Мужчина кивал головой, но тоже на его лице появлялись нотки печали, тревоги и заботы о своей любимице.
После завтрака Лиза проверила все свои вещи, переоделась в походную одежду, потом обратилась к Мидо.
— Ладно, давай попробуем через желание. Не получится, придется ехать верхом.
— Должно получиться, — уверенно заявил призрак. — Возьми вещи в руки, закрой глаза.
Он приложил свои руки к ее голове и тут же перед внутренним взором девушки появилась картинка местности, чем-то похожее на предгорье. Тут и там виднелись навалы огромных камней, но гор на горизонте не было видно. Среди камней шла дорога, ведущая к каким-то строениям, похожим на казармы, как их себе представляла Лиза, огороженные высокой стеной.
— Видишь? — спросил Мидо.
— Да, если это камни, дорога и казармы.
— Да. Теперь представь, что очень хочешь очутится там.
Лиза еще сильнее зажмурила глаза и от всей души захотела оказаться на этой дороге. Она не поняла, что произошло, но внезапно почувствовала, что теперь она не в своей комнате замка, а где-то на открытой местности. Сухой ветер ударил ей в лицо, принес запах гари и прошедшей битвы. Она открыла глаза и поразилась. Перед ней открывался вид на дорогу, которая вела к гарнизону.
— Получилось, — выдохнула она, с изумлением понимая, что так и не узнала до конца предел своих возможностей. — Это что же, я могу сама перемещаться куда хочу?
Лиза еще раз огляделась. Оба солнца начали свой бег к горизонту, значит надо поспешить, чтобы успеть до темна подойти к гарнизону. По ее расчетам, у нее оставалось около трех часов до наступления темноты.
Чем дальше она шла по дороге, тем больше понимала, что недавно здесь прошла битва. За навалами камней, которые она прошла, перед ней открылось огромное поле, которое, казалось, стонало от боли. Где-то далеко-далеко справа виднелись горы, покрытые вечными снегами, которые блестели в лучах заходящих светил. Слева огромного поля, сколько хватало глаз, сплошной стеной стоял темный лес, который казался непроходимым и жутким. Дорога шла вдоль края леса, заканчиваясь у ограждения гарнизона.
До темноты Лизе удалось дойти до стены, которая опоясывала территорию гарнизона, подошла к запертым воротам. На ее стук к ней вышел дежурный, которому она сообщила, что прибыла сюда в качестве целителя. Дежурный сразу же отвел ее к каким-то палаткам, на которых были нарисованы белые круги. Палатки, которых она насчитала шесть штук, располагались почти рядом с воротами гарнизона, стояли в один ряд вдоль забора. Чуть в стороне от них стояла еще одна, поменьше. Примерно в тридцати шагах от этих палаток стояла большая палатка, которую можно было назвать шатром. На ней был нарисован большой красный круг. Казармы, как определила эти строения Лиза, находились на противоположной стороне от входных ворот и казались приземистыми коробками с окнами. Примерно такие казармы они видела в кино на земле. Между палатками и казармами раскинулось большое тренировочное поле (ну или плац, Лиза не знала, как точно это называть), где сейчас находились воины. Но они не тренировались, а сидели или лежали на земле. Между ними ходили мужчины и женщины в одинаковых синих одеждах, осматривали сидящих и оказывали им помощь.
«Наверное это лекари или целители», — решила Лиза.
— Я вас представлю господину Милсу до*Тюбе. Это наш главный целитель, — сказал дежурный.
Лиза только кивнула ему головой и прошла следом за ним в большую палатку. Она быстро обвела ее взглядом. «Похожа на операционную», — подумала Лиза и увидела высокого мужчину с совершенно седыми волосами, с неимоверно уставшим лицом, огромными темными кругами под глазами.
— Господин Милс, — обратился к нему дежурный, — прибыла девушка. Говорит, что она целитель, желает помочь.
— Целитель? — спросил на автомате мужчина. — Подойти сюда. Покажи, на что способна.
Милс стоял у стола, на котором исходил кровью воин. Его лицо было серым, губы белые. Все тело покрыто страшными ранами. Лиза вдруг четко поняла, что его душа уже начала восхождение в бездну. Она кинула свои вещи куда-то на пол, быстро подошла к этому воину, положила ему на грудь руки. Жизни в нем почти не осталось. И она так сильно захотела, чтобы душа не покидала его, чтобы организм начал бороться за свою жизнь, она мысленно просила душу и тело помочь ей, представляя этого воина сильным и здоровым. «Нет, я не отпущу тебя, прошу, останься», — просила она душу. «Я не отдам тебе этого мальчика», — говорила она смерти, которая недовольно смотрела, как Лиза держит в своих руках душу раненого.
Сколько прошло время, она не может сказать. Только пришла в себя, когда почувствовала руку на своем плече.
— Девочка, хватит. Ты сделала все, что могла. Даже больше. Он будет жить.
Лиза открыла глаза. Зрение плыло. Она поняла, что потратила слишком много сил, но зато воин на столе теперь дышал ровно и на его лицо вернулись краски жизни.
Она опустила руки и выдохнула, присела на небольшой раскладной стул, который стоял рядом.
— Магия целительства, магия жизни, — проговорил Милс, протягивая ей какую-то склянку с зеленоватым содержимым. — Спасибо, что пришла к нам. Тебя здесь так не хватало. На, выпей, это поддержит твои силы. Кто ты, как тебя называть?
— Я Лиза ми*Норвен. Не могла остаться дома.
Она взяла склянку и выпила все, что там было. Лиза почувствовала, как силы снова возвращаются к ней, по венам бежит что-то похожее на огонь, который просит дать ему выход. Она даже сжала ладони в кулаки, чтобы случайно не спалить здесь все. Силы ей еще понадобятся.
— Ты уже успела устроиться где-нибудь? — спросил Милс.
— Нет, — она покачала головой. — Я только прибыла.
— Дежурный, размести девушку пока в моей палатке, — увидев ее немного возмущенный взгляд, улыбнулся и сказал: — Я там все равно почти не бываю. А она стоит пустая. Все остальные уже заняты, селить тебя больше некуда. Ты же не пойдешь в казарму к мужчинам?
— Если позволите, я быстро оставлю свои вещи, переоденусь и приду помогать.
— Я буду только признателен тебе, Лиза.
Она успела попасть в маленькую палатку, которая принадлежала Милсу, до темноты. Там над потолком горел небольшой магический светлячок. Милс говорил правду. Вся обстановка говорила о том, что хозяин давно не появлялся здесь. В палатке стояли две узкие раскладные походные кровати, между ними был втиснут такой же раскладной столик, на котором стояла пустая запыленная посуда. Места было мало, при желании можно было дотянуться рукой до подушки на соседней кровати. На полу стояли сумки с вещами. Она поняла, что этот Милс только успел бросить свои вещи и сразу же бросился оказывать помощь раненым. Невольно в ее груди родилось огромное уважение к лекарю.
Лиза быстро переоделась, надела удобное платье и поспешила в «операционную». Всю ночь они на пару с Милсом поднимали на ноги тяжело раненых.
— Лиза, я вижу, что ты можешь очень много. Поэтому давай ты будешь залечивать самые опасные травмы, а я буду заканчивать лечение. Извини, что так, но мои силы почти на исходе, — и уже совсем тихо проговорил, что Лиза с трудом услышала. — Мне хотя бы часок поспать.
Она трудилась всю ночь, даже однажды помогла Милсу, передала ему часть своей силы, как научил ее Мидо в свое время. В палатке были и другие лекари, которых Лиза назвала для себя «медбратьями». Имен их она не запоминала, было не до того. Они оказывали ей и Милсу помощь, выполняя мелкие поручения. Никто из них не лечил тяжелые ранения, могли только поддерживать раненых после «операции». Тяжело раненых было очень много, но в эту ночь никто у них в палатке не умер.
Когда ночные светила сменились дневными, Милс и Лиза вышли на улицу. Прохладный воздух гладил их лица, словно благодарил за их бессонную ночь и возвращенные жизни. Милс устало сел на землю прямо возле палатки, прислонился к ней спиной, тяжело выдохнул.
— Ты молодец. Я буду благодарить богов, что пристали тебя сюда.
Последние слова он уже договаривал во сне. Милса просто свалил сон. Лиза махнула рукой солдатам, которые подняли лекаря и отнесли в операционную палатку, хотя девушка просила отнесли его в личную.
