Ощутила, как его рука скользнула на талии, подтянула поближе.

— Я очень рад.

В спальню я вернулась раскрасневшейся. Долго умывалась, пытаясь сбить цвет алого мака со своих щек. Не хочу, сопротивляюсь, а влечет меня что-то к князю, замирает сердце рядом с ним.

Я не радовалась этому факту, держалась настороженно. Да, он хорош собой, мил, обходителен, но в голове-то я помнила, как он сурово со мной поступал. Ревновал, угрожал, ругался.

—Эй, горемычная,— внезапно раздалось мысленно.

И голос знакомый, ворчливый.

Я от неожиданности все вокруг себя перевернула. Духи, склянки с кремами — все посыпалось.

— Воланд, ты что ли? — казалось, что я ума лишилась. Сама с собой разговариваю.

—Я, я, дурная, — отозвался мой котик. —Не знаю, что ты сотворила, но я тебя «читаю» уже битый час. Ты Долгорукого простила? Передумала с ним воевать?

Ох, кажется, рано я красноту сгоняла. Теперь больше лиловый оттенок приобрела.

— Не передумала. Он мне извинения принес, — оправдывалась за свое поведение. — Медитировать научил.

—Я тебя тоже учил, а толку...

— Ты ругаться будешь, или как? — настырно переводила беседу в иное русло. — Как Василиса? Вы в лесу? Или уже на другом конце света?

—В лесу, девочка, в лесу. Куда ей идти? Она себя в безопасности чувствует. А мне надоело мышей полевок собирать. Чем ты занималась? Не зажималась же с мужем по углам? Выучилась со мной общаться. Если приложишь усилия, сможешь всеми повелевать. Выяснила, у кого части артефакта?

Я медленно называла имена, молясь, чтобы никого не перепутать. И полагала, что парочка из феи и кота не ринется доставать их, пока я с Сергеем отношения налаживаю.

—Орловы, Давыдовы, Дягилевы?— повторил за мной фамильяр.

— Что-то не так? — я забеспокоилась.

—Нет, с ними проще всего. Они давно всю силу растеряли. Одно название. Лучше куски у них стянуть, чем договариваться.

— Мне кажется, или ты Василису на преступление подбиваешь?

Жаль, что Воланд моих глаз не видел. Я их прищурила, подозревая кота в чем-то криминальном и преступном. И догадка не была далека от правды.

—Не подбиваю. Но вы же обе хотите обратно вернуться. Остальных тяжело провести, сильные маги, мощные. А тех любой демон подкупит. Я бы на вашем месте поторопился.

И как бы я ни была против его заверений, в чем-то черный кот был прав. Времени у нас мало, а противник грозный, хитрый и изворотливый. Ежели я узнала про артефакт, ему эта информация ничего не стоит. Всего-то вселиться в старый род.

— Ладно, — согласилась. — Если наша фея не противится, пусть отправляется в поместья трех последних. Координаты нужно искать?

—Ищи. И за мной приходи на будущей недели. Я все же твой фамильяр, а не защитник крылатой.

По-моему, они между собой что-то не поделили.

Всячески заверив Воланда, что завтра же разузнаю, где усадьбы названных родов, я легла в постель. Как назло, сон ко мне не шел, слишком распереживалась. В груди странное, мрачное чувство, ровно такое же, как и перед свадьбой.

Молилась, чтобы это не было предзнаменованием нового прорыва.

Заснула тревожным сном, ворочалась. Снились мне всякие рогатые и хвостатые.

А утром я ощутила настоящие изменения.

Во-первых, в кои-то веки меня разбудили вовремя. Горничная раскланялась передо мной, оповещая, что через час вся семья соберется, и князь меня ждет.

Помогла собраться, советовала, во что нарядиться. Выбрав белое, просто платье, собрав волосы в обычный хвост, я спустилась на завтрак, и все равно была самой поздней. Екатерина Степановна, Полина, Ярослав и Сергей сидели на своих местах.

При моем появлении Его Превосходительство встал, поздоровался, взяв меня за ладонь и поцеловав ее с тыльной стороны, проводил на стул около себя, услужливо его отодвинул.

— Матушка, сестрица, ничего не хотите сказать? — спросил он, когда сервировка стола закончилась, и лакеи удалились прочь.

У меня дыхание остановилось. Нет, я понимала, что глава с семьи за мои тревоги спросит, что не оставит просто так мое желание развестись. Но чтобы настолько...

Первой заговорила свекровь.

— Ольга, — начала она, и, кажется, действительно испытывала стыд, — мне жаль, что я не выказала гостеприимства к тебе. Прости меня.

Знала, что слова дались ей нелегко. Не стала мучить.

— Спасибо.

— И меня прости, — добавил Ярослав. — Я же не знал, что ты, правда, наша.

Что означает «наша» он не пояснил, но я сама поняла. С юношей мы и до приезда князя отыскали общий язык.

А с Полиной возник затык.

Она произнесла вежливые слова, повинилась. Но договорив, откинула столовые приборы и поспешно унеслась прочь.

— Не держи зла, Олюшка, — приносила извинения за нее княгиня. — У Полины дара почти нет, ее зависть держит и недоумение, что ты его обрела.

Ах, вот в чем сокрылись тайны семейной метаморфозы. Я ясновидящая, со мной стоит считаться. На деле Екатерина Степановна меня ни во что ни ставила, отеческих чувств не испытывала. Страх перед сыном и политика.

И не могу сказать, что разочаровалась. Признавала же, что женщина умная.

— Сегодня занятия начнем, — как ни в чем не бывало вел себя Сергей, нарезая на тонкие слои мясо. — Можем Ярослава взять, ему тоже полезно.

Старалась выбросить из головы сестру Долгорукого, фальшивую улыбку матери, и не давалось мне это великое искусство лицемерия. Даже стыдно.

И словно в довесок, в столовую вошел Карл Филиппович.

— Ваше Превосходительство, можно вас на два слова?

— Говори здесь, — мой муж, напротив, был в самом прекрасном настроении.

— Но...

— Говори, здесь родные.

— Простите, — поклонился управляющий. — Евгению, крепостную привезли, куда ее селить?

Сергей не предполагал, что его любимая, дорогая Женька так быстро вернется. Поймал мой хмурый взгляд, застыл на несколько секунд.

— Прошу меня извинить, — встал князь из-за стола.

Повинился, поклонился всем, а потом прочь проследовал, чтобы его возлюбленная не задержалась.

Вчерашнее примирение как мел на школьной доске: было, да стерли мокрой тряпкой. Тяжело стерпеть.

Пусть выуживает из Евгении сведения, расспрашивает, но мне менее горько не становится. Она меня оболгала, даже свекровь подтвердила, а Долгорукий все равно на стороне крепостной.

Я решила не страдать напрасно, догадывалась, что Сергей Владимирович к назначенному часу на наши занятия не поспеет. Оттого вызвала Всеволода, знала, что глава стражи спорить со мной не будет.

— Отведи меня в лес, — приказала ему.

— А супруг ваш? — беспокоился стражник.

— У него иные заботы, — спрятать в голосе печаль не смогла.

Очевидно обижалась, что не стало тайной для воинов.Чудное дело, вся дружина за меня. Они и к Женьке относились снисходительно, она же дурочка влюбленная, но мне сочувствовали искренне.

— Простите, княгиня, как прикажете, княгиня, — суетился возле меня мужчина.

Нутром ощущала, что и он осуждает Долгорукого, но вопросы задавать не стала. Изменой в любом случае попахивало.

Мы вышли вместе. Я и с пяток воинов, нанятых князем. Всеволод пока не спорил, вел за собой, но я не сомневалась, что у начальника стражи отыщутся причины их отвлечь.

С собой у меня была корзинка со съестным. С мясом готовым, с бутербродами, с салатами и напитками. Где-то на опушке я осмотрелась, понадеявшись на магию. И не зря.

Моих провожатых заклонило в сон. Все мужчины, рассредоточившись, сомкнули глаза, забывая об истинном положении дел.

Вышла Василиса, у ее ног ластился черный кот.

Подавшись вперед обрадовалась, что феечка и питомец отлично себя чувствуют.

— Как вы? — это первое, что спросила, ставя корзинку на землю.

— Все успели, Оль, — отвечала Василиса. — Я быстро отыскала сокровищницы. Смотри,— на переднике она показала три малюсеньких алых камушка. — Орловых ограбила, Дягилевых и Давыдовых. Их сокровищницы будто треснули. И они всех предать готовы. Злятся, что император уважения не выказывает.