— Его нет. Минаков погиб. Он побежал в сторону леса, но попал под огонь «эрэсов». Видимо, прямое попадание… Документы, партбилет не сохранились.

Партбилеты погибших солдат и офицеров, оказывается, надлежало сдать в целости в политотдел дивизии.

К вечеру вырыли общую могилу и похоронили в ней наших товарищей. Братская могила погибших солдат и офицеров 3-го дивизиона на деревенском кладбище, в сосновом лесочке, на окраине Залесья. Солдаты делают из досок общий обелиск со звездочкой наверху и четырьмя 76-мм снарядами по краям. На обелиске — черной краской — звания, инициалы, фамилии погибших товарищей. Это случилось 30.06.

Начальник штаба пишет донесение. Позже в документах полка появится запись: “В 12.00 походная колонна третьего дивизиона в районе деревни Залесье была ошибочно атакована с воздуха группой своих штурмовиков. В результате…”

Трагический результат. Бессмысленные потери.

Володя Блызкин достает флягу с разведенным спиртом. К нам присоединяется лейтенант Баранов. Разливаем. Дмитрий Модин протягивает крышку от котелка. Молча принимаем обжигающую дозу — в память о навечно погребенных в белорусской земле братьях по оружию.

Ночью продолжаем движение. Два орудия седьмой батареи оставлены в Залесье. С ними расчеты, артиллерийский техник Василий Кукушкин. Нужен ремонт, не хватает средств тяги.

Противник отходит. Перебираемся на другой берег р. Сосницы. Слева, в нескольких километрах от нас железная дорога и Западная Двина. У нас плотные боевые порядки. Локоть к локтю преследуют противника три наших корпуса. Наша дивизия в составе 83 ск. Впереди — Полота и Полоцк. Город — узел коммуникаций. Через него путь в Прибалтику, и на запад — в Германию.

В городе, с востока и юга, подготовлены оборонительные сооружения. Для ведения огня приспособлены городские здания. В пригороде сооружены долговременные огневые точки.

Наши войска приближаются к городу с юга и юго-востока. Около десяти дивизий прорывают немецкие боевые порядки — вдоль правого и левого берега Двины.

Будучи обойденной с флангов, не выдержала натиска витебская группировка противника. Оперативных резервов нет, немецкие контратаки прикрывают вынужденный отход.

Бой за город Полоцк; 1–3 июля 1944 г.

Разворачиваю карту: если будем двигаться в прежнем направлении, нам предстоит не раз форсировать правые притоки Западной Двины — не только ручьи, но и реки — знакомую Полоту, затем Дриссу. Возможно, участвовать в освобождении не только небольших, но достаточно крупных населенных пунктов.

В первых числах июля двигаемся по большаку, входим в лесной массив. В воздухе хозяйничает наша авиация. Теперь летчики работают по боевым порядкам противника. Все же осторожно через короткие просветы наблюдаем за действиями штурмовиков и истребителей. С интересом слушаем, перехватив по рации переговоры летчиков:

— Вася, держи правее.

— Прикрой меня сзади!

— Смотри, смотри. Прямо перед тобой.

— Ориентир по вспышкам, по огням.

Авиаторы обрабатывают передний край, бьют по отходящим войскам противника. Если бы всегда так.

Практически судьба Полоцка предопределена. Улицы города в дыму, в огне. 2 и 3 июля бои идут в городских кварталах. Отходя, немцы подрывают мосты через Двину.

Во второй половине дня один из полков нашей дивизии действует на северной окраине Полоцка. Два других полка продвигаются севернее. Пересекают полотно железной дороги. Та самая дорога, что разбивала надвое оборону нашей дивизии. По этой дороге противник двигал против нас бронепоезд.

Поднимаемся на насыпь. Еще вчера железнодорожное полотно было в исправности. Сегодня рельсы разбиты, шпалы разворочены. Каким-то огромным крюком каждая шпала выдернута из своего ложа и рассечена надвое.

— Когда это они и как разворотили?

Начальник разведки второго дивизиона — Саша Рак удивлен не менее меня.

— Какими-то огромными крюками. Вероятно, специальную полотнодробилку пригнали.

— Надо же, с какой силой били по полотну. Не только шпалы, но кое-где и насыпь обрушили, разворотили.

— А что с рельсами сделали! Из каждого рельса выкрошены огромные куски металла. Ломом, молотом этого не сделаешь. Крошили аккуратно. Не дробили молотком, а подрывали. Куски рельс повыбиты с помощью взрыва. Толом.

Перед отступлением противник все, что можно, взрывал, поджигал, уничтожал. Многометровые рельсы на путях перебиты взрывными зарядами. Шпалы приведены в полную негодность. Балластный слой разворочен. Уничтожены стрелки. Подорваны и свалены телеграфные столбы. Какой-то мощный разрушитель пути оставил после себя жалкие обломки вчера еще целого полотна.

Потребуются не одни сутки, чтобы восстановить железнодорожный путь, пустить по нему поезда.

Невдалеке от железной дороги брошенные немцами огневые. Пустые гильзы, остатки укупорки. Фаустпатроны для борьбы с танками. Рак берет фаустпатрон в руки. Небольшая металлическая труба, внутри пороховая запрессовка. На конце трубы — кумулятивный снаряд. Сбоку прицельная планка. Она легко отгибается, ставится в вертикальное положение. Рядом с ней ударный механизм.

Саша кладет фаустпатрон на плечо. Прицеливается. Останавливаю его. Мне уже доводилось опробовать это простое, но небезопасное оружие.

— Осторожно. Пламя из фауста выбрасывается длинной струей назад. Сжигает все, что находится позади.

Танков у нас в дивизии нет по штату. Танковых частей нам обычно не придавали. Во всяком случае пока. Здесь песок, болота, слабый грунт, много озер. Противник снял с огневой позиции и увез орудие, а фаустпатроны, предназначавшиеся для борьбы с танками, бросил. Оставил на огневой артиллерийские снаряды, укупорку, какие-то мешки и корзины с барахлом.

Впереди переправа. Батальоны перебираются через Полоту, на которой, как и на Двине, стоит город. Невольно вспоминается: Полота — рубеж нашей бывшей обороны и памятный рубеж истории нашей России.

Пытаемся блеснуть друг перед другом эрудицией:

— По Полоте и Полоцку дано имя. На Полоте тысячу лет назад жили полочане.

— Наши прародители. Славянское племя. Помнишь — дреговичи, вятичи, радимичи. Заодно с ними, на берегах озер, в лесных чащобах, вокруг Полоты, селились полочане. От полочан пошли кривичи, что когда-то строили села и городки в верховьях Двины и Днепра. Считается, что это они основали Смоленск. О полочанах писано в “Повести временных лет”.

История. Полоцк не раз переходил из рук в руки. Сегодня мы обходим седовласый Полоцк с севера. Город в клубах дыма. Разрушенные дома и мосты. Едва видны купола древних храмов.

Вслед за стрелковыми частями двигаемся лесными, полевыми дорогами. Пересекаем большаки. Кругом песок, могучие сосны. Отсюда имена сел — Боровуха (аж три Боровухи), Боровцы. В стороне от нас — Сухой Бор. Впереди — Борковичи, Борзилово, Заборье, Боры. И еще — Залесье, Замошье.

Сегодня Боровухи 2-я и 3-я — пригороды Полоцка.

Полки нашей дивизии — локоть к локтю с соседями — выбивали противника из города. Вели бои на его окраине. По радио услышали приказ Главнокомандующего с традиционным приветствием войскам и праздничным салютом. Вместе с другими соединениями, участвовавшими в освобождении города, дивизия получила почетное добавление к своему имени: стала называться “332 Иваново-Полоцкая стрелковая дивизия имени М. В. Фрунзе”.

В первых числах июля почти безостановочно двигаемся вдоль правого берега Двины. В ходе преследования отступающего противника было немало поучительного. Обход обороняющихся по болоту и неожиданный удар по ним с тылу. Ночное форсирование притока Двины перед Горовцами и последующее противоборство с немцами, пытающимися сбить наши батальоны, когда доходило до рукопашной. Упорные бои севернее Дриссы, значительные потери противника и последующая сдача в плен большой группы немцев — остатков 501 пехотного полка и других подразделений. Но об этом чуть позже.