И незнакомец может погибнуть.

Но даже если не погибнет, Джулиана знала, что не сделает этого: слишком много жизней зависело сейчас от ее решения.

Неожиданно златокудрый мужчина направился в ее сторону. Патрик попытался преградить ему дорогу, но тот ловко обошел его и, поклонившись Джулиане, улыбнулся ослепительной улыбкой.

– Джейми Кэмпбелл, к вашим услугам, – весело представился он.

Джулиана молчала, и ожидание затягивалось.

– Это Анна, – наконец произнес Рори, – подруга Кимбры. Она приехала к нам погостить.

– Анна? Красивое имя. – Джейми, прищурившись, посмотрел на Патрика, стоявшего в стороне с угрюмым выражением на лице: – Она приехала с тобой?

– Нет. – Патрик явно не собирался вдаваться в дальнейшие объяснения.

Кэмпбелл снова повернулся к Джулиане:

– Вы должны обязательно навестить меня и мою жену, Джанет, в Данстаффнейдже.

– Не думаю, что у нее будет на это время, – неожиданно вмешался Патрик.

Джейми добродушно улыбнулся:

– Давайте предоставим леди возможность самой принять решение.

– За ее безопасность отвечаю я, – ответил Патрик с нескрываемой угрозой в голосе.

Джейми Кэмпбелл вскинул брови, но настаивать не стал.

– А знаешь, Патрик, это хорошо, что ты вернулся, – сказал он примирительно. – Твои братья по тебе скучали, ну а я – я хочу жить с тобой в мире.

– Ты спас им обоим жизнь, и теперь я перед тобой в долгу. – По голосу Патрика Джулиане нетрудно было догадаться, как непросто было сделать ему это признание.

– Нет, потому что они сделали то же для меня. Все изменилось, Патрик, и оба клана только выиграли от этого.

Джулиане стало не по себе. Она уже слышала о ненависти, ссорившей кланы на протяжении сотни лет.

– Расскажи нам о делах при дворе, – попросил Рори. – Как поживает королева Маргарита и кто ее теперешний фаворит?

– К сожалению, не я. – Джейми Кэмпбелл усмехнулся. – Маргарита слишком быстро сближается с Англией и теряет из-за этого поддержку большинства кланов Северного нагорья.

– А что слышно о выступлениях испанцев?

– Они ищут более тесного союза с Англией. Советники Генриха Восьмого раздосадованы, так как Екатерина Арагонская не родила ему наследника, и после договора с Францией он больше тяготеет к королю Людовику. Ходят слухи, что он может выдать замуж за французского короля свою сестру.

– Вот черт, – не выдержал Патрик, – тогда Шотландия останется в одиночестве…

– Верно, и королева это знает, – согласился Кэмпбелл. – Кланы тоже знают. Я и сам не могу выносить новые заискивания Маргариты перед Англией.

Джулиана слушала разговор шотландцев, и в ней нарастал страх. Отец редко обсуждал при ней политические темы; это, как он говорил, было сугубо мужским делом.

– Испания также озабочена, – продолжал Джейми. – Ведутся переговоры о заключении ряда смешанных браков и необходимости привлечения к английскому двору большего количества испанцев.

Теперь Джулиана поняла, почему ее отец и дядя так настаивали на этом браке: деловые интересы диктовали им необходимость связать страны более тесными узами. Луис Мендоса приходился дальним кузеном испанскому королю, в нем текла королевская кровь, а значит, имелись, пусть слабьте, основания претендовать на титул.

Разумеется, узы эти были важными, только если испанский король считал их таковыми.

Джулиана замерла. Что, если ее брак важнее, чем. она себе представляла? В таком случае Патрику грозит куда большая опасность, чем все они считали до сих пор.

А с другой стороны, какое ей до него дело: она должна думать о матери и о тех, кого оставила в Испании.

– Кажется, мы утомили барышню, – сказал Джейми, и Джулиана тут же повернулась к Рори.

– Мы с Кимброй ищем карту, чтобы помочь… – попыталась она объяснить свое появление.

– Помочь кому? – живо заинтересовался. Джейми Кэмпбелл.

– Ее дочери, – ответила она поспешно. – Мы рассказываем ей о мире.

– Юной Одре? – удивился Джейми. – Она очаровательная крошка.

– Да, – согласилась Джулиана, поскольку это слово оказалось для ее языка наиболее легким. – Но карта…

– Я найду ее для вас, – пообещал Патрик. Кивнув брату и не удостоив вниманием Джейми, он направился к воротам башни, явно предлагая Джулиане следовать за ним.

Поднявшись в ее покои, они не обнаружили там Кармиты: по-видимому, она ушла помогать на кухню. Патрик прикрыл за собой дверь.

– Полагаю, ваше замужество составляло часть большого плана? – были первые его слова.

Джулиана кивнула. Разговор с Кэмпбеллом напугал и встревожил ее; до упоминания Кэмпбеллом интересов Испании она считала свой брак не более чем коммерческой сделкой.

– Отец говорил мне, что хочет укрепить финансовые связи с графом Чадуиком. Наши семьи и без того связаны родственными узами: моя мать – его дальняя кузина. – Джулиана помолчала. – Но отец действительно упоминал, что король Фердинанд одобрил этот брак.

– А зачем понадобилось одобрение короля?

– Я не знаю. Разве что…

– Что?

– Мой отец… приходится Фердинанду дальним родственником.

На скулах Патрика заходили желваки.

– Впрочем, я не уверена, что это так уж важно: родственная связь очень дальняя.

– А твой отец не говорил, что брак устроен по просьбе Фердинанда?

Джулиана пожала плечами:

– Я думала, что отец бахвалится. Он часто хвастался своей связью с короной, но мы не усматривали в этом никакой выгоды.

– Прежде ты мне об этом не говорила.

– А ты не спрашивал. Я и сама не понимала… до нынешнего момента.

Патрик отвернулся и, отойдя к окну, выглянул наружу. Джулиана последовала за ним.

Рори и Джейми нигде не было видно. Может, они ушли внутрь?

Джулиана обернулась к Патрику:

– Что все это значит?

– Кажется, я навлек на свой клан куда больше неприятностей, чем предполагал. А может, и на Шотландию в целом.

Когда Патрик повернулся к ней, в его глазах, обычно непроницаемых, она увидела страдание, и от недобрых предчувствий у Джулианы перехватило горло.

– Но ведь никто не узнает… – начала она.

– Никто? Да уже сейчас более сотни людей знает о происшедшем…

– Но их жизни тоже в опасности, и к тому же через несколько дней их здесь не будет, – попыталась Джулиана смягчить ситуацию.

– Я подозреваю, что некоторые из них не прочь приложиться к кубку, – буркнул Патрик. – Такие легко пробалтываются. «Софию» также видели многие, среди них наши Маклейны и Кэмпбеллы – один из них заметил в заливе незнакомый корабль. К тому же и ты не можешь вечно прятаться здесь.

Джулиана протянула к нему руку: для нее вдруг все стало не важно. И то, что все последние дни он старательно ее избегал, и что все это время она испытывала невыразимое одиночество, и даже то, что он убил ее дядю и разрушил планы отца, – ничто не имело для нее значения в этот миг, кроме его боли.

– Тебе не оставили выбора, – прошептала она, – ты мог умереть, и другие тоже.

– Однако из этого не следует, что теперь вместо меня должны умереть другие. Шотландия еще не готова для новой войны, и в этом главная беда для нас.

Джулиана уже была знакома с его чувством ответственности; она видела, как Патрик относится к Мануэлю, как старается помочь Денни, с какой настойчивостью добивается, чтобы гребцы получили обещанное, теперь она могла лишь разделить с ним его боль.

– Если речь идет обо мне, то я могу исчезнуть или стать Анной. – Джулиана сделала попытку улыбнуться. – Думаю, что со своим английским я легко могу сойти за англичанку. В Испании меня немногие видели – мы нечасто появлялись при дворе.

Патрик удивленно посмотрел на нее:

– Ты, кажется, хочешь помочь мне? Но зачем тебе это? Я убил твоего дядю, похитил твое приданое…

– Приданое мне не нужно, а дядю я никогда не любила.

– А твоя мать?

Это был удар ниже пояса. На что угодно Джулиана могла согласиться, только не на это. При мысли о том, что ей придется заставить мать поверить в ее гибель, у нее душа обливалась кровью.