Парочка удивительно быстро нашла квартиру и поселилась на набережной Молакэ. Они сходили с ума от страсти, почти безумной, всепоглощающей, не оставляющей в душе места больше ни для чего. Вскоре Роми уже мечтала связать свою судьбу с Аленом навсегда и ради этого готова была практически на все. Однако Делон, в отличие от подруги, совершенно не строил никаких планов, связанных с созданием семейного гнезда.
– У меня нет желания обременять себя семейством, – открыто заявлял он, что неизменно приводило Шнайдер в тихое бешенство.
Но все кончалось примирением в постели, и скандалы, часто омрачавшие их любовные отношения, только сильнее подогревали жарко горевший огонь сексуальных страстей.
– Ты должен решиться, – твердила Роми.
– Подожди, – уклончиво отвечал Ален.
– Чего? – истерично вопрошала она в ответ.
Как ждать, если страсть ослепляла ее и чувства настолько сильны, что казалось, прикоснись к ней, и тебя ударит током высокого напряжения или насмерть поразит молния, оставив кучку серого пепла и костей!
Скандалы не прекращались: Роми страстно желала добиться своего, но Ален упорно не уступал, не поддаваясь ни на угрозы, ни на уговоры, ни на ласки.
Финал этих отношений предугадать совершенно не трудно: сколько подобных историй случается в жизни обычных людей? Здесь вся разница состоит только лишь в том, что любовница оказалась звездой экрана, а любовник – будущей мировой знаменитостью. Однако они так же состояли из плоти и крови и так же безжалостно разбивали друг другу сердца. Расставшись с Делоном, несчастная Роми твердила:
– Я никогда больше не буду счастлива. Никогда!
Вдова самоубийцы
Тем не менее, как известно, жизнь не стоит на месте, и судьба ведет человека по своему, заранее предначертанному ею пути. На этом пути Роми встретила очень известного в то время немецкого режиссера и актера Гарри Мейена, который был на четырнадцать лет старше двадцатисемилетней Роми. Но сорок лет для настоящего мужчины – это еще далеко не старость!
– Мне хотелось бы узнать вас поближе, – деликатно сказал ей однажды Гарри, и они начали встречаться.
– Я могла бы прожить с ним всю жизнь, – вскоре в порыве откровения, призналась Роми.
Заметим, что после испепеляющей и сводящей с ума страстной любви с Аленом Делоном такое признание Королевы экрана стоило многого. Далеко не каждому, даже обладавшему красотой, известностью и богатством мужчине, удалось бы добиться от нее этих слов. Но Гарри это удалось, и он предложил Роми руку и сердце. Она согласилась практически не раздумывая.
Дом без детей пуст, семья непрочна, и Роми страстно желала иметь ребенка, однако счастья материнства ей пришлось ждать довольно долго – зимой 1966 г. у Роми родился сын, которого она назвала Давид.
– Это сумасшедшая мать! – говорили о Шнайдер родственники и знакомые.
Роми носилась со своим первенцем, просто не зная, что бы еще для него сделать или придумать? Она не расставалась с ребенком ни на минуту, но ей постоянно приходилось отрываться от него для участия в съемках – слава требовала жертв, а публика – Королеву экрана.
Все вокруг уже уверились, и вполне твердо, в том, что Роми наконец-то обрела тихое семейное счастье. Как часто человек, нечто решая, совершенно забывает о неисповедимых путях судьбы – а она так и караулит его на крутых поворотах. И Шнайдер не стала исключением: вскоре она нос к носу столкнулась на съемочной площадке с, казалось бы, уже давно и прочно забытым Аленом Делоном.
Они вместе снимались в фильме «Бассейн» режиссера Жака Дере. И в съемочной группе, а потом по студии и дальше поползли разные сплетни и слухи, просто невыразимо терзавшие Гарри Мейена, рисовавшего в своем богатом воображении всевозможные картины измены жены с красавцем актером.
Было ли что-нибудь на самом деле в тот период между Королевой экрана и уже успевшим превратиться в знаменитость Аленом Делоном? Об этом знает теперь только Делон, но вряд ли поделится с кем-либо своей тайной.
Шекспир не зря назвал ревность зеленоглазым чудовищем, невыразимо терзающим сердце. Опровергнув все расхожие утверждения о присущей немцам рассудительности и некоторой флегматичности, Гарри Мейен не вынес мук ревности и разошелся с Роми.
А потом не смог вынести жизни без Королевы экрана. Они развелись в 1973 г., а в 1979-м Гарри, в припадке депрессии, повесился в своей квартире в Гамбурге.
– Я просто тогда еще не знала, как была счастлива до его смерти, – призналась потом Шнайдер.
И действительно, ее жизнь с того момента словно разделилась на «до» и «после» первой для нее, тяжелой, оказавшейся болезненной и роковой потери…
Боль утрат
Пытаясь забыть обо всем, Шнайдер старалась «оглушить» себя бесконечными делами, поездками, работой на съемочных площадках, заботой о ребенке, сменой жилищ, городов, отелей. Она бежала не жалея сил, стремясь убежать от судьбы и обмануть ее, скрывшись там, где ее невозможно отыскать. Но такое редко кому удавалось. Возможно, она чувствовала нависшую над ней месть Провидения за предательство по отношению к Гарри, за минутную слабость при новой встрече с Делоном?
Все попытки бегства от судьбы оказались напрасны – вскоре у Роми обнаружили серьезную болезнь, жутко терзавшую ее тело и мозг почти невыносимыми, нечеловеческими болями. Стараясь хоть чем-то заглушить их, она однажды изрядно выпила, и – о чудо! – боли на какое-то время отступили.
– Я нашла чудодейственное средство! – ликовала Шнайдер. – Это не наркотик, но оно способно помогать хоть ненадолго забыться и уйти в мир иллюзий, отдохнуть от ужасающей действительности и невыносимой боли!
Королева экрана стала все чаще и чаще злоупотреблять спиртным и разного рода транквилизаторами. Ее нервы «бренчали» на последнем пределе, и сон давно убежал от нее. Но все время безудержно пить означало в самом скором времени потерять возможность сниматься. Это она понимала очень хорошо и постоянно вела нелегкую борьбу сама с собой.
Да, алкоголь и лекарства на определенное время чем-то помогли ей, но, как всегда, эта помощь оказалась слишком кратковременной, а расплата тяжелой. И тут на помощь Роми постарался прийти ее бессменный секретарь, работавший с ней на протяжении последних лет, Даниэль Биасини. Конечно, это далеко не Ален и не Гарри, но он просто предложил:
– Выходите за меня замуж.
– Вам только двадцать восемь, – грустно улыбнулась Роми, – а мне уже тридцать семь. Но в душе я куда старше своих лет. Вас не пугает перспектива жить с древней старухой?
– Это не имеет никакого значения, – равнодушно пожал плечами Даниэль.
После некоторых раздумий Шнайдер решилась на брак. В 1977 г. у нее родилась дочь: Сара Магдалина Биасини. И Королева экрана какое-то время вполне искренне полагала, что после Алена и Гарри она, словно по волшебству, снова обрела простое человеческое счастье. Но как знать, возможно, брак с секретарем и рождение дочери лишили последних надежд и ускорили конец другого, искренне любившего ее человека – Мейена?! Это осталось роковой тайной.
Однако скоропалительный, какой-то отчаянный брак с Биасини, который в любых отношениях являлся неравным, как того и следовало ожидать, оказался совсем недолговечным и непрочным. Практичный и цинично расчетливый Даниэль смотрел на Роми как на источник собственного благополучия и даже совершенно не стеснялся откровенно обогащаться. Выступать в роли дойной коровы или золотой рыбки, выполняющей любые прихоти мужа, Роми совсем не собиралась. Получалось, опять долгожданное счастье прошло мимо: с мужем пришлось расстаться. Единственной радостью оставались дети.
Особенно она не могла налюбоваться на Дэвида, но боялась загадывать что-либо, связанное с его будущим. И, наверное, совсем не зря? Безжалостная судьба ни на секунду не выпускала Королеву экрана из своего поля зрения и только делала вид, что отвернулась и не следит за ней по-прежнему: пристально и недобро. Возможно, она припоминала ей отношение к бабушке – некогда известнейшей актрисе, брошенной в доме для престарелых? И даже злобную зависть к несчастной старухе, сумевшей сохранить человеческое достоинство даже в черные дни? Возможно, судьба заставляла ее платить личными несчастьями за головокружительные успехи на экране?
