В автобиографической книге «Моя жизнь» Дункан потом вполне откровенно признавалась: «Я всегда жила больше рассудком. Многочисленные любовные приключения, руководимые рассудком, мне совершенно так же дороги, как и сердечные».
Удивительно, что все эти многочисленные любовные приключения соблазнительной секс-дивы были чисто платоническими!
В Париже произошла встреча Айседоры с Роденом: она, совершенно очарованная его работами, сама приехала в студию великого скульптора. Он показал ей свои творения, а потом взял кусок глины, размял его в сильных пальцах, и неожиданно на его ладони оказалась… женская грудь. Совсем как живая, полная неги и страстного призыва. Это было колдовство великого искусства!
Дункан решила в ответ показать Родену свое искусство и пригласила в собственную студию. Там она танцевала перед ним, а потом стала объяснять собственную теорию танца, но маэстро прервал ее на полуслове. Впрочем, здесь лучше дать слово самой Айседоре и вновь процитировать ее книгу:
– «…Его руки заскользили по моей шее, груди, по бедрам, по обнаженным коленям… Он начал мять мое тело, словно оно было из глины. Он излучал жар, опалявший и разжигавший меня. Меня охватило желание покориться ему всем существом. Но… остановил испуг! Как жаль!» Да, еще миг – и… Но трепещущая от страсти Айседора вдруг вырвалась из его объятий, накинула платье и довольно грубо выставила гениального скульптора за порог своей студии. Потом она не раз жалела, что не отдала девственности этому великому мастеру, однако больше никогда никаких отношений между ними не возникло.
Проповедница свободной любви
Первым настоящим любовником Айседоры стал Оскар Береги, венгерский актер, гениально игравший в шекспировских пьесах. Дункан уже исполнилось двадцать пять, и она кинулась с упоением наверстывать некогда упущенное – с Береги они уехали в деревню, где он специально снял дом с широченной старинной кроватью, служившей им ложем любви. Танцовщица настолько увлеклась сексуальными играми, что потом едва могла держаться на ногах, а о танцах не было и речи. Однако пылкий Ромео оказался ветреным донжуаном и быстро изменил своей прекрасной американке. Для него самой большой любовью оставались театр и великий Шекспир!
Расстроенная и разочарованная Айседора подписала контракт с известным импресарио Александром Гроссом, обещавшим ей хорошие гастроли в Берлине, Вене и России.
Да, Айседора приезжала с гастролями в Россию еще задолго до революции и здесь познакомилась со Станиславским, которого откровенно пыталась соблазнить. Однако все, чего она добилась, – только несколько поцелуев. Американка была раздосадована и сердита: неужто Станиславский то же самое, что и Андрэ Бонье? Но этот довольно скользкий вопрос остался для нее невыясненным: благоразумный и осторожный господин Алексеев, взявший сценический псевдоним Станиславский, старательно избегал встреч с сексапильной и сексуально агрессивной танцовщицей, и более никогда не решался заходить после спектакля в ее гримуборную.
В 1905 г. Айседору неожиданно подкараулило новое искушение – театральный режиссер и художник Гордон Крэг. Он дерзко похитил танцовщицу, увез ее в свою берлинскую студию и овладел ею на голом, угольно-черном лакированном полу, усыпанном лепестками роз. Две недели они никому не открывали дверь и отрывались друг от друга, только чтобы немного утолить голод. Это был поистине сумасшедший секс, скрывая который, импресарио Айседоры объявил, что у великой танцовщицы внезапный приступ тонзиллита: сильно воспалились миндалины!
Через девять месяцев Айседора родила девочку, которую назвали Дердри, что в переводе означает «возлюбленная Ирландии». Но связь с Гордоном стала совершенно невыносимой: он то появлялся, то исчезал, и вскоре его место занял другой любовник, из высших слоев общества, сопровождавший Айседору в новой поездке по России…
Любовь и смерть
Великая танцовщица обладала и великой душой – на свои средства она воспитывала сорок сирот, содержала танцевальную школу и щедро помогала родственникам и бедствовавшим знакомым. Вполне понятно: надолго ее финансов хватить не могло, и в 1906 г. Айседора оказалась на краю самой глубокой пропасти в мире – финансовой.
Спасение пришло к ней неожиданно, почти волшебным образом, словно в доброй рождественской сказке. Судьба свела ее с сыном «короля швейных машинок» Парисом Зингером. Он оказался давним поклонником таланта и красоты американки и легко прекратил падение в финансовую пропасть – появились яхта, сверкающие лаком автомобили, драгоценности, роскошная вилла. Конечно же они стали пылкими любовниками.
– Я могу профинансировать твои новые гастроли в России, – обещал Зингер.
– Великолепно! – цвела от счастья Дункан.
Вскоре ей прозрачно намекнули, что беременность заметна невооруженным глазом не только с первого ряда: Айседора упорно продолжала танцевать, и когда под сердцем заворочался ребенок, Зингер остался очень доволен:
– Мы назовем нашего сына Патриком!
Все рухнуло вместе с автомобилем, в котором ехали дети – Дердри и Патрик: избежав столкновения с такси, он рухнул с набережной Сены в глубину вод. Детей не спасли. Вместе с их смертью кончились и семь счастливых лет, которые судьба подарила Айседоре с Парисом.
Танцовщица металась. От связи с пианистом-аккомпаниатором она кинулась в объятия поэта Габриэле д’Аннунцио, потом поэта Анри Батайля, которого сменил какой-то богач, а затем молодой итальянский скульптор. Айседора родила третьего ребенка – от кого, осталось тайной, – но вскоре после рождения его не стало…
«Прощайте, я иду навстречу славе»
Более десяти лет Айседора не могла прийти в себя после трагедии, отнявшей у нее детей, – она перепробовала все, чтобы забыться: алкоголь, работу до полного изнеможения и даже брак с известным русским поэтом Сергеем Есениным, к которому относилась почти как любящая мать. Впрочем, ничего удивительного: ей уже исполнилось сорок четыре, а ему еще только двадцать семь.
В Советскую Россию Айседора приехала в 1921 г., по приглашению Луначарского, обещавшего открыть школу для одаренных детей. С Есениным они встретились в богемном салоне художника Георгия Акулова. Ей налили полный стакан водки, она выпила и прилегла на кушетку. В этот момент и появился красивый, как молодой античный бог, Сергей, сиявший золотыми кудрями.
Зачарованная и пьяная, она поднялась и танцевала для него всю ночь, а он, тоже пьяный, читал ей стихи. А утром они поехали к Дункан на квартиру, на Пречистенку Есенин заставил ее нарушить обет, который Айседора дала в молодости: никогда не выходить замуж!
Рассказывать о совместной жизни Сергея Есенина и Айседоры Дункан – дело очень неблагодарное: об этом написано множество книг и статей. Известно, что их брак закончился полным крахом, и о нем написано и сказано много всякого, в том числе и грязной лжи.
– А знаешь, она баба добрая. Чудная только какая-то, – однажды вполне откровенно сказал Есенин близким друзьям.
Конечно, хорошо известны его многочисленные пьяные выходки, в том числе за границей, но он всегда только холодно улыбался, когда ему в глаза говорили:
– Женился на богатой старухе!
«Изадора прекраснейшая женщина, – писал Есенин из-за границы, – но все ее банки и замки, о которых она пела нам в России, – вздор. Сидим без копеечки…»
Они расстались. Узнав о смерти поэта, последовавшей 23 декабря 1925 г., Дункан написала в парижские газеты:
– Между мной и Есениным никогда не было ссор. Я оплакиваю его смерть с болью и отчаянием.
Она надеялась еще вернуть былую славу, создать свою школу. В роковой день гибели она собралась посетить концерт пианиста, которого намеревалась пригласить в аккомпаниаторы. Стояла осень 1927 г. За Айседорой приехал молодой поклонник, синьор Бугтатти. Она вышла, накинув на шею и плечо длинный пурпурный шарф с вытканной на нем солнечной птицей и голубыми цветами.
