Фелис это, наверное, тоже чувствует.

А Матео?

Он краснеет, молчит, сжимая и разжимая кулаки. Но сказать ничего не решается.

Матео вряд ли умеет драться. А Арно, Энис отчего-то уверен, умеет.

Наверное, Матео сейчас неприятно, что никто за него не вступается. Энису было бы.

Он кусает губу и карябает ногтем ладонь.

– Эй! Вы чего там топчетесь?

Ощущение, словно кто-то открыл форточку в душной комнате.

Энис оборачивается, выдыхая облегчённо.

По дорожке от угла дома спешит ещё один мальчишка, с лицом даже более нескладным, чем у большинства темпетцев, – щербатым, с широким ртом и носом-картошкой.

– Это Корин, – поясняет Фелис, ни к кому не обращаясь.

– Чего вы тут? – с любопытством повторяет Корин, подойдя.

Обводит взглядом всех поочерёдно. На Энисе останавливается. Морщится.

– А это что за черноглазый? У нас теперь ещё и райсорийские выродки учиться будут? Какой только сброд не берут.

Энис невольно отступает на шаг.

– Ладно тебе, мы и сами не королевских кровей, – негромко замечает Фелис из-за плеча. – Можно подумать, он виноват, от кого родился. Сколько их таких после войны?

Корин снова морщится.

– Ну и что? Ты знаешь, как говорят: кровь – не водица, и всё в этом духе. Я не хочу с черноглазым якшаться.

Говорит так, словно Эниса и нет здесь! И строит из себя взрослого, хотя едва ли много старше того же Фелиса.

Тот смотрит неодобрительно.

– Ну что, что? – хмыкает Корин. – Нашёл, кому сочувствовать. Я, конечно, всё понимаю… Но ты это, не равняй, когда просто без женитьбы – ещё и от знатного – и когда от этой погани.

Энис внимательно изучает камушки под ногами.

Он вовсе даже и не «без женитьбы» – только стоит ли вообще это говорить? Если просто не оспаривать – то вроде сам и не врал. Почему тогда чувство, что это нечестно перед папой?

– А этот и не ублюдок, – вдруг вставляет Арно.

Энис удивлённо поднимает на него взгляд.

– Видел я его папку с мамкой, – небрежно продолжает Арно, поочерёдно оглядывая всех исподлобья. – До экзамена, на постоялом дворе. Отец чернявый, как все эти. Довыделывался, что его отмутузили хорошенько.

Он криво усмехается.

Энис невольно сжимает кулаки.

– Он не вы… де-лы-вал-ся! Тот… мужчина начал сам! Первый!

Щёки горят.

Зря, зря, зря. Зря он всё-таки брякнул, было б лучше смолчать. Или сказать, что Арно всё выдумал.

Корин подходит в два быстрых шага и прихватывает за воротник – Энис не успевает увернуться от его длинных рук.

– Так ты что же, не только выродок, но и выкормыш?

– Я… я…

На глаза наворачиваются слёзы, Энис часто смаргивает. Не хватало ещё перед всеми расплакаться!

– Папа даже не воевал! Он уехал! Ещё до войны! В Тарис!

– Ну да, заливай!

Корин встряхивает, как котёнка. Он крепкий, коренастый, совсем не то что Энис. Конечно, он-то точно не райсориец!

Энис мечется взглядом, ища поддержки. Фелис стреляет глазами то на него, то на Корина, то на Арно, словно решая, чью принять сторону; мешкает. Сам Арно как будто даже с удовлетворением смотрит, уперев в бока руки. Матео стоит чуть в сторонке, но глядит… не слишком-то добро. Нет, он точно не вступится. Да и чего ему? Энис тоже за него не вступился. Фиакра и вовсе след простыл.

– Ты ему так ворот порвёшь, – всё-таки подаёт голос Фелис. – Потом ещё прилетит от воспитателей.

– Это ему прилетит, что сам порвал, – нехотя отзывается Корин, но пальцы всё же разжимает. – А если чего кому скажет – всё равно прилетит. Только потом и больнее.

Энис на всякий случай отступает на несколько шагов.

Распахнувшаяся дверь едва не задевает его, Энис неловко отшатывается.

– О, малышня! – весело восклицает парень лет четырнадцати, почти совсем взрослый. – Это я хорошо вышел. Ну-ка, ноги в руки – и за мной!

– Чего там? – неохотно откликается Корин.

– Харчи привезли! Сейчас все быстренько возьмёмся, раз – и готово!

Что готово? Старшегодка не поясняет, только подгоняет ещё раз.

Энис поглядывает на дверь: может, лучше тоже уйти под шумок, как Фиакр? Но плетётся вслед за всеми. Что толку сбегать? Он всё равно отсюда никуда не денется. А так, может, они привыкнут. Поймут, что он такой же, как все, если Энис будет делать всё то же самое.

Приходят они к гружёной телеге. Возничий недовольно поглядывает на них, пыхтя самокруткой, но ничего не говорит.

– Ну, хватаем всё, что можем, и тащим к кухне, – всё так же бодро командует старшегодка, уперев руки в бока. – Если тяжело, вдвоём беритесь. Ты, мелкий, вон тот куль возьми, он вроде лёгкий.

Про мелкого – это он Энису.

Куль оказывается не таким уж и лёгким, но Энис ничего не говорит, только перехватывает поудобней. Принюхивается, пытаясь понять, что внутри.

– А чего мы должны? – с сомнением тянет Матео, не трогаясь с места.

– А тебе что, сложно? – беззаботно отвечает вопросом старшегодка.

– Ну… – Матео смешивается. Бурчит наконец: – Нет, не сложно.

– Вот и славно. Понесли!

– У нас тут работников не так уж и много, – вполголоса поясняет Фелис – не для Эниса, для Матео. – Учителя все такие… где сядешь, там и слезешь. А у остальных и так дел полно, особенно сейчас-то.

Не вдаваясь в подробности, Фелис ускоряет шаг, чтоб поравняться со старшегодкой.

– А другие где?

– Где! – со значением хмыкает старший, будто и так ясно.

– А чего только ты пошёл?

– А меня в коридоре выцепили. Я потом остальным передал, чтоб тоже шли, но они сказали: позже подтянутся. Ну, ты знаешь Дами.

– Дами приехал? – особенно как-то переспрашивает Фелис.

– А ты пропустил, что ли? То-то я думаю, тебя не видно.

– А чего никто из взрослых не следит даже? – вдруг встревает Арно. – Не боятся, что мы жратву попрём?

– Так она ж и так для нас, – удивляется старшегодка. – Попрём – ну и чего? Сами, что ли, готовить будем, на костре?

– Ну, то, что не надо готовить.

Старший фыркает.

– Да смысла нету. Тут нормально кормят, не боись. А если чего не досчитаются – с нас же и спросят. И начнут перетряхивать всё. А этому уже никто, знаешь, рад не будет, и по голове потом тебя не погладят. Да и вообще… тут не особо-то церемонятся. Будешь фокусы откалывать – выгонят и всё. Тебе оно надо?

– Да я и не собирался ничего. Так, просто.

Арно пожимает плечами. Это довольно забавно выглядит, когда в руках у него мешок.

У старшегодки широкий шаг. Фелис и Арно поспевают за ним легко, а Энису приходится семенить, и со стороны он, должно быть, тоже выглядит потешно. Но плестись в конце с Корином и Матео что-то не хочется. Если держаться кого-то тут, то Фелиса. Да и старший этот вроде ничего, добрый. И пока не попрекает Эниса происхождением.

До кухни оказывается не очень-то далеко. Тут кисло пахнет тушёными овощами, но Энис всё равно невольно прикидывает, когда же обед. И в животе урчит – хорошо, что шумно и никто, наверное, не услышал.

Одна из кухарок проводит их в кладовую и принимается суетливо указывать, что куда класть. Энис нерешительно замирает у нужной полки – высокая.

– Что, малявка, не дотягиваешься? – подкалывает старшегодка, но мирно, без злобы.

Энис кивает. Старший легко выхватывает у него куль, поднимает – почти забрасывает. Что-то падает на пол, рассыпается. Энис бездумно опускается на корточки, чтоб поднять, и удивлённо смотрит на прямоугольники карт. С ближайшей – паж очей – смотрит бегло набросанный юноша, почему-то похожий на папу. То есть, ясно почему – других-то райсорийцев Энис не видел. А в уголке – ладонь с глазом посреди. Символ даров Северной и Южной Райсории.

Остальные карты Энис рассмотреть не успевает – старшегодка сгребает их одним движением и ловко суёт за пазуху.

– Об этом не говори, – бросает без угрозы, между делом, будто уверен, что Энис послушает.

Ну да, тут, наверное, нельзя играть в карты. Мама всегда морщилась и говорила, что это забава для отребья, которому только в папиных пабах и место.