И тут, словно почувствовав сомнения Джулианы, Патрик обнял ее. Так и стояли они, прильнув друг к другу и закрыв глаза, в обоюдном ощущении отчаяния и боли.

Патрик горестно вздохнул.

Кого, черт возьми, хотел он провести?

Его нужда в Джулиане была ничуть не меньше, чем ее, при том, что он этого совсем не заслужил. Разве он подумал о ней? Да, он позаботился о том, чтобы она осталась в живых, но при этом отнял у нее все, включая свободу.

Теперь же, когда в замке побывал один из Кэмпбеллов, опасность и для Джулианы, и для него, и для его клана многократно возросла.

Джейми Кэмпбелл видел девушку, как, возможно, видел и мавров. Его люди видели испанский галеон: ни у англичан, ни у шотландцев нет кораблей, приводимых в действие веслами.

Патрик прижался щекой к волосам Джулианы: чистые и мягкие, они пахли свежестью, отчего боль и одиночество прошлых лет вдруг куда-то исчезли, и его обдала волна нежности. Прежде он не испытывал ничего подобного ни к одной женщине: отвага Джулианы, ее готовность драться за себя и свою маленькую служанку вопреки собственному страху глубоко задели его душу.

Дотронувшись до нее снова, он совершил самую большую глупость в жизни, но это его больше не волновало. Едва коснувшись губ Джулианы, Патрик понял, что отныне только она может утолить его ненасытный голод. Видит Бог, он старался держаться от нее подальше, но вынужден был сдаться.

Патрик сильнее прижал к себе Джулиану. Теперь он чувствовал ее дыхание, слышал стук ее сердца.

Ее тело таяло в его руках, когда она подняла к нему лицо с выражением удивления и вопроса, и ее серо-голубые глаза показались Патрику огромными и ясными, как никогда. Заметив, что лиловая кайма вокруг радужки потемнела, он нагнулся и коснулся губами ее губ.

Едва Патрик наклонил голову, как Джулиана обвила рукой его шею. Ее пальцы играли с его волосами, щекоча чувствительную кожу, и внезапный сокрушительный приступ плотского голода охватил его тело. Легчайшие прикосновения Джулианы обжигали его, терзали подобно пламени, делая боль внутри непереносимой.

Хотя кровь Патрика, казалось, превратилась в потоки жидкого огня, прожигавшие насквозь кости и. мускулы, он, несмотря на разбушевавшееся желание, не торопился и нежно гладил ее спину и шею.

Джулиана была девственницей – Патрик догадался об этом по неуверенности ее реакций. Нарушив ее невинность, он может навсегда испортить ей жизнь; впрочем, он уже это сделал, будь все проклято!

– Патрик. – Голос Джулианы прозвучал как стон. – Не здесь. Кармита. Твои невестки. А еще маленькая Одра, Мануэль…

Поспешно отстранившись, Патрик вздохнул. Глаза Джулианы были затуманены страстью, губы опухли от поцелуев, сейчас она выглядела чертовски очаровательной: пленительное сочетание невинной девушки и обольстительницы…

И все же Патрик не мог не отпустить ее. Ради нее, ради них обоих.

У него из горла вырвался стон.

– Не уходи, – прошептала Джулиана.

– Не могу. Я должен.

– Нет! Только не теперь.

Патрик колебался в раздумье, и Джулиану охватила дрожь нетерпения.

– Я и так причинил тебе много горя. – Палец Патрика коснулся с неожиданной для нее нежностью ее щеки.

– И причинишь еще больше, если уйдешь. – Джулиана больше не могла ждать: она боялась, что ее разорвет на миллион осколков.

– Да пропади все пропадом, – в отчаянии произнес Патрик, и Джулиана поняла, что одержала победу.

Отпустив ее, Патрик направился к двери, чтобы задвинуть засов, а когда вернулся, снова протянул к ней руки. Джулиана всхлипнула, когда его пальцы развязали на ее спине шнуровку платья, и оно, соскользнув на пол, оставило ее в сорочке и нижнем белье.

Рука Патрика медленно двинулась вниз, поочередно воспламеняя все части ее тела, и Джулиана прильнула к нему, прислушиваясь к странным, зарождающимся где-то глубоко внутри ее ощущениям. Она чувствовала себя счастливой уже оттого, что могла просто смотреть на него; все остальное уже не имело для нее значения. Она утратила собственную волю и теперь подчинялась лишь могучему влечению их тел.

Губы Патрика потянулись к ней, и он стал целовать ее жадно, ненасытно.

Все сомнения, еще остававшиеся в душе Джулианы, исчезли под напором взрыва всепоглощающего желания. Озноб, сотрясавший ее прежде, не йог сравниться с охватившим ее теперь пожаром, с огнем, грозившим поглотить все ее естество.

Джулиана упивалась водопадом обрушившихся на нее эмоций, чувств, ощущений и хотела сохранить их в себе навеки.

– Пожалуйста, – пробормотала она, не зная, что еще сказать. Ее пальцы, словно обретя собственную волю, начали стаскивать с него рубашку; потом Джулиана прижалась головой к груди Патрика и услышала, как ровно и мощно бьется его сердце.

Подхватив Джулиану на руки, Патрик отнес ее на кровать и осторожно положил, а затем снова начал целовать. Его прикосновения обжигали, вызывая боль томления, но тело Джулианы просило еще, и она упивалась каждым мигом происходящего.

Наконец его рука легла на состоящий из курчавых волосков треугольник между ее ног, и его пальцы вошли в самое потаенное место ее плоти. Джулиана тут же ощутила волны неземного удовольствия. Потом Патрик приподнялся над ней, и его напрягшийся член соблазнительно приблизился к входу в ее лоно.

Не в состоянии больше терпеть, Джулиана обхватила его и притянула к себе.

В ту же секунду член Патрика вошел в нее, и внезапная боль заставила ее вскрикнуть.

Патрик замер в напряжении, и вскоре Джулиана, к своему удивлению и радости, обнаружила, что боль прошла, сменившись новым, еще более сильным желанием. Ее руки заставили его опуститься, в то время как сама она подалась вверх, желая более полного наполнения и слияния.

– Не уходи, – прошептала она.

Помедлив еще несколько секунд, он снова начал двигаться, сначала медленно, позволяя ей приспособиться к его ритму, затем все быстрее и быстрее.

От новых чудесных ощущений Джулиана дрожала, инстинктивно помогая ему достичь максимального наслаждения. Патрик еще ускорил ритм, и они оба понеслись навстречу новым восторгам.

Наконец их накрыл восхитительный взрыв эмоций и ощущений, а потом они долго лежали не двигаясь, словно переживали затишье после бури страсти.

Наконец Джулиана пошевелилась и нежно коснулась его лица.

– Я и не подозревала, что это так прекрасно, – прошептала она. – Моя мать… – Она умолкла, не зная, как продолжить.

Патрик остановил на ней взгляд и медленно кивнул:

– Она ошибалась.

Джулиана почувствовала, как ее глаза наполняются слезами сожаления, по-видимому, ее мать не знала того, что ей только что довелось испытать.

Джулиане хотелось произнести слова любви, но между ними было еще столько всего недосказанного… Она коснулась пальцами шрамов на спине Патрика, и он напрягся, но почти тут же понял, что она пытается излечить его раны. Нежность – вот лекарство, которому не было замены.

Поймав ладонь Джулианы, Патрик поднес ее к своим губам.

– Любые чары рано или поздно кончаются, – произнес он чуть слышным шепотом, и его голос дрогнул. – Этого не должно было случиться, и этому не может быть продолжения.

– Но почему? – в отчаянии воскликнула Джулиана.

– Я не могу давать обещания. – Шотландский акцент Патрика стал заметнее. – Хочу, но не могу. Меня, возможно, обвинят в пиратстве или того хуже. Я не должен вмешивать тебя в это.

– Я уже причастна.

– Нет. Ты была пленницей. Тебя нельзя винить, но если… – Он внезапно осекся. – Ладно, теперь я должен идти. – Патрик коснулся лица Джулианы с нежностью, которой прежде в себе не знал, – Пойдут слухи, если я задержусь дольше.

– Мне все равно.

– А мне – нет. Я нечестно поступил с тобой и буду раскаиваться в этом до конца жизни.

Джулиана вздохнула:

– Что бы ни случилось, я всегда буду помнить это чудо и благодарить тебя за него.

Патрик встал, и его взгляд задержался на ней на несколько долгих мгновений. Теперь его глаза снова не отражали никаких эмоций, но по медлительности его движений Джулиана поняла, что он не хочет уходить.