После такого глумления над господом, верой в него и самим пресвятым, Визарий, собственно, и уехал в это захолустье, снял особняк и теперь страдал от сырости, ненависти к тьме и неустроенности. Слуг он отпустил. Вдруг, в их число затесались темные шпионы? И правильно сделал, поскольку желание кого-нибудь убить крепло у него с каждым новым днем все сильнее.

Сумерки сгустились над убогим его временным обиталищем, когда до ушей Визария вновь донесся тихий стон. И еще один… и еще. Старые деревянные перекрытия, видать, тоже жаловались на погоду и сырость. Пресветлый маг кинул в зев очага очередное палено, но теплее и суше не стало. Наоборот, по спине пополз холодок, а вскоре в темном коридоре раздались шаги.

Проклятые некроманты из тайного сыска все же нашли его! А может, эти темные твари никогда и не выпускали его из виду? Наслаждались его метаниями по темному королевству. Радовались его злобе, ведь ничто так не ласкает душу, как чужое отчаяние!..

Первым призраком, вплывшим в комнату, оказалась маленькая худенькая девочка с тонкими светлыми волосами. Ее Визарий — тогда еще юный послушник — задушил, когда только поклялся в верности свету. Девочка явно была темной. Наставник подтвердил, что Визарий не ошибся на счет нее и покарал тьму, действуя абсолютно верно. В конце концов, чем сильнее мучается оскверненный тьмой перед смертью, тем господу радостнее.

Призрачная девчонка не просто пришла к нему этим вечером, она обвиняла и проклинала. За что?! За то, что он исполнил свой долг? Порадовал господа?..

Пресвятой Визарий лишь посмеялся бы над ней, но следом шли другие! Еще и еще. Некоторых он успел забыть, кого-то даже не знал, видимо их убили прислужники по его приказу… Призраков было много, слишком много. Будь визитеры воплоти, их этот особняк не вместил бы. А вслед за призраками явились кошки. И ведь ни одной темной твари здесь точно не было, когда Визарий заселялся! Он самолично проверил чердак и подвал!

Кошек ненавидели, гнали и истребляли в пресветлой империи. И плевать на расплодившихся грызунов, в конце концов, всегда можно продавать отпугивающие их артефакты. Но в королевстве кошачьих, наоборот, привечали, некроманты так и вовсе обожали их. И ясно почему. Именно кошки этой ночью натянули на себя личину палачей.

«Они растерзают меня», — понял пресвятой Визарий и отскочил к окну.

К счастью, то не было зарешечено и находилось достаточно высоко от земли.

— Будьте вы прокляты вместе с вашей тьмой! — воскликнул Визарий, попусту сотрясая воздух: светлые не имели власти проклинать в отличие от некромантов. Но Визария распирала злоба и ненависть, которые очень хотелось выплеснуть хотя бы так.

В следующую минуту он вылетел за окно головой вниз.

…Возле уютного маленького особнячка в тени разросшегося шиповника, источавшего одуряюще-восхитительный аромат, стояли некроманты: мужчина и женщина. Святой Визарий пришел в ужас, увидев последнюю. По его разумению, женщины были созданы господом для одного: служить удовлетворением мужской похоти. Однако тьма исказила и этот святой замысел!

Вначале Визарий собирался драться, пусть и давно привык, что за него бьются другие. Однако он не сумел даже приблизиться к врагам.

— Ого! Какой шустрый, — проронила некромантка красивым грудным голосом. Высокая и стройная, с черными очами и темными в синеву волосами. Она воплощала собой все то, чего Визарий вожделел и ненавидел.

— Все они таковы, Дилайна, если призываешь сразу после перехода.

— Зато память не пострадала, — отмахнулась некромантка. — Итак, маньяк и убийца Визарий, ты мертв. Будешь рассказывать о всех своих подельниках добровольно или попробуешь сопротивляться?

Визарий взвыл. Он, летя вниз, истово веровал в то, что предстанет перед ликом господним, а его выдернули обратно эти темные твари! Неужели, не лгали все те, кого он мучил на допросах, раз за разом повторяя о посмертии и той стороне?..

— Я буду сотрудничать, — проговорил Визарий… если то, как он теперь издавал звуки, подходило под определение «говорить». — Только не отправляйте меня в ничто.

— Никаких сделок с убийцей, — быстро сказал некромант, обращаясь к спутнице. — Я на свою совесть не возьму такого обременения.

— Я готов быть твоим рабом, — смиренно опустив голову, обратился Визарий к некромантке. — Только не отправляй… туда.

— Мне не нужны слуги, — ответила та. — Уж точно не из маньяков и насильников. Рассказывай без условий.

— Иначе будете пытать?

— Зачем? — некромант удивился. — Ты ведь желаешь побыть здесь подольше. Вот и начинай.

Визарий даже не заплакал, заскулил, подобно подзаборному псу, осознав, какую страшную ошибку совершил, самовольно лишив себя жизни. Струсил! А ведь мог попытаться бежать или хотя бы сражаться. Должно быть, господь оттого и отвернулся от него? Либо… его никогда и не существовало.

Так или иначе Визарий понял, что слишком страшится уходить на ту сторону. Он действительно сделает все, только бы его не отправляли туда подольше. И, конечно, расскажет обо всех, о ком ему известно (а знал он многих).

Свистнул хлыст, кони, потоптавшись, рванули с места, потянув карету за собой. Гноста резко вжало в спинку сидения. Он испытал не самое приятное ощущение, возникшее в животе, и даже затаил дыхание.

Раньше он непременно возмутился и высказал бы возчику все, что думает о неумелых криворуких и непочтительных мужланах, не понимающих, кого они везут. И непременно урезал бы установленную плату. Но сейчас недолжное внимание к собственной светлой персоне волновало Гноста гораздо меньше перспективы поскорее оставить этот проклятый городок, причем как можно незаметнее. Если станет наставлять и распекать возчика за нерадивость, тот — в том и сомнений быть не может — недовольного пассажира запомнит, а как начнут расспрашивать его темные сыскари, утаивать точно не станет ничего, наоборот, выложит не только то, о чем спросят, но и от себя добавит несколько примеченных подробностей.

Впрочем… и так вряд ли станет утаивать личность случайного нанимателя. С чего бы? Те, кто спрашивать станут, умеют подбирать вопросы, а мужланы королевства не из тех, кто не чтит короля и его ищеек. Некромантам заплечных дел мастеров звать не придется, поскольку сами страшнее любого палача. Но… может, хоть подробностей возчик не запомнит: довезет до вокзала, а там уж Гност сумеет затеряться так, чтобы не вышло понять, в каком направлении он скрылся. Благо, и вещей у него всего-ничего, в случае, если господь не убережет от погони, возьмет саквояж с артефактом и сбежит налегке: средства есть, хватит и гостевые аппартементы на время снять, и новой одежкой обзавестись.

«По-хорошему, возчика следовало бы устранить сразу по прибытии на место», — вновь задумался об уже отринутом намерении Гност.

Убить, конечно, было проще всего, но могло сделать лишь хуже: некроманты вызывали духов и не слишком с ними церемонились. Духи, само собой, рассказывали все и помнили значительно больше, чем могли помнить живые. Потому убивать, как бы ни хотелось этого, не стоило.

«Ударить по голове и сбросить в ближайшую канаву?» — к своему полнейшему прискорбию Гност отверг и эту идею.

Слишком опасно: могут найтись случайные соглядатаи, возчик способен умереть или попасть в больницу, а к пациентам, подвергшимся нападению, ищеек вызывают сразу.

Вот и выходило: лучше ничего не делать и усмирить свой гнев. Да, неприятно. Да, необразованный, непочтительный, лишенный капли дара мужлан напрашивался на кару светлейшего мага. Но ничего не поделаешь. С живыми свидетелями некроманты вели себя просто-таки чистоплюйски-вежливо, а это давало Гносту время скрыться. Пока разговоры примутся разговаривать, время и пройдет.

«Заставить возчика забыть? — Тоже неплохой вариант. — Вот только учуют ведь. Воздействие сильного мага подобно росписи и капле крови. Бог бы с ним, если знают, кого ищут, а если нет?»