Безопасность.

Как много это слово значило для нее всего несколько дней назад! И вот теперь ее мир изменился. Две недели назад Джулиана пришла бы в ужас от одной мысли о том, что ей придется сидеть за столом на виду почти у сотни полупьяных людей. Теперь же ее сердце переполняло чувство товарищества. Она пыталась сравнить это с холодными официальными трапезами, которые разделяла с отцом и матерью, но там в разговоре обычно доминировал отец, или же он сидел в недовольном молчании. Слуги его боялись, в то время как здесь слуги были частью семьи и имели право задавать вопросы господину. Музыка тоже была для нее новой: волынка звучала монотонно, но скрипки пели весело и свободно.

И Джулиана тоже чувствовала себя свободной. Как ни странно, став пленницей, она испытала свободу духа, которой не знала прежде.

Ни безумная скачка, ни гребля не помогли Патрику остудить внутренний жар.

С ним вместе ехал молодой конюх, чтобы после забрать лошадь, но он не смог состязаться с хозяином в безрассудной скачке по дороге. Хотя Патрик не считал ее такой уж безрассудной. К тому же он хорошо знал эту дорогу, по которой прежде часто проезжал ночью, совершая налеты на Кэмпбеллов. Все шесть лет, проведенных на галере, он вспоминал прошлые набеги и планировал новые, представляя, как мчится этой дорогой во главе отряда Маклейнов.

Теперь налетов на земли Кэмпбеллов больше не будет, и он стал воином, которому не с кем стало сражаться.

На борту судна Патрик присоединился к Макдоналду, вернувшемуся несколько раньше. Появление Патрика обрадовало шотландца. Свою последнюю ночь на «Софии» они вместе с другими гребцами коротали за выпивкой, когда, с кубком в руке, к ним подошел Феликс, человек, которого Патрик назначил своим вторым помощником.

– А ведь я не верил тебе, – сказал он и подмигнул, – Я не верил, что ты сдержишь свое обещание, но теперь у меня все прояснилось в голове.

– Что прояснилось, Феликс?

– Сеньор, вы были правы насчет судна: от него нужно избавиться. Я хочу в один прекрасный день вернуться в Испанию, но не смогу этого сделать, если нас задержат на «Софии».

– А почему ты хочешь возвратиться? – удивился Патрик.

– У меня там жена и два сына, которых я не видел уже много лет.

– А остальные тоже собираются покинуть Шотландию?

– Не все. – Феликс помолчал. – Вы упоминали, что вам нужны моряки…

– Да, но у тебя и так будет полно денег.

– Деньги я хочу отослать жене. Надеюсь, вы поможете…

Патрик кивнул:

– Помогу. А где она теперь?

– В Барселоне.

– Хорошо. Я уверен, что мои братья смогут найти для тебя работу: они собираются купить третий корабль, а из тебя получился хороший моряк.

Феликс слегка замялся:

– Но… я ведь испанец…

– Не в этом дело. Главное, ты можешь вести за собой людей.

Феликс кивнул:

– Полагаю, капитаном будете вы?

Патрик покачал головой:

– Благодарю покорно, я сыт морем по горло.

– Значит, вы останетесь здесь?

– Пока не удостоверюсь, что «Софию» считают пропавшей в море.

– Ясно.

Феликс отошел от них, и Патрик продолжил беседу с Макдоналдом. Все это время рядом с ними находился Денни, но выпивать он отказался.

Денни стал для Патрика еще одной проблемой: он гораздо лучше осознавал события, чем думали окружающие, хотя по-прежнему продолжал молчать. Патрик не знал, откуда он родом, но и бросить его на произвол судьбы не мог.

Денни. Мануэль. Диего. Что ему с ними всеми делать?

И что делать с Джулианой – девушкой с манящим лиричным именем?

Он осушил еще кружку, сожалея, что вино испанское, а не французское из подвалов Инверлейта. Затем взял третью в надежде, что это поможет ему хоть немного забыться.

Рано утром гул гулянья на борту пошел на убыль.

– Ступай проспись, – посоветовал Патрику Макдоналд. – Мне и самому нужно отдохнуть: у меня впереди долгий путь.

Чувствуя себя неважно, Патрик побрел в капитанскую каюту и без сил рухнул на кровать. Он должен заснуть, а потом ему нужно вернуть ясность мысли, и тогда все разрешится. Его тело ныло от томления, а мысли занимала девушка с необычными глазами, мягким голосом и крепким кулаком.

Высадка людей на берег прошла следующим утром быстро и без приключений.

Рори прибыл перед рассветом, и вскоре бывшие гребцы, переправившись на берег, уже шагали в сторону Инверлейта.

Процессию возглавляли Арчибалд и Дуглас; другие Маклейны замыкали шествие, следя, чтобы никто не потерялся по дороге. Рори, Патрик, Макдоналд и Денни остались на борту, чтобы подготовить судно к короткому плаванию до середины залива, где глубина была наибольшей.

Патрик с радостью взялся за тяжелую работу: он ненавидел проклятый корабль и не сожалел о его потере. Когда полотнище паруса зацепилось за перекладину, ему пришлось вскарабкаться на мачту, чтобы освободить его.

Сверху открывался отличный вид на холмы Инверлейта, на далекий замок и дальше за ним – на остров Малл, где обитала еще одна ветвь Маклейнов.

Патрик не спешил покидать мачту, пока Рори вел судно к намеченному месту, и лишь на середине залива опустился на палубу.

Рори неподвижно закрепил штурвал. Макдоналд принес топоры, и они начали рубить мачты. Потом все вчетвером – Патрик, Макдоналд, Денни и Рори – спустились в трюм.

Макдоналд поднял фонарь, и напуганные светом кры сы бросились врассыпную. Затем они проделали в днище несколько небольших отверстий, чтобы успеть развести огонь, покинуть судно и пересесть на баркас.

– Номер Один, – произнес Макдоналд, – произведи первый удар.

Номер Один. Патрик закрыл глаза и услышал стук барабана, отбивающего ритм, свист вскинутой плети, готовой впиться в кожу. Он даже услышал стоны и крики.

Подняв топор, Патрик ударил что было силы. Топор вонзился в дерево, но не пробил его насквозь. Потом ударил Денни, за ним – Макдоналд. Каждый удар словно давал им ощущение свободы. Шесть. Девять. Двенадцать.

Наконец отверстие стало быстро заполняться водой. Тогда Макдоналд схватил фонарь, и они поспешно выбрались из трюма на палубу.

Собрав порох из пушек, Патрик рассыпал его по судну, затем разодрал на лоскуты края парусов, чтобы облегчить распространение огня, и приказал Макдоналду и Денни пересесть в баркас.

– Ты тоже, Рори, – велел он брату.

Рори колебался.

– Иди, – скомандовал Патрик.

Рори нехотя подошел к борту и начал спускаться вниз.

Окинув судно прощальным взглядом, Патрик швырнул фонарь и увидел, как пламя, следуя по пороховой дорожке, подбирается к парусу, затем огонь с гулом взвился вверх.

По веревочной лестнице Патрик перебрался в лодку, и все четверо налегли на весла, торопясь уйти подальше от занимающегося пожара.

Вскоре корабль превратился в пылающий факел; потом его нос зарылся в воду, и «София» навсегда исчезла в морской пучине.

– К нам приближается всадник.

Выйдя из дверей башни, Рори быстро взобрался по лестнице на каменную стену, откуда махнул рукой собравшимся внизу. После этого гребцов Патрика провели в большой зал.

Доставив людей с корабля в замок, Маклейны постарались переодеть гребцов в одежду, более типичную для жителей Северного нагорья, но и после этого они все равно мало походили на Маклейнов; к тому же скрыть внешность мавров вообще не представлялось возможным.

Рори вгляделся во всадника; хотя тот был еще далеко, он без труда узнал белую лошадь и поморщился. Джейми Кэмпбелл выбрал самый неподходящий момент для визита, и Рори сомневался, что Патрик готов к встрече с соседом.

Патрик многим удивлял Рори. Он помнил старшего брата одиноким волком, отдававшим все силы совершенствованию боевых навыков. Несколько лет Патрик жил в приемной шотландской семье, славившейся своими воинами, и, вернувшись, значительно превосходил Рори в фехтовании и стрельбе.