- Как хочешь, - безучастно ответила Лея, но улыбнулась. Ей приятно, что её супруг так заботится о ней, но виду она никогда не подаст.

Владимира поражало безответственное отношение дикарей к своему здоровью. И это в племени Феликса! Он дикий человек только наполовину. Должно быть, вождь и сам не знал наверняка, кто он и откуда происходит. Как ни допытывался, Владимир не смог выяснить у него точных сведений. А ведь ему было просто интересно! Зато чистая речь Феликса и некоторые его привычки не оставляли сомнений в цивилизованности.

- Когда беременна, - учил Владимир, – тяжести поднимать нельзя. Всё, что тяжелее малого бурдюка с водой. Это может навредить плоду.

- Кому-кому? – переспросила Лея в недоумении. По местным меркам она умна и даже обучена грамоте, но весь этот лоск цивилизации – нелепый наряд в мире Пустоши. Чтобы выжить здесь, нужны совсем другие знания.

- Ну, будущему дитя, - терпеливо объяснил Влад. – Нашему сыну.

- Почему ты думаешь, что это будет сын? – спросила Лея, но потом нежно взяла мужа за руку: - Я уж и царице Луны молилась, и жаб жгла живьём на костре. И голая в зелёный ручей бросалась. Но ты же понимаешь, что это не всегда помогает.

Владимир с трудом сдержал смех. Да уж, местное население полнится всякими суевериями – тут ничего не поделаешь. Даже Феликс, чей отец определенно происходит из Сферы и точно учил его азам медицины, сильно проникся местными обычаями. Только Владимир и бывшие солдаты хранили в себе светоч разума. Как мог, он следил за состоянием своей жены. И поражался спокойствию дикарей.

Но переживал за будущее дитя не так сильно, как за дочерей. Старшей пошёл шестой год, а младшей – четвёртый. Они с Феликсом пытались сделать из девочек более-менее цивилизованных людей. Учили читать и писать, мыть руки перед едой, варить мыло. Но дети есть дети, особенно здесь, вне Сферы. Как и сверстники, они лазали по деревьям, копали корешки, ели ягоды прямо с веток, а потом – мучились животами.

- Я очень сына хочу, - призналась Лея. – С девками одни беды. Вот как и со мной. Кабы ты не спас меня тогда от этих грязных свиней, пришлось бы со скалы бросаться. Кому я нужна опозоренная?

Секреты лечения болезней живота Феликс постиг в совершенстве. Вождь диагностировал хворь постукиванием в области брюшной полости, по цвету лица, и даже – извиняйте великодушно – по звуку кишечных газов. Летом он собирал травы, лепестки, золу, чтобы сделать из них чаи, настойки и порошки. А уж этим добром – лечил любые болезни живота. Не единожды Владимир испробовал снадобья на себе – помогает. Но корешками сыт не будешь. У племени лисиц он подсмотрел, как добывать мясо.

- Представляешь, бежит на меня, этот, как его… - в очередной раз пересказывал историю первой охоты Владимир, пока они шли в деревню.

- Кабан? – подсказала Лея, улыбаясь. Её безупречные белые зубы никак не вписывались в общую картину дикости и антисанитарии.

- Да, да, - подтвердил Влад. – Кабан, как эти твои обидчики! Никак не запомню название этого чудовища. Клыки – во. Глаза – как твои груди каждая. Короче, Керн сразу сбежал. Испугался. А Стюарт даже не понял, что произошло. А я…

- Только ты у меня – герой, - прошептала Лея. – Забил кабана. Один! Так держать, воин! Ненавидишь ты кабанов, и здорово это. Враги нас боятся, а дети сытыми будут.

Оружие убийства было настолько странным, что первую успешную охоту можно считать чудом. С помощью кевларовой нити Владимир привязал свой армейский нож к длинному древку, которое выточил Феликс. Собственно, добычей стал не кабан, а подсвинок. Кабанёнок. Он долго мучился, истекал кровью, пока Стюарт не пришёл в себя и не догадался добить животное несколькими ударами камня. Тут уже страдал Владимир, потому что несчастное создание плакало и скулило, точно ребёнок.

- Кабан… - прошептал Владимир. – Очень вкусно.

Голод вытеснял гуманизм. Подумаешь, плакал? Подумаешь, стонал? Зато они на несколько дней забыли, что такое голод! Все ели, как в последний раз. И это было здорово. Как любовь Леи, а если задуматься – то местами и лучше. Ему понравился азарт охотника. Было здорово вымазаться в крови и резать, грызть, разрывать плоть. Какой-то удивительный азарт.

Тащить тяжелого зверя оказалось непросто: они ведь не догадались соорудить носилки или разделать его сразу. Они просто не знали, как это делается. Мясо стало портиться уже на второй день. Как ни жарили они его на костре, как ни смолили, как ни прятали от вредителей. Племена знают секрет вяления мяса. Но Владимир, познакомившийся с этим деликатесом всего несколько лет назад, этим искусством не овладел. Пока не овладел. Они где-то добывают соль!

- Ставь сюда, - сказала Лея. – Сейчас будем мыть. Ну, как тебе нравится. Ты же не можешь вот так есть. Пальцем подковырнул – и всё.

- Глупая, это не мне нравится или не нравится, - улыбнулся Владимир. Упрямство жены его веселило. – Если корешок сварить, то он усваивается лучше. Твой организм запасёт больше жира. Ты станешь сильнее, и наш малыш тоже. А температура убьёт бактерии.

- Опять ты своими умными словами стелешь! – обиделась девушка, которой было трудно запомнить все эти цивилизованные премудрости. – Лучше воду неси, раз так хочешь мытого корня!

Владимир покорно взял ещё два ведра из нити, которую делают дикие люди на основе длинных лиан. Феликс догадался обмазать сосуды глиной изнутри и обжечь, чтобы вода не выливалась. Но пользоваться таким ведром приходилось крайне осторожно. Одно неловкое движение – и всё. Просто треснет, а носить в нём воду станет невозможно. Влад снова думал о Сфере («Клетке!»). О том, как там много пластика, железа и стекла. Здесь, в диком мире, всё это бы ему очень помогло.

- Керн! – прокричал Владимир. – Помоги-ка, ну! Чего сел?

Водитель-механик вообще прекрасно устроился. Он завёл себе сразу двух жён: они и работали, и готовили, и ублажали его поочередно, каждую ночь. Сначала он приходил просто для того, чтобы похвастаться. Потом – чтобы спрятаться от своих ненасытных женщин. Они боготворили своего пришельца, а потому не хотели делить его ни с кем.

Сколько раз Керн с восторгом описывал, каким соблазнительным слабостям он предаётся в хижине. Но даже такая жизнь приедается, и всё чаще сослуживец приходил в гости к Владимиру и Феликсу просто так, посидеть в тишине. Весёлый табак ему тоже не нравился, а других средств для расслабления дикие люди не знали.

- Как скажешь, - пожал плечами Керн. Вместе они наполнили из ручья четыре ведра и с осторожностью понесли их Лее, подвесили на прочные ветки. Женщина быстро развела костёр. Бывших солдат поражала эта сноровка: чтобы подчинить себе стихию, Лее нужно только два камня и сухая трава, а ещё – несколько секунд времени.

- Что, третьего ждёшь? – спросил Керн в десятый или двадцатый раз, показывая на живот Леи. Та зарделась от гордости и прильнула к своему мужу.

Владимир снова улыбнулся и так же ответил:

- Ну, если партия не возражает. Почему бы и нет?

Вместе они рассмеялись, чем вызвали недовольство женщины. Вот если упал кто и нос разбил – это смешно. Остальных шуток она не понимала. Особенно про партию. Под Сферой государство строго регулирует количество детей. А здесь, в Пустоши, можно хоть целую дивизию настрогать. Правда, у Керна это дело почему-то не ладилось. Но его неугомонные жёны не теряли надежду и продолжали терроризировать его своей любовью каждую ночь.

- Да уж, зависли мы тут… - протянул Керн.

- Разве тебе тут так уж плохо? – удивился Владимир. – Всё тут есть.

- Меня иногда тянет за Сферу, - признался водитель-механик.

Вместе они постоянно спускались к подножию холма, где прячут машины, на которых герои отправляются на разведку. Их уже три штуки. Жаль только, что топлива слишком мало. А ещё – их никак не поднять сюда, на холм. Как-то раз они двигались вдоль гребня, чтобы найти спуск. Но на третий день повернули обратно: холм принимал вправо, вырисовывая широкую дугу. Должно быть, вся Сфера с окружающей её пустошью покоится в гигантском углублении. Проверить это они пока не смогли.