Тьюр увидела человека. Его лицо размыто и неразличимо, потому что гадодавы не умеют распознавать лица, но несомненно — это молодой мужчина. Он сложил руки и выпустил волну синей энергии. Маг? Подвыбродок?

Тьюр прочувствовала удар, её отбросило назад и на секунды парализовало. Она попыталась встать — получилось с трудом.

А затем произошло нечто странное и невероятно сильное. Не сразу, спустя время. По коже её родного тела, всё ещё пребывающего в трансе, пробежали жуткие мурашки, охотницу будто переполняла плотная энергия ни хорошая, ни плохая, но чрезвычайно мощная.

Светило в небе сфокусировалось на ней, тень отделилась от диска и коснулась её, точнее, гадодава. Безобразная гусеница упала замертво.

Видение сменилось, и теперь она оказалась в теле собаки. Обычной дикой собаки, которая пришла на поляну полакомиться падалью. Гадодав уже начинал подгнивать. Собака вцепилась в самое мягкое место, только начала разжёвывать оторванный кусок, но поняла, что с падалью что-то не так. Мёртвая туша сочилась чернотой, она проникала не только в желудок собаки, но и в её сознание, будто паразит.

В следующем видении Тьюр увидела логово тварей в лесу, они быстро плодились и с невероятной скоростью росли. Урделеи рыли норы и селились там. Их чёрная кровь — скверна, служила источником извращённой жизненной энергии, такая жизнь ничего не несла кроме разрушения, паразитизма и голода.

Охотница вернулась на первую ступень в примитивное сознание пленённого собакоподобного монстра. Теперь он выглядел лишь жертвой неизвестного проклятия и страшной магии, чью ауру ей бы не хотелось испытывать вновь.

Простое сознание и пустое, как необработанная деревянная болванка. Таких тварей не задумывала природа, они появились недавно. Тьюр внушала особи то, что хотела: учила монстра и прививала новые схемы поведения.

Тьюр открыла глаза. На горизонте разгорался рассвет, половина ополчения уже разошлась, с поля забрали раненных и убитых. Уже привыкшие к такой работе мужики стаскивали трупы монстров в кучи. Охотница убрала руку с ещё живого, но застывшего в одной позе урделея и отошла.

Неподалёку сидел уставший Ги и Рид, оба неотрывно наблюдали за ней, но стоило ей отойти от монстра, как Рид вскочил. Ги придержал старосту.

— Спокойно, она знает, что делает.

— И что же?! — раздражённо воскликнул Рид. — Не видите, мои люди держатся из последних сил, они требуют объяснений!

— Я его приручила, — спокойно сказала Тьюр подойдя к старосте.

Урделей остался на своём месте, будто пребывал в спячке, некоторые из оставшихся крестьян уже похватали вилы и выдвинулись к нему.

— Эй! Не трогайте его! Слышите?! Я его приручила, он нам нужен!

— Расскажешь поподробней, что происходит? — процедил Рид. — Ты что, подвыбродок?

— Называй как хочешь, меня этим словом не обидеть, особенно тебе, — усмехнулась Тьюр.

— Ты на что намекаешь? — староста раскраснелся, его ноздри расширились от нарастающей злости.

— Успокойся, никаких намёков. — Тьюр посмотрела на старосту так, будто он и не стоил её внимания. — Я кое-что видела. — Охотница обернулась, ещё раз взглянула на обезвреженного монстра. — Узнала кое-что про этих тварей. Но пока нас заботит безопасность твоей деревни, не так ли?

— Всё верно. Так и что ты задумала? — Рид нахмурился.

— Этот последний выживший из ночной волны останется здесь, пока не придут его собратья. Завтра ночью все должны укрыться за палисадом и баррикадами, вступать в бой не придётся.

— Да неужели? — хмуро спросил староста, не скрывая своё недоверие.

— Нам нужно передохнуть. Пойдём, Ги.

***

Тьюр проснулась под вечер в доме старосты, пытаясь вспомнить, что произошло накануне ночью, воспоминания пришли не сразу. Во рту чувствовался привкус спиртного. Рядом лежал голый Ги, его отлично сложенное тело всё ещё привлекало её, но уже начинало понемногу надоедать.

— Кажется, вчера мы перебрали с выпивкой, — сонливым голосом пробормотала Тьюр подымаясь с расстеленной на полу медвежьей шкуры.

— Ну а как иначе, — произнёс ещё до конца не проснувшийся Ги, перевернулся набок и, кажется, уснул снова.

Одевшись, охотница вышла на улицу и по памяти отыскала дом Милжека, суетливого, но старательного помощника старосты. По пути встречались местные, которые шарахались от неё, как от страшного урделея. За спиной то и дело слышались шепотки.

— Погляди, это же подвыбродка, та самая, говорят, мужикам нашим помогала ночью.

— А мой ничего не говорит, молчит и пьёт. Здоровая какая, лицо бабское, а тело мужика. Разве бывает такое?

— Ну и уродина.

Тьюр лишь сплюнула и покачала головой. Не обращать внимания на такое трудно, но можно чуть снисходительнее смотреть на простой люд.

Охотница застыла у входной двери, потому что уловила напряжённый шёпот старосты и чьё-то ответное поддакивание, кажется, это тот ладно сложенный рыжий парень — Мжых. У него хорошо получалось организовывать других крестьян во время битвы.

— Говорю тебе, блюстителю плевать на нас, а провинцор сошёл с ума, — шипел Рид. — Эти уроды ничем не лучше свергнутых в давности монархов, просто поменяли название, а суть та же. Все живут, как будто ничего не замечают, и вот нам досталась первая награда. Толпы монстров прут из леса, а к нам присылают бабу, какого-то недоноска с копьём и повозку всякого барахла. Всем плевать на нас, мы сами по себе.

— Она сказала, что поможет. Врёт всё-таки?

Тьюр раскрыла дверь и громко прокашлялась. Рид и пастух стояли посреди комнаты, оба сделали вид будто бы ничего особенного и не обсуждали. Наверняка бы сейчас речь зашла о более насущных проблемах вроде потерь убитыми и ранеными.

— Я всё слышала, — спокойно произнесла охотница.

— И что же? — нервно спросил Рид.

— Один умный человек сказал. — Тьюр прошлась по комнате и остановилась напротив повешенных на крюке ножен с мечом старосты. — Если правду произносят шёпотом, значит, страну захватили враги.

Рид смерил её странным взглядом, поначалу оценивающим, но будто с малой долей уважения.

— У нас урделеи прут из леса каждую ночь, больше обсуждать нечего, — бросил Рид. — Ты уверяешь, что твой загадочный план сработает. Мы тебе доверимся. Но если окажется, что ты обманула нас или решила использовать ради чего-то, будешь иметь дело со мной.

— О-да, с тобой лучше не конфликтовать. Я видела, что ты вытворял на поле этой ночью, — протянула Тьюр с усмешкой. — Ты меня этим мечом разрубишь напополам, если у меня ничего не выйдет? — Она указала на ножны, прикоснулась к ним, провела пальцем по старой, местами полопавшейся коже, затем сняла со стены.

— Эй, куда без проса? — запротестовал староста.

— Да я только посмотреть, — насмешливо сказала охотница, с трудом вытащила меч из ножен, но лишь на четверть, чтобы оценить остроту лезвия. — А ведь он и правда тупой… Как будто ни разу и не точили.

— Дай сюда. — Рид вырвал ножны из её рук.

На мгновение Тьюр ощутила его силу и попятилась.

«Он мне так и руки оторвёт».

— Ты подаёшь плохой пример, сражаясь без защиты, — сказала Тьюр хитро прищурившись.

— Дедовская кольчуга мне великовата, а у наших ополченцев нет брони, мы не армия и не гильдия, — раздражённо ответил староста. — Наш кузнец хорош, если выкует добротные вилы, но не больше.

— Надо же, кольчуга ему великовата, — хмыкнула охотница. — Тебе-то? Кем же был твой дед?

— Это тебя не касается. Расскажи, что ты узнала про этих тварей? Ты как-то залезла ему в голову? Что ты там увидела? — Рид злился, но сыпал вопросами.

Мжых тем временем уселся на стул и глядел на обоих с любопытством.

— Эти урделеи — результат магического проклятия, уверена. У меня уже есть некоторые мысли, но пока нужно разобраться с защитой твоей деревни. Могу лишь сказать, что всё началось с дикой собаки, которая отведала плохого мяса.