Шелест страниц вокруг стал оглушительным.

— Смотри и вспоминай! — прогремел голос, и мир рухнул во тьму.

Раз в месяц, накануне календарных выходных, Артём просыпался пораньше, чтобы без лишней суеты вырваться из перегруженного города и навестить родителей.

В небольшом селе, среди тихих улиц и знакомых с детства мест, он ненадолго возвращался в прошлое — в те времена, когда жизнь казалась беззаботной, когда не нужно было думать о взрослых проблемах и тревогах.

Отец, выйдя на пенсию, нашёл душевный покой на собственной пасеке. Даже когда сын приезжал, он предпочитал сначала закончить дела с ульями, а уже потом обнять его и сдержанно расспросить о жизни в шумном городе.

Мать встречала Артёма у калитки всегда радостно, с теплотой, обязательно спрашивая, хочет ли он сначала выспаться или позавтракать.

Артём любил помогать по дому и управляться с хозяйством, любил вечера на летней кухне, беседы на крыльце, рыбалку и походы в лес — в зависимости от времени года.

Мать часто расспрашивала о личной жизни, мечтала о внуках и сетовала на беспринципных избранниц сына, которые, по его мнению, никогда и не претендовали на серьёзность.

Одна ночь, месяц отношений — и девушка, которой не нужно ничего, кроме утех и полного желудка. Артём не жаловался, не жалел, просто пользовался моментом. Лишь изредка в мыслях всплывал образ идеальной невесты, матери его детей. Но он понимал, что из него вряд ли выйдет хороший отец.

Не зря в развитых странах рождаемость падала всё сильнее. Если бы не прогресс и робототехника, под угрозой оказалась бы и мировая экономика. Но волновать родителей такими размышлениями он не хотел.

— Как дела на работе, сын? — спрашивал отец, потягивая вечерний чай с мёдом. Это был один из его излюбленных вопросов.

— Неделю назад рекрутеры повысили планку интеллектуального коэффициента для найма, будто это подтолкнёт кого-то стать умнее, — Артём печально усмехнулся и покачал головой.

— Тебя всё так же загружают работой?

— Приходится иногда работать за троих, — признался Артём. — В такие моменты кажется, что до выгорания совсем немного. Часто хочется забить на всё, перекинуть проблемы коллегам, уволиться в самый неподходящий для фирмы момент. Но эта работа приносит хорошие деньги. Не думаю, что нашёл бы место лучше. Так что, несмотря на все мои загоны, я доволен.

— Если ты считаешь, что нашёл своё место, значит, так и есть. А если сомневаешься, но ничего не меняешь, значит, пока что так надо. Просто время не пришло, — ответил отец в своей привычной манере.

Говорил он порой банальные и очевидные вещи, но из его уст они звучали бетонно-жизнеутверждающе.

— Нужно помнить, что человек не вечен: мы — твои родители, твои друзья и ты сам. С этой мыслью я в твои годы стал осознаннее относиться к жизни.

— Да, ты прав, мысль хорошая, — согласился Артём вполне искренне.

Однако он не хотел объяснять отцу, что не всякая хорошая мысль, даже полностью понятная и принимаемая, помогает человеку изменить свою жизнь.

В тот воскресный вечер, когда настало время возвращаться, мама будто что-то почувствовала. Проводив сына до калитки, она не отпускала его из объятий непривычно долго.

— Сынок, береги себя, не убивайся на этой работе. Деньги ничего не стоят, если рядом никого нет, — сказала она спокойно, улыбаясь, но в глазах читалась тревога.

— У меня есть вы и пара друзей, — ответил Артём, мягко гладя её по плечу.

— Главное, о себе больше заботься и не плыви по течению. Я знаю, ты иногда любишь так делать.

«Знала бы ты, мам, насколько часто я плыву по течению. И вниз. Каждый раз стыдно перед тобой».

— Ну, отец, похоже, уже заснул. Мог бы и проводить, — с лёгким возмущением покосилась она на окно. — Лентяй. А тебе опять в ночь ехать, будь осторожен на дороге. И позвони, когда доберёшься.

— Хорошо, мам. А батя пусть спит, лень, на самом деле, полезная штука, — улыбнулся Артём.

— Вот, возьми в дорогу.

Она протянула ему небольшую дощечку, и он не сразу понял, что это, пока не перевернул её и не увидел знакомый образ.

— Это Николай Чудотворец. Он покровительствует всем, кто в пути.

— Мам, я знаю, кто это, — вздохнул Артём, но икону принял. — Ты же знаешь, я не верю ни в Бога, ни в чудеса. В такой жизни стоит полагаться только на себя.

— Глупый ты не понял ещё, — тихо сказала мама, без упрёка, но с любовью. — Чудеса не откроются тебе, если ты в них не веришь.

— Звучит, как логическая ловушка, мам… Но, возможно, ты права, — ответил Артём так же тихо и убрал икону во внутренний карман куртки.

Обняв её ещё раз, он сел в машину, настроил маршрут и выехал навстречу закату.

До города было не меньше трёх часов, но на пустой и ровной дороге время летело незаметно.

В этот вечер он покидал родительский дом со странными мыслями и чувствами, которые прежде его не посещали.

***

Стоило солнцу окончательно скрыться за горизонтом, как фары сами включились, осветив ровную дорогу впереди.

Артём откинул спинку сиденья на крайнее положение полулёжа и одной кнопкой на руле включил автопилот.

— Впереди извилистый участок дороги, — заговорил строгий женский голос искусственного интеллекта машины. — Рекомендую перейти на ручное управление.

— Отвянь, — лениво бросил Артём и закрыл глаза.

ИИ прекрасно распознал его просьбу и затих, машина продолжила ехать на автопилоте. Артём даже успел заснуть и начать просмотр очень реалистичного и местами бредового сна, кои в последнее время снились многим. Однако, всё испортил чей-то громкий и настойчивый автомобильный клаксон.

Разлепив глаза, он первым делом посмотрел на дорогу: яркие фары разбивали ночную тьму горного серпантина, на этом участке не было освещения, лишь точки Боттса вдоль разделительной линии.

И снова позади послышался настойчивый сигнал, в зеркалах заднего вида мелькнул свет фар. Присмотревшись, Артём увидел машину: старого бензинового динозавра с тусклыми жёлтыми огнями. Легковушка-универсал держалась к его машине слишком близко, то и дело пересекала разделительную линию, сигналя и моргая фарами.

— Да что тебе надо, козёл? — процедил Артём и отдал голосовую команду машине, чтобы та остановилась на обочине, как только появится подходящее место. На всякий случай моргнул фарами и включил поворотник, чтобы преследующий больше не прикасался к сигналу.

Пока машина снижала скорость, чтобы выехать на край дороги, Артём приложил палец к биометрическому датчику под рулём — из кейса, расположенного между сиденьями, с щелчком выдвинулся стальной короб-кобура пистолета, нелетального, предназначенного исключительно для самообороны.

Обе машины остановились, из универсала позади вышел мужчина в спортивном костюме и уверенной походкой подошёл к машине Артёма. Стекло опустилось лишь наполовину, в образовавшемся проёме показалось не выспавшееся и недовольное усатое лицо человека средних лет.

— Доброй ночи, — вежливо поприветствовал незнакомец, затем достал из кармана фонарь и посветил внутрь салона, его взгляд сразу же зацепился за стальной кейс. Затем фонарик потух. — Полиция Январского Округа, сержант Медведко. Почему не остановились сразу?

В подтверждение он показал хромированный значок в бело-синих оттенках. Артём даже не стал всматриваться, потому что вряд ли бы отличил по значку фальшивого полицейского от настоящего.

— Спал, — с пренебрежением бросил Артём.

— Ехали на автопилоте? Не самое лучшее место, чтобы доверять контроль искусственному интеллекту.

— Я это учту. Скажите, почему полицейский среди ночи останавливает гражданина, при этом будучи не по форме и на неслужебной машине?

— Потому что у нас в округе чрезвычайная ситуация, и меня выдернули с выходного, — убедительно ответил полицейский, затем повелительным тоном добавил. — Положите руки на руль и назовитесь.