– Я знаю, что у Фелиции большие способности сочинять всякие истории… – услужливо подсказал Джейми.

– У Кимбры тоже, хотя в этом вопросе она более щепетильна.

Патрик нахмурился: он не понимал, как можно вести себя столь легкомысленно; но Джейми и не собирался сдаваться:

– Только слепому не видно, как вы смотрите друг на друга, как стараетесь держаться врозь, хотя вас тянет друг к другу как магнитом.

Патрик пожал плечами:

– Я убил ее дядю и еще многих других испанцев; думаю, она никогда этого не забудет. – Он помолчал. – К тому же у нее в Испании семья, мать, за которую она очень переживает, а если мы поженимся, Джулиана никогда не сможет вернуться к родным…

В этот момент Джейми поднял брови, и Патрик понял, что он уже перебирает в уме возможные варианты. Помоги ему Боже!

– А твоя команда? – уточнил Джейми. – Что ты собираешься делать с ними?

– Мы планируем переправить их в Марокко или к берегам Испании, – ответил за брата Рори, – полученных денег им хватит, чтобы начать жизнь заново. Все они знают, что рискуют головами не в меньшей степени, чем Патрик.

– Увы, это не всегда имеет значение, особенно когда человек осушил стакан или два. – Джейми вздохнул.

– Еще одна проблема: что скажет королева Маргарита, когда узнает обо всем? – задумчиво произнес Рори.

– Тут все зависит от реакции англичан…

– А леди как раз обещана английскому лэрду, – мрачно сообщил Патрик.

– Кому? – полюбопытствовал Джейми.

– Виконту Кингсли, сыну графа Чадуика.

Беззаботность Джейми как ветром сдуло.

– Тогда это все усложняет. Кингсли – один из английских посланников при дворе Маргариты.

Патрик замер, а Рори удивленно посмотрел на Кэмпбелла:

– Сын графа Чадуика – виконт Кингсли? И он в Эдинбурге?

– Да, ошивается там весь последний месяц. Весьма неприятная личность, – холодно заметил Джейми.

– Ты с ним встречался?

– Еще бы! Говорят, он приятель графа Ангуса, к советам которого в настоящее время прислушивается королева Маргарита.

– Ангус? – Патрик презрительно фыркнул.

– Ты, должно быть, подумал о старом Ангусе, – уточнил Джейми, – однако он умер в прошлом году. Новый граф, к несчастью, – мой кузен, но не друг. Маргарита – опекунша Якова V, и Ангус надеется, женившись на королеве, стать регентом.

– Вижу, интриги при дворе не прекращаются ни на минуту. – Патрик поморщился.

– Да, и борьба идет между Ангусом, склоняющимся к Англии, и графом Арраном, тяготеющим к Франции.

Патрик не на шутку задумался. Когда много лет назад он покидал Инверлейт, Яков IV держал Шотландию под контролем, во всяком случае, насколько это было возможно, и он был хорошим королем, добившись редкого для Шотландии единства.

Теперь с королем-ребенком и молодой королевой-опекуншей, приходившейся сестрой английскому королю, стране, похоже, грозил новый раскол.

– Граф Арран возглавляет оппозицию, – продолжал Джейми, – и его цель – провозгласить регентом Джона, герцога Олбани.

– Арран, – добавил Рори, – всю жизнь провел во Франции, он приходится двоюродным братом юному королю и предпочитает сохранять прежний альянс с Францией.

Только теперь Патрик понял, как сильно за эти восемь лет он отстал от жизни. Прежде политика его не интересовала: тогда советником Якова IV был отец Джейми, а это означало, что Маклейнов при дворе не жаловали. Еще меньше интереса испытывал Патрик к интригам, и все же теперь ему необходимо было получить как можно больше информации о дворе и о Кингсли.

– Расскажи мне подробнее о виконте, – попросил он Кэмпбелла, и тот кивнул.

– Согласно слухам, его отец служил советником у Генриха VII, но удалился отдел после коронации Генриха VIII. Теперь сын пытается вернуть себе привилегированное положение, в связи с чем вызвался быть эмиссаром в Шотландии. До смерти своего брата он являлся всего лишь младшим сыном, но теперь, после случившихся в его жизни перемен, наверстывает упущенное. Кингсли высокомерен, самоуверен и не раз хвастался, что женитьба даст ему положение при короле даже лучшее, чем было прежде у его отца.

Патрик с досадой поморщился, и Джейми, видимо, почувствовал его состояние.

– Этот человек жесток и несдержан, – добавил он. – Я сам видел, как Кингсли чуть ли не до смерти избил лошадь только за то, что она проиграла скачку. Он не потерпит крушения своих планов, тем более по вине шотландца; уже и сейчас он открыто нас ненавидит.

По спине Патрика поползли холодные мурашки. Что, если бы он не захватил корабль? Тогда он не только не узнал бы Джулиану, но сейчас она готовилась бы к свадьбе с Кингсли!

– Я хочу знать о нем все: о его репутации в Лондоне, о его связях с семьей Мендосы.

– Лахлан постарается все выяснить, – пообещал Рори. – Он может скопировать любой акцент и способен выдать себя за кого угодно; к тому же у него множество друзей среди жителей приграничной зоны, включая воров, грабителей и убийц в обеих странах.

– Положим, ты прав, – возразил Патрик, – но я не могу просить его об этом. Это чревато опасностью, особенно после Флодденского сражения.

– Но он непременно сам захочет это сделать.

– Почему ты так решил?

– Мы братья, – просто ответил Рори. – Я бы и сам это сделал, но у Лахлана получится лучше.

– И как давно его тянет на добровольные подвиги?

Лицо Рори побледнело, на щеке задергался мускул, и Патрик озадаченно уставился на брата:

– Я не хотел… То есть не имел в виду…

– Нет, – ответил Рори мягко. – Ты не знал. Лахлан предложил себя вместо меня, когда король Яков тронулся на юг, и я согласился, потому что Фелиция только что родила второго ребенка. Лахлан так мучился из-за чувства вины по поводу отца, что посчитал необходимым присоединиться к королю. Я долгое время думал, что он погиб, и корил во всем себя. – На лице Рори промелькнуло подобие улыбки. – Понимаешь, я боялся, что потерял обоих братьев…

– И все же ты готов снова подвергнуть его риску?

– Лахлан необычайно изобретателен. Не знаю, слышал ли ты что-либо о его пленении, но Лахлана спасла шахматная игра с захватившим его англичанином. – Рори улыбнулся. – Он гораздо лучше меня умеет выведывать секреты.

– Если Кингсли близок к Маргарите, ты подвергнешь риску ваши жизни. Стоит ей узнать, что ты прикрываешь меня… Нет-нет, я не могу позволить тебе пойти на это.

– У меня тоже еще осталось кое-какое влияние, – заявил Джейми. – И у Рори: они с Фелицией венчались при дворе, а покойный король и Маргарита были у них свидетелями. Мне кажется, Маргарита всегда питала к Рори слабость.

– Но может, мне лучше уйти вместе с остальными на «Фелиции»?

– Теперь уже поздно. Слишком много Маклейнов знают, что ты вернулся, – уверенно заметил Рори.

– А как же Кимбра? – осведомился Патрик. – Что будет чувствовать она, снова отправляя мужа на рискованное дело?

– Думаю, она поймет.

– Но я не понимаю. Я не могу позволить вам обоим рисковать.

– Мы делаем это не только ради тебя, – терпеливо пояснил Рори. – Меня сводит с ума мысль о том, что Испания безнаказанно превращает наших людей в рабов. Я также не хотел бы, чтобы Джулиана попала в руки виконта Кингсли.

– Но мы подвергнем опасности весь клан, – не выдержал Патрик. – Возможно, даже два клана, если станет известна роль Джейми. Граф Ангус уж точно обрадуется возможности свалить нас обоих.

Снаружи донесся какой-то шум, и Рори, подойдя к двери, выглянул наружу, а затем обернулся и покачал головой:

– Никого.

Патрик встал.

– Нам следовало запереть дверь.

– Не думаю, сюда никто не ходит, кроме нескольких слуг, а им я абсолютно доверяю, – успокоил его Рори.

Патрик кивнул, хотя и не вполне уверенно.

– Ладно, всем пора спать, – сказал он, зевнув, – а обсуждение мы продолжим завтра.

– Карта! – воскликнула Джулиана.