Однако, приехав в Турин и увидев в доме Сфорца его дочь Бьянку, правитель Павии вдруг почувствовал странное стеснение в груди. Его необычайно взволновала красота девушки, и он почти зримо представлял, как держит ее, совершенно обнаженную, в своих объятиях, жарко целует и овладевает ею!

– Черт побери! – пробормотал Гвидо, встряхнув головой, дабы отогнать навязчивое видение обнаженной Бьянки. – Кажется, я еще никогда так жадно не хотел обладать ни одной женщиной в мире. Она предназначена мне, а не этому юнцу Альдо.

Правитель решил: дивная красавица из Турина непременно будет принадлежать ему Но как это сделать?!

Постепенно в его голове созрел коварный план, и, не дожидаясь начала торжеств, посвященных помолвке племянника, Гвидо отозвал в сторону синьора Сфорца.

– Надеюсь, вы поймете меня правильно и войдете в мое положение, – заговорщическим тоном, сказал он ему – Я не могу долее оставаться в Турине и должен срочно вернуться в Павию. Мои извинения и поздравления молодым!

– Что случилось? – заволновался синьор Пьетро.

– Я получил известия из дома, – понизил голос Гвидо. – В городе неспокойно. Лучше, если я буду в своем замке.

– Да, конечно, я понимаю, – согласно кивнул отец невесты. – Жаль!

– Мы еще не раз увидимся, – пообещал ему правитель. – Я в этом не сомневаюсь.

В сопровождении телохранителей, не щадя лошадей, он стремглав помчался домой. Едва соскочив с седла во дворе замка, Гвидо приказал немедля подать ему факел и кинулся в подземелье угловой башни, где по его приказу содержали подозреваемого в черной магии некоего Самундра – человека неизвестной национальности и неопределенного возраста, неведомыми путями попавшего в Павию.

– В твоих глазах огонь вожделения, – сказал маг, едва только Гвидо переступил порог его темницы с пылающим факелом в руке.

– Ты разглядел это еще в темноте? – издевательски рассмеялся старший Мороне. – Впрочем, к чему скрывать: ты прав! Я хочу, чтобы одна девка стала моей. Ты сможешь мне помочь, колдун?

– Я не колдун, – вздохнул Самундра, – иначе меня давно здесь уже не было бы. Но я могу приготовить некоторые зелья.

– Так готовь!

– Мне надоело слушать этот звон, – маг побренчал цепью кандалов. – Хочу неба над головой, а не камня. Дай мне свободу, а я дам тебе то, чего ты жаждешь!

– Не торгуйся, – угрожающе бросил Гвидо.

– Торгуешься ты, – равнодушно пожал плечами маг. – Я давно готов к смерти!

– Хватит! – топнул правитель. – Мне нужна девушка! Тебе позволят уйти на все четыре стороны, если дело решится по-моему. Ясно?..

Не прошло и часа, как мага вытащили из темницы и перевели на верхние этажи башни, где правитель приказал выделить ему отдельную комнату под лабораторию и мастерскую и давать все, что только потребует проклятый колдун. Но приставил к узнику крепкую стражу.

Первым делом Самундра потребовал, чтобы его вывезли за пределы города, где он сможет собрать необходимые травы и минералы, а потом попросил установить горн, дать немного золота и инструменты ювелира. Все исполнили в точности. Через пару дней маг позвал властителя.

– Вот, возьми, – он подал Гвидо склянку с прозрачной жидкостью. – Налей ее в кубок Альдо: он выпьет и лишится памяти. Тогда ты отправишь его в подземелье и поедешь на свадьбу сам.

– Но как? – разглядывая на свет склянку, мрачно поинтересовался властитель. – Как я завладею девушкой? Она же не согласится по доброй воле!

– Об этом не волнуйся. По вашим законам ты имеешь право замещать жениха на свадьбе, от его имени заключать брачный договор и даже венчаться в церкви. Смело впиши в договор свое имя, а потом надень на палец девушки это кольцо. Она забудет Альдо и навсегда станет твоей.

Гвидо принял из рук Самундры золотой перстень и хищно усмехнулся:

– Сделаю все в точности, как ты сказал. Но какая теперь в тебе нужда? Кажется, я обещал тебя отпустить на все четыре стороны? Эй, стража! Четвертуйте его и разбросайте части тела по сторонам света!

– Прощай, неразумный и коварный, – крикнул маг, когда его поволокли на расправу…

Вернувшегося с празднования помолвки Альдо дядя встретил с радостью и прямо с дороги пригласил к себе. Он с интересом расспрашивал о торжествах и выразил искреннее сожаление, что дела не позволили ему разделить с племянником радость счастливого дня.

– Управление городом – тяжкая ноша, – наливая в кубки вино, вздохнул Гвидо. – Давай выпьем за ваше счастье и долгие годы любви.

Он первым осушил до дна свой кубок и потом напряженно следил, как пьет приготовленное магом зелье ничего не подозревающий Альдо. Поставив кубок, молодой рыцарь пошатнулся и схватился руками за виски:

– О Боже! Какая боль в голове!

– Лекаря! – крикнул Гвидо, но племянник уже немного пришел в себя.

– Ничего, видно просто напекло голову в дороге: я долго скакал верхом, торопясь вернуться домой.

Он оживленно заговорил о Турине, торговых делах и прочем, но ни словом не обмолвился о Бьянке и помолвке, а когда дядя спросил об этом, только недоуменно поглядел на него:

– О чем ты? Вечно шутишь…

– В башню его, на место колдуна! – радостно хлопнув в ладоши, приказал телохранителям Гвидо. – И непременно приставьте к потайной отдушине хорошего лучника: пусть стреляет в любого, кто там посмеет появиться!..

Когда настал день свадьбы, Гвидо заранее вместе со свитой прибыл в Турин и во всеуслышание объявил: Альдо не смог прибыть на торжества из-за важных государственных дел, и потому он, Гвидо, как старший из рода Мороне и Грифоне, станет представлять его на церемонии бракосочетания.

– Сердце мое чует беду, – сказала Бьянка отцу. – Я должна поехать в Павию и убедиться, что с Альдо все в порядке. Почему он сам не приехал и даже не прислал письма? Если он неграмотен, мог приказать монаху черкнуть несколько слов.

– Но свадьба уже завтра! – воскликнул синьор Пьетро.

– Отложи ее, отец, – попросила Бьянка. – Скажи, что я нездорова! Закрылась в покоях и никого не впускаю. Пусть подождут, важно выиграть время.

Уговорив отца, Бьянка переоделась в мужское платье и в сопровождении преданных вооруженных слуг поскакала в замок Мороне. Конечно, она не могла действовать силой, зато знала могущество золота и при его помощи узнала о «безумии» Альдо и его заточении в башне. Несколько золотых монет открыли ей путь в темницу.

– Альдо! – увидев исхудавшего, бледного любимого, девушка кинулась ему на шею и прижалась к молодому человеку всем телом, шепча нежные слова и обещая немедля вызволить из темницы…

Приставленный Гвидо лучник наложил на тетиву длинную тяжелую стрелу и, выполняя приказ сурового властителя, пустил ее в потайную отдушину, старательно целя в спину странного юноши, проникшего в тюрьму. Шмелем прогудев в смрадном воздухе подземелья, стрела пронзила сердца крепко обнявшихся Альдо и Бьянки. Почти как стрела Амура…

Задержка с венчанием вызвала беспокойство Гвидо и, потихоньку вызнав в чем дело, он тоже тайком в сопровождении верных телохранителей помчался в свой замок – перехватить Бьянку, обвенчаться с ней в замковой церкви и надеть ей на палец перстень, изготовленный Самундрой: тогда победа на его стороне, а победителей, как известно, не судят! Синьору Пьетро придется принять зятя. И какого зятя! А Бьянка пусть примет в свое лоно его семя и выносит наследника!

Увидев на башне приспущенный флаг, Гвидо забеспокоился: видно, Альдо больше нет на свете? Но Бьянка?!

Он вбежал в зал и увидел, что мажордом распорядился положить их вместе, сдвинув столы и пригласив священников читать молитвы. Горело множество свечей, бормотали молитвы монахи, а Гвидо мрачно смотрел на молодые, еще не тронутые тленом, прекрасные лица.

Черт возьми, он опоздал! Совсем немного и… Но что теперь толку сожалеть?

– Осталось только кольцо, – правитель повертел перстень в пальцах и хотел надеть его на руку мертвой Бьянке, раз уж он предназначался ей. – Нет, зачем покойникам золото!