— Павел Емельянович, — ответил тем же Сергей. — Чем обязан?

Нежданный гость развернул длинный свиток, прокашлялся.

— Прости, что я с плохими новостями. Ольга Юрьевна Долгорукая, — обратился он к девушке. — Вас обвиняют в краже и сговоре с магическим существом. Есть свидетели, извещающие о том, что вы похитили древние артефакты у благородных семей.

— Я похитила? — ошалела Оля. — Как бы я смогла?

— Что ты несешь? В чем мою жену обвиняешь? — мгновенно разозлился князь.

— Показания некоего Степана Ратникова, служащего у вас стражником, — развел руки в стороны служитель закона. — Можешь прочитать, — всучил он Сергею письмо и обвинение. — Временно княгиня Долгорукая будет находиться под стражей.

— Нет! — он выступил вперед, отбрасывая пергамент и закрывая Ольгу собою. — Только через мой труп.

— Не хотелось бы, Сергей, — мотнул головой Градовский. — Нас шестеро, а ты один. Будем надеяться, что это недоразумение.

— Пусть дома находится, под стражей, под арестом, — продолжал бушевать князь, а на пальцах за секунду образовались огненные всполохи.

— И тебя могу забрать, — предостерегал Павел Емельянович.

— Попробуй.

Внезапно Оля положила свою руку на плечо Сергею.

— Все будет хорошо, — кусала она губы, хотя заметно, что жутко перепугалась. — Не устраивай драки, не ссорься с императором.

— Послушай жену, дело говорит, — вставил офицер.

Игнорируя Градовского, Сергей развернулся к жене.

— Оля, это не удобная спальня, не красивая гостиная. Тюрьма.

— Но ты быстро со всем разберешься, — девушка так искренне верила в его силы. — Тебе известно обо всем, Его Величество и Его Высочество благосклонны к нашей семье. А будешь сопротивляться, оба попадем в застенки.

— Нет!

Но разве упрямице запретишь?

— Да, — тяжело вздохнула она. — Проследи, чтобы Воланда никто не обидел.

Ее вывели, благо Павел был понимающий, и сковывать Олю ничем не стал. Сам обещал, что подержит ее в палатах, допросит, прежде чем в темницу увести. Давал время явиться к императору и разобраться в произошедшем.

Сергей не медлил. Только экипаж с женой отправился, как он вскочил на коня и погнал к дворцу.

Злость туманила рассудок, по телу растекался гнев, и он видел, что с пальцев срываются огненные искры.

Степан Ратников, он помнил такого. Служил хорошо, даже отлично. Не был замечен в чем-то преступном. Как мог на Олюшку злословить? Какой демон в него вселился? Или все-таки вселился?

Пусть так, нечисть проклятая долго не проживет, а с предателем Долгорукий разберется.Но император...

Эту выходку он Николаю Романовичу и Александру не простит. Аракчеевы, Орловы, Давыдовы, Дягилевы не безызвестные фамилии, не растеряли окончательно силу, хотя близки к этому, но как Его Величество допустил подобное? Олюшка жизнь его отпрыску спасла, дружила.

Хороша дружба, ничего не скажешь.

Во дворе его уже встречали друзья с хмурыми лицами.

— В курсе, все знаем, — обозначил Демид. — С твоей нареченной Михаил пошел, под его присмотром будет.

— А что с делом? — бушевал Сергей. — Обвинение читал?

— Не успел, впрочем, — друг пожал плечами, — скоро со всем ознакомимся. Его Императорское Величество и нас призвал. Про тебя ему уже донесли, ждет.

— Тогда идем, — бросил поводья Долгорукий и понесся вперед, намереваясь всю ярость обрушить на главу государства.

К счастью, от поспешных действий князя отвлек Вадим.

— Уваров приехал, — удивил он своей информацией остальных. — Выглядит плохо, потрепанный. Но ради тебя явился, Сергей. Может, поможет чем?

Ожидая своей очереди, в толпе других придворных, Сергей заметил Дмитрия Сергеевича издалека. Пожилой мужчина действительно похирел. Походка изменилась, словно его к земле клонило, седина добавилась. Бледный, с темными кругами под глазами.

Жаль, что ясновидящий голову не повернул. Князь бы с ним побеседовал.

Из широких дверей выступил секретарь императора. Развернул свиток, хотя был прекрасно осведомлен, кто перед ним стоит и зачем, и медленно, растянуто произнес:

— Сергей Владимирович Долгорукий, Его Величество ожидает вас.

Мужчина сделал шаг, а его друзья за ним, но пропустили исключительно Сергея. Стражники отрезали Демида и Вадима от входа, объяснили, что их призовут позже.

Входил князь один, надеялся, что переговорит с Николаем Романовичем наедине и жестоко ошибся.

У стола, за которым восседал император, уже устроились Олег Орлов, Матвей Давыдов и Евгений Дягилев. Все смотрели на Сергея свысока, с явным осуждением.

— Ваше Величество, — поклонился Долгорукий.

— Добрый день, Сергей, — по-простому обратился к нему Николай Романович. — Хотел бы сказать, что рад встрече, да обстоятельства нерадостные.

— Верно, — подошел князь поближе. — Да только считаю обвинения необоснованными и бесправными. Как моя жена могла что-то у них, — обвел он глазами, — украсть? Все время находилась под присмотром моей матери, слуг. О нападении я вас уведомил. Это поклеп, ложь, ничего больше..

— Свидетельства, Сергей, свидетельства, — повторял Николай Романович. — Там не только кража, я бы и сам не поверил. Поговаривают, что Бестужевская дочка сговорилась с демоном.

Что? Сергея будто ледяным душем обдало. Каким демоном?

— Зачем вы его слушаете, Ваше Величество? — выступил вперед Олег Орлов. — Ясно же, как белый день. Сергей Владимирович с женой сговорился, во-первых, силу ее утаил, вчера стало известно, во-вторых, артефакты украл, чтобы над всеми возвыситься.

Ладони сами собой сжались в кулаки. Врезать бы по пустой голове, да приличия мешают. Орлов с малолетства завидовал успехам Долгорукого.

Самое отвратительное, что обвинения в чем-то сходятся. Камни у них дома. Придут с обыском, и все пропало. Не отвертеться. Кто тогда послушает, что жена не виновата, что как лучше хотела, и что водит странную дружбу с проклятой феей, где бы ту черти не носили?

Богиня Матушка словно услышала его молитвы. В кабинет забежал секретарь, обогнул стол и принялся нашептывать что-то на ухо монарху.

— Аракчеева, здесь? Месяц меня игнорировала! На слабое здоровье ссылалась. — Николай Романович потемнел. — Впусти!

Сергей, да и остальные изумленно обернулись. В зал вошла Дарья Алексеевна, которая на больную определенно непохожа.

— Доброго дня, Ваше Величество, — присела в чинном поклоне. — Прошу простить меня за опоздание. Вестники, видимо, плохо работают, а чиновники никогда трудолюбием не славились, — обратила она взор на несчастного слугу государя. — Поговаривают, что я обвинила некую Ольгу Юрьевну Долгорукую, в девичестве Бестужеву, в краже. И не цепочки злосчастной, а фамильного артефакта. Это правда?

— Да, — привстал Его Величество, не понимая, к чему она клонит. — К вам лично должны были обратиться. Пришли свидетельства о том, что сокровищницы наследников разорены. Князь Орлов, князь Дягилев и князь Давыдов лично подтвердили.

— Ужасно, — картинно сложила она пальцы, обошла мужчин и плюхнулась на кресло. — Я могу присесть?

Учитывая, что княгиня уже расположилась с удобством, Николай Романович махнул на нее рукой.

— Мне жаль, что вы вовремя не были извещены.

— А мне жаль, что вы верите словам всяким проходимцам, прошу простить меня за грубость, Ваше Величество.

Сергей и другие мужчины продолжали изумляться наглости женщины. Не боялась она гнева государя, игнорировала его желваки, гуляющие возле скул. Окончательно страх потеряла.

— Я Сергею Владимировичу свой камень лично в руки передавала, — подмигнула она Долгорукому, — под строжайшим секретом. Не могла его жена ничего похитить. И как, ежели она ясновидящая? Крыльями-то не обладает.

— Ее не только в краже обвиняют, но и в сговоре с существами из нижних миров.

— Ольгу? С чего вы решили? Какая чушь.

Николай Романович устало обвел взглядом собравшееся столпотворение.

— Приведи свидетелей, — щелкнул двумя пальцами, приказывая чиновнику. — Иначе бойня начнется.