Моя семья твердит, что я упускаю много важного, разбазариваю время на тусовки и выпивку, они удивляются, зачем я вообще пью, ведь у меня нет повода для пьянства. Люди думают, что причина алкоголизма — нищета, неустроенность, одиночество, все самое худшее. Но никто не говорит, что есть другая причина — удовольствие.

Я познакомилась с Филом в ночном клубе с самой длинной барной стойкой в Сибири. Это случилось зимой, под Новый год. Фил первый подкатил. Я танцевала, а он подошел сзади и схватил меня за попку. Обернувшись, я едва не прыснула со смеху: «Приятель, да ты зарвался!» Ну а что… Ростом не вышел, лицо как деталь от пазла с фоткой неба — замучаешься искать среди похожих.

— Я тебе не дам, — заявила я.

— И не надо. Я женат.

Вот так поворот! Это интересно.

— Тогда не лапай мою задницу.

— Я просто танцую. Меня зовут Фил, а ты?

Его пьяное дыхание с запахом «Мартини» щекотало ухо. Я рассмеялась.

— Милана.

Мы потанцевали недолго, а затем Фил сказал:

— Нам с женой скучно. Ты здесь с друзьями? Можем поехать ко мне, у меня здоровый коттедж. Два холодильника с бухлом. Все за мой счет. Выпьем, потусим. Потом в сауну пойдем. Ты компанейская девчонка, или как?

Конечно, сказала я, и ничуть не соврала — для меня выпивка всегда была предлогом к знакомству.

В клубе со мной отдыхала Катюха, моя лучшая подруга Дашка, её парень Вадим и его приятель похожий на белобрысого гопника, стриженного под машинку. Всей компанией мы поехали к Филу.

Его коттедж и правда не подкачал: двухэтажный, с елочками по двору, беседкой, мангалом и качелей. Бассейн и сауна, как сказал Фил, располагались в подвале.

Таня, жена Фила, мне понравилась. Катюха и Дашка даже приуныли на ее фоне. Не представляю, как такая красотка умудрилась влюбиться в такого как Фил — правду говорят, что деньги из обезьяны делают супермена. Дашкин ухажер с приятелем не отрывали от Тани глаз, перешептывались, поглядывая на нее. Наверное, ждали, что хозяева предложат групповуху. Но мы просто надрались, как Фил и хотел. Но это было в конце. А сначала…

Меня крайне изумило, что у Фила и Тани маленькая дочка, и что ребенок вообще находится в доме, когда родители бухают.

Леся. Малышка с голубыми глазками и ангельскими завитушками. Она сидела на диване перед телевизором и смотрела красочную психоделику с орущими актерами в костюмах для детских утренников. Пухлой ручкой она ныряла в пакет с чипсами и запивала кока-колой.

— Это Лисена, — улыбнулась Таня. — Ей три с половиной.

Я на миг впала в ступор, пока сводила возраст с таким вот ужином.

— Ты разрешаешь ей чипсы? Моя мама поседела бы. Она педиатр со стажем.

Фил загремел бутылками, когда поставил пакеты на пол.

— А Лисена больше ничего не ест. Ну еще сосиски может.

Катька влезла в разговор:

— А зубы у нее не болят?

— Не.

Мы разогрели закуски, рассыпали сухарики и чипсы по мискам и пошли вниз. Таня спустилась попозже, после как уложила Лесю спать. Все были в обычном белье и полотенцах, немного стеснялись, но под конец я и Дашка уже плавали без лифчиков.

Я напилась как никогда до сих пор, но все же запомнила, о чем мы говорили слово в слово.

Фил рассказал, что познакомился с Таней сразу после школы. Оба были неустроенными подростками из проблемных семей. Он бросил училище, некоторое время продавал бытовую технику, но вскоре ему повезло поднять денег на биткоинах и афере с финансовой пирамидой: он успел стать одним из первых вкладчиков и присвоил деньги тех, кто пришел после него. Вывел восемь миллионов прежде, чем лопнул пузырь. Купил машину и коттедж в Иркутске и умотал из родного города, чтобы бывшие партнеры не нашли. Он прятался уже шесть лет на момент нашей встречи. А зарабатывал рекламой в интернете и продажей инвентаря для геймеров.

У Тани мамка — шизофреник. Жизнь с ней в одной квартире и пьющим дедом не всякий выдержит, так что Таня при живой родительнице считалась беспризорницей. Кочевала по компаниям, пила и курила траву. Она окончила училище на бухгалтера, но так нигде и не проработала и дня.

В общем, парочка асоциальных личностей, благосостояние которых устроилось на дураках, желавших быстро разбогатеть. Но, главное другое: Фил и Таня пили до того, как подняться, пьют и сейчас, потому что это весело. Еще один пример моего утверждения.

Обязанности, долги, работа, семья, всë, что зовется рутиной жизни, становится невыносимо, и тогда ты просто напиваешься и забываешь о долгах и обязанностях. Вместо одиночества вдруг подбирается теплая компания, ты уже не унылый скучающий потребитель, тебе весело; никакого напряга, ты расслабляешься. А главное, можешь делать то, что не позволишь себе в трезвом виде: сплясать с голой задницей на стойке в баре; подойти к парню, которого боишься спугнуть; сказать, все что думаешь, неважно приятное или плохое, а потом взять и все аннулировать. «Я была не в себе, прости». И ты снова белая и пушистая. Разве не кайф?

Сестра убеждает, что так жизнь пройдет мимо. Под «жизнью» она имеет в виду очевидно замужество, рождение детей, карьеру. Но кто постановил, будто это единственный вариант?

Мама, постоянно пребывая в роли врача, твердит, что я травлю себя ядом, и женский алкоголизм страшнее мужского и не излечим. Это в молодости легко дается такой образ жизни, но скоро мое тело развалится на части. И коронное: «А ведь еще рожать!» Но ничего не болит, и мне только двадцать два, нет нужды панически искать жениха.

Папа все беспокоится, на кого он оставит бизнес. Разве не за этим он отправил меня в университет на нужную специальность, даже на две. Но так это когда понадобится? Я не работаю, живу у него на содержании.

Семья стала догадываться, что я не мечтаю ни о чем, кроме выпивки. Однажды они собрались вокруг меня и строго заявили: «Мила, ты — алкоголичка».

И после попойки на коттедже я не могла думать ни о чем, кроме их заявления. Ведь моя голова трещала по швам, я блевала, стонала, мне казалось сердце остановится. Я очень долго похмелялась: ездила к Филу с Таней бухать вплоть до Рождества.

Так что в новогодние праздники я не появилась у родителей, не поздравила сестру с днем рождения. Остановилась я числа десятого. И теперь у меня кололо в боку в районе печени, отчего заверения родных уже не казались беспочвенными.

И вот мне пришло в голову завязать ненадолго. Так я стала готовиться провести хотя бы месяц в трезвости.

Сперва я накупила продукты, успокоительных, доступных без рецепта, а после отдала банковские карты и кредитки соседу — дяде Мише. Он заверил, что уедет к сыну, значит, путь к деньгам будет отрезан наверняка.

Я убрала бардак в квартире. Как говорит папа: порядок в вещах — залог порядка в голове. Пока мыла полы, скачала побольше фильмов. Вот так я собиралась провести четыре недели: смотреть кино и валяться на диване.

Я расположилась в зале с уютным мягким пледом, кофеечком и сникерсами. Спустя три часа просмотра, я поймала себя на мысли, что хочу выпить. Я смотрела на героев, потягивающих пиво, и облизывала губы. Раньше я не замечала, как много выпивают в фильмах. До запрета демонстрации табачных изделий они еще и дымили так, будто завтра им вырежут легкие, и это последняя затяжка.

Я сдалась и пошла обшаривать шкафы, ведь у меня всегда где-нибудь стояла недопитая бутылка. Конечно, в подготовку входил пункт, по которому я избавилась от спиртных напитков, но чем черт не шутит?

Я вышла на балкон. Окна моментально покрылись белой тонкой ледяной корочкой, когда теплый воздух из квартиры коснулся поверхности стекла. Через пластик едва доносился шум автомобилей с проезжей части. Я высунулась наружу и вгляделась в далекие огни набережной, где мы всей семьей часто гуляли.

Прошлым летом, когда я и Лена, моя сестра, катались на электроскутерах, я крепко задумалась и очнулась, только когда поняла, что еду прямиком на бордюр. Вместо того, чтобы нажать на тормоз, я увеличила скорость. Эпохальное падение плашмя случилось на глазах симпатичного парня. Я упала и засмеялась. В мгновение мелькнула мысль, что красавчик остановится и кинется спасать, но он отвернулся и поехал дальше. Да… Жизнь это не дешевенький роман в мягкой обложке.