Подняла взор и узнала Федора. С ним, с первым поздоровалась.

— Я призвал наемников, Оль, — прошептал он мне на ухо. — Таких нападений больше не будет. Охрана увеличилась.

— Это неважно, — понимала я. —Спасибо тебе большое и за себя, и за Татьяну.

— Если могу сделать большее, сделаю, — вторил брат.

После него появился Власов Вадим.

Я слышала о парне, но мнения составить не сумела. За ним появился Михаил Метельский, восточных кровей Демид Галицкий. Ярослав явно знал, кому писать, а я и ни сном, ни духом.

— Как он? — выспрашивала троица.

— Борется, — сама страдала, потому что Таня меня прогнала и не разрешала входить, объясняя тем, что мой дар всю силу ему даст выпить.

Мне было бы легче, если бы Сергей был рядом. А ему? Ему было бы легче?

Жена брата за мной не посылала, но я сама, покончив с домашними делами, вернулась в комнату.

— Оля, — Таня голову на бок склонила. — Рада, что ты пришла.

— Стало хуже? — кинулась я.

— Нет, — рассмеялась моя невестка. — Наоборот, сама собиралась за тобой посылать.Будет лучше, если он проснется, и кто-то знакомый рядом будет.

— Да, — я понимающе закивала, — согласна...

Она вышла, оставляя меня наедине с мужем.

Сев рядом, с трудом удерживалась от желания его разбудить. Так и хотелось потрясти Сергея хорошенько, спросить, куда подевалась его проклятая осторожность?

Погладила его по ладони и тяжело вздохнула. На мгновение прикрыла глаза от усталости, и тут же почувствовала чужое касание.

— Олюшка, ты здесь? — Долгорукий очнулся и слабо улыбнулся. Правда ненадолго. На лице мгновенно образовалась мрачная тень. — Где демон? Что с Полиной? Много погибших?

— Все в порядке, — объясняла я, пересказывая все события, которые он пропустил. — Сестра твоя в порядке, Екатерина Степановна тоже. О раненых мы позаботились.

— А твой кот? — мужчина действительно волновался.

Воланда я навещала. Хоть фамильяр и был ранен, но заживало на нем, словно на бродячей собаке, как бы смешно это ни звучало. Сестра князя его активно выхаживала, гладила и скормила изрядный кусок свинины. Кот жрал и не отказывался, вел себя не как при смерти. Его скорее обжорство погубит, чем монстр из нижнего мира.

Заверив, что в усадьбе обстановка спокойная, и его друзья прибыли на помощь, нас охраняют, и беспокоиться не о чем, я встала и намеревалась удалиться. Страждущих поговорить с Сергеем было много.

— Нет, останься, — приподнялся он, скинув одеяло. — Я успею со всеми пообщаться. Ты сама едва на ногах стоишь. Побудь рядом, пожалуйста.

Я послушалась, то ли потому, что действительно устала, то ли до конца не удостоверилась, что князю ничего не угрожает. Бледность с него сходила, но перевязанные раны на животе не давали забыть произошедший кошмар.

Поддалась маленькому искушению.

— Я боялся, что ты пострадаешь, — погладил он меня по волосам, когда я оказалась рядом. — Не простил бы себе никогда.

— А я не могу простить, что демон сюда заявился, — грустила я. — Это все из-за меня, мне нужно будет уйти, переселиться.

— Не смей так говорить, — Сергей обнял меня и прижал крепче. — Без тебя моя сестра чуть не погибла. Мы вместе артефакт нашли...

— Который Бестужевы у Долгоруких стащили, — ввернула зачем-то.

— Оля, — он нежно подхватил мой подбородок, — перестань корить себя из-за предрассудков и былого. За грехи предков ни ты, ни Федор не в ответе.

Я смущалась. Муж близко, чувствую теплоту его тела и краснею, а он, словно назло, смотрит неотрывно, совсем глаз не отводит. Меня будто в омут глубокий затягивает.

Осторожно приблизившись, словно боялся, что я воспротивлюсь, накрыл своими губами мои губы, выпивал остатки дыхания.

Вселенная, как остановиться? В темном платье стало жарко, по спине табун мурашек вышагивает.

— Нет, — попыталась дернуться, — нельзя.

— Почему?

В этот раз князь был более подготовлен. Осведомлен, что я борюсь до последнего.

— Ты в себя только пришел, — возмутилась я. — Все боялись, что прощаться придется.

— Похоже, что я болен? — выпрямившись, Долгорукий положил мои пальцы себе на грудь, прижал к сердцу. — Чувствуешь же, как оно колотится? Потому что ты рядом. Я раньше считал, что живу полной жизнью, но это мираж был, иллюзия.

А я не врач, чтобы диагнозы ставить. Сама на одном волоске держусь, чтобы не совершить ничего глупого и постыдного.

— Дом гостей полон, — лепетала я, ощутив новый поток поцелуев. Сережа опустился ниже, покрывая шею легкими следами. — Вдруг кто-нибудь войдет?

Вместо слов услышала, как затворяется замок. Воспользовавшись магией, мужчина запер дверь.

— Ты моя жена, Оля. И мне жаль, что я когда-то тебя недооценивал, принижал, не догадывался, какое сокровище мне досталось. Но я быстрее умру, если тебя рядом не будет, а не от ран.

В голове заметались мысли. И про Женьку, и про неказистое прошлое. Могу дальше лелеять свои обиды, либо насладиться этим коротким мгновением.

Я внезапно осознала, что не в состоянии отказать. Да и не хочу.

Прогнулась в спине, томно вздохнула, призывая Сергея вернуться к предыдущему занятию.

Напряжение между нами будто электрическими искрами сверкает. Пальцы дрожат и у меня, и у него, пока он медленно развязывает завязки на платье. Стягивает рукав, зарывается рукой в волосы, а сам целует в основании шеи, медленно переходя к плечу.

В моей крови что-то непонятное бушует, смесь из адреналина, отчаянной смелости и ужасной глупости.

Мой корсаж давно съехал с груди, сорочка сползла, болталась на уровне живота. Сергей восхищенно вздохнул, накрыл кожу теплой ладонью, и большим пальцем дотронулся до соска.

— Оля...

Мне пришлось встать, чтобы платье съехало по бедрам. Тело жаром опалило. Знала, что князь смотрит, изучает. И судя по лицу, увиденное ему нравилось.

Я и сама не отставала, стянула с него рубашку, домашние штаны, свободно болтавшиеся на нем, крепко прижалась, ощущая пульсирующий узел внизу живота. Я томилась в ожидании, требовала, хотела...

С жадным взглядом вцепилась в супруга. Потеряла всякий стыд, совершенно позабыв о том, что в этом мире я чиста и невинна. Что барышни моего круга не ведут себя подобным образом.

Повиснув на Сергее, мы оба свалились на кровать. Спихнули одеяло, подушки, сваливая в ту же кучу одежды. Князь пригвоздил меня к постели, выбивая из легких последний воздух. Внизу чувствовала его твердую плоть

— Такая горячая, такая сладкая...

У меня сил не было, чтобы отвечать. Вместо слов я предпочитала поцелуи, играла я его языком, до тех пор, пока мужчина не развел мне ноги.

Мой дар все усиливал. Окрашивал яркими тонами каждое касание.

— Потерпи, одну секунду, потерпи...

А я извивалась под ним. Боли я не боялась. Знала, как все происходит. Мечтала, чтобы Сергей не медлил, будто в мартовскую кошку превратилась.

Вошел он резко, одним рывком, и замер, покрывая меня поцелуями.

Внутри разгоралось пламя, сначала болезненное, обжигающее, а после всех неприятных ощущений, страстное и яростное.

Поймав мой возбужденный взгляд, прочитав в нем похоть и одобрение, он задвигался. Размеренно, не быстро, но с каждым толчком нагоняя темп.

Потеряв остатки самообладания, я стонала, называла его имя и просила, чтобы тот никогда не останавливался. Напряжение росло, прибывало, как морские волны в прилив. Еще и еще, пока я не выдохнула. Рассыпалась на мириады частиц, на множество маленьких, сладких спазмов.

Через пару мгновений и Сергей навалился на меня всем телом, тяжело задышав. Потом перекатился, освобождая от своих объятий.

Некоторое время мы молчали. Я лежала на его плече, выводя на его влажной груди замысловатые узоры. Сладко, уходить не хочется.

Тем не менее чувство реальности постепенно возвращалось.

Как я, идиотка, могла забыть, что от близости бывают дети? Прищурившись, в уме высчитывала даты безопасных дней, но Долгорукий не дал мне закончить.