– Не забыл. Считай это проявлением дипломатии.

– При чём тут…

– Граф ТеСоннери упоминал, что весьма заинтересован в этом твоём цитристе. Переманить его после этого было бы грубостью.

Сириль сбивается с шага. Действительно, какая разница, что он поговорил с Энисом первым, если ТеСоннери тем временем говорил совсем с другими людьми. И Сириль мог бы знать об этом, если б не спрятался в дальнем углу на вечере. Мог бы обсудить это с графом, если б лично участвовал в охоте.

Нет, тогда бы он просто не познакомился с Энисом и это вообще не было бы проблемой.

– Но… ты ведь мне обещал… – Сириль беспомощно сводит брови, глядя в траву.

Маркэль вздыхает и останавливается, оборачивается; Сириль видит только носки его сапог.

– Послушай, если б я знал, то не обещал бы. ТеСоннери обмолвился об этом позже.

Сириль медлит, но всё-таки говорит упрямо:

– Значит, я был первым. Ты мог бы сказать ему. И послать приглашение. Это было бы честно.

– Это было бы глупо, – припечатывает Маркэль. – Не будь таким ребёнком.

Сириль сжимает кулаки.

– Ты ведь не прогуливаешь географию, верно? – Маркэль чуть усмехается, не обидно, скорее как старой, одним им понятной шутке.

Но Сириль всё равно уязвленно краснеет. И ещё почему-то вспоминает расплывшееся по парте пятно, которое так и не удалось оттереть до конца – чернила затекли в крохотный, едва ощутимый рельеф столешницы, остались тёмной сеточкой. Как все эти глупые разговоры: вроде проходят – и все мирятся, но всё равно остаётся от них полузаметная вуаль следов.

– Сам знаешь, Соннери – одна из ключевых провинций, – тем временем продолжает Маркэль, не обращая внимания. – Рукой подать до Сол, один из главных трактов, по которым от них поступает зерно, дерево, специи… Что я тебе объясняю? Кому, как ни тебе, знать.

Да, Сириль знает. Во время войны через Соннери шла помощь, что удалось выторговать у солийцев. Те не горели желанием встревать в конфликт: у самих вдоль Райсории тянется полоса границы – такая маленькая на карте и такая большая в реальности. И держится неприкосновенной лишь потому, что обе страны устали бодаться, решая, кто победит: умельцы подавлять волю и морочить головы или те, кто может отравить землю на мили вокруг. Даже самый искусный повелитель разума едва ли долго протянет в окружении своих марионеток на омертвевших полях и посохших садах. А повелители земли становятся опасны для своих же, если сломать их волю. Выделить помощь Темпете солийцев заставило разве что нежелание присоседиться к райсорийцам ещё теснее. И, может, сердечное обещание залить к Творцу ненаглядные солийские поля напоследок, если Темпете проиграет. Отец правда мог бы, он порой бывает… тяжёлым человеком. Как чугунный шар, который с горы толкнули.

Поставки шли через Соннери. Через неё же пойдут войска в одну или другую сторону, если отношения с Сол вдруг всё-таки дадут трещину. А соннерийский ландшафт, если закрепиться, даёт кучу преимуществ в обороне. Неудивительно, что оллия Верене – приграничная герцогиня – смотрит на графа ТеСоннери на приёмах с той особой нежностью, которую Сириль никогда б не хотел увидеть в её глазах. То ли как на сердечного друга, то ли как на кусок любимого пирога.

Графы ТеСоннери издавна считались крепкой, надёжной опорой темпетского престола. Позволить пойти по этой опоре хоть трещине может только полоумный.

Кажется, эту фразу Сириль как-то слышал от отца.

Он сглатывает.

– Я… я всё понимаю, но… – В груди тесно. Сириль заканчивает тихо: – Я разве много прошу? Что ему один какой-то музыкант?

Маркэль отводит взгляд, трёт шею, устало вздыхает, будто пытается придумать, как объяснить что-то непонятливому ребенку. Сириль чувствует, что должен сдаться сейчас. Не обременять никого больше глупыми прихотями.

– Разве мои желания совсем ничего не значат? – беспомощно выдавливает он едва слышно.

Маркэль смотрит жалостливо и снисходительно. Массирует переносицу.

– Ладно, я… справлюсь про твоего музыканта. Если ещё… Но, знаешь, не жди многого.

– Почему?

За спиной, совсем рядом оглушительно громко раздаётся лошадиное ржание. Сириль едва не подпрыгивает на месте, резко разворачивается, чуть не теряет равновесие. Маркэль перехватывает его за плечо.

– Пойдём-ка отсюда.

Сириль хочет напомнить о своём вопросе, но вместо этого только кивает и поспешно семенит в сторону красноватых в закатных лучах стен дворца.

Когда в следующий раз они возвращаются к этому разговору, Сириль узнает, что Энис буквально на днях спешно отбыл в Тарис по какому-то семейному делу.