— Нет… — рыжие брови сдвинулись не по ее воле — это точно было сделано Олей, которая точно так же отреагировала на расспросы Марго, когда Стас занес ей ее вещи во второй день пребывания в деревне.

— Чего так? — сестра лукаво улыбнулась, будто бы чувствовала, что девочка врет.

— С кем угодно, но только не с этими деревенскими грубиянами. — улыбнувшись, процитировала Юля.

— А ты тоже груби в ответ. Ты же теперь тоже деревенская. — Наташа прошла на крохотную кухню и стала выкладывать на плоскую тарелку остывшую запеканку.

Юля никогда не пробовала это блюдо, но из-за вида и запаха ей не хотелось даже начинать. Красная рыба была обмазана каким-то майонезом с приправами и осыпана тонной мерзкого лука. Но пришлось все съесть, да к тому же, делая вид, что она в полном восторге.

***

Возвращаясь со свалки на грузовике отца, Кирилл нервно водил напряженной ладонью по таким же напряженным губам, глядя будто бы сквозь серый грунт мокрой дороги. Тихая старая музыка не могла перебить противный шум от дороги и постукивание пустых контейнеров в кузове. Вдруг из-за туманного поворота вынырнула знакомая машина, сливающаяся с темно-зелеными мокрыми кустами. Ее водитель сразу же стал тормозить, заметив грузовик, а потому Кирилл сделал то же самое. Съехав к обочине, парень вышел из машины и недовольно стал ждать, сложа руки, когда к нему подойдет Стас.

— Ну привет, ныряльщик. — усмехнулся Дроздов, захлопнув дверь и упрямо оставаясь на месте, как и собеседник.

— Че тебе надо? — синие глаза сузились.

— Да хотел тебе одно фото любопытное показать. — Стас достал мобильник из кармана черных джинсов.

— С чего ты взял, что мне это так любопытно, что аж посреди леса меня выхватил на дороге?

Проигнорировав очередную колкость, парень молча протянул телефон с открытой фотографией двух камней.

Не поверив глазам, Кирилл схватил телефон и приблизил, только убедившись в том, что фото настоящее.

— Не расскажешь, как ты нашел кулон на устьях, который позже нашел там же я? — Стас медленно скрестил руки на широкой груди, понимая, что ответ придется слушать долго и с великим интересом.

— Ты че, камни подменил?.. — тихо, но от этого не менее агрессивно ответил вопросом на вопрос парень.

— А что, тот камень был так важен? — пальцы Стаса сжались на собственном предплечье от подтверждения его нехороших догадок. — Опять что-то наплел ей про проклятие, связанное с этой цепочкой? Я же тебя предупреждал. — он многозначительно потыкал свой нос, выразительно глядя на друга.

— Что ты сделал с тем камнем, Стас? — серьезно спросил Кирилл, растеряв былую уверенность и злобу.

— Раскрошил. — довольно пожал плечами он, успев полюбить подобную реакцию друга.

Кирилл медленно, сначала бесшумно, но с каждой секундой громче, начал хихикать. Это заставило Стаса напрячься и внимательно следить за каждым его движением.

— Слышал, ты поцеловал вчера рыженькую. — он растянул обкусанные губы в слащавой улыбочке. — Значит, все-таки нравится. А я бы даже и не сказал. — театрально задумался парень. — Не знал просто, что, когда девушка нравится, ей ни в какую не верят, а потом еще и убивают.

Сильно сдвинув широкие брови к середине, Стас выпрямил руки в ожидании услышать объяснения.

— Если бы ты был чуть внимательнее и податливее, ты бы не разбил камень, в котором была душа Оли, рассчитывающей пробыть там одну секунду. — он в упор глядел в шокированное лицо друга. — Проклятие существует, Дроздов. И ты вчера сделал так, что его теперь ни снять, ни завершить. Браво. — озлобленно выплюнул Кирилл, сжав кулаки. — И Олю убил, и меня оставил сумасшедшим. Молодец! На что ты вообще рассчитывал, заменяя камень?! Ты думал, он отравлен? Или я им ее приворожить хочу? Да даром мне эта малявка не сдалась, слышал? Это все это идиотское проклятие крови, которое само меня тянуло в ее строну, чтобы я завершил бабкину месть, понимаешь? Я так не хотел делать Оксане больно, но я реально не могу управлять собой временами рядом с Олей. Мое тело делало, а я так сильно этого не хотел, как и… получается, хотел. Да мне даже не нравятся светленькие! Мне вообще никто не нравится, кроме моей Оксаны. — в исступлении оправдывался Кирилл, активно жестикулируя. — Что мне теперь делать, а?.. Я не хочу жить под влиянием извне, я не хочу… — парень схватился за голову, будто бы был безумен от собственного отчаяния и собирался разрыдаться. Пухлые губы с ранками напряглись и прижались друг к другу, будто бы тоже боялись состояния своего хозяина, после чего начали подрагивать.

— Что ты… — от услышанного Стас прислонил ладонь ко лбу, пытаясь обработать информацию, которая никак не вязалась с его мировоззрением и принципами. — Такого не бывает, Кирилл, что ты говоришь? Я же сам вчера видел ее, живую, настоящую…

— Ну неужели ты не заметил, что перед тобой вообще другой человек, а? Ну и тупица. — Кирилл в остервенении поднял руки так, будто бы собирался толкнуть или ударить оппонента, однако опустил их так же быстро. — Зато целоваться лезешь. Да тебя даже трогать не хочется, эгоцентрик несчастный. — все еще будучи на эмоциях, выплюнул он и забрался в грузовик.

— Эй, стой! — Стас быстро приблизился к нему, и дверь едва ли не раздавила его руки. — Ты нанес полной бредятины, а теперь тупо уезжаешь?

— Свали! Я еду к ведьме узнавать, как исправить то, что ты наделал, черт тебя подери, отойди от машины, я сказал! — Ворон переключил автомат, заставив грузовик двинуться вперед.

Обдав Стаса вонючим выхлопом старой машины, Кирилл скрылся в тумане на большой скорости, разрезав его точно тупым ножом.

***

Вечер прошел быстро под забавные рассказы Наташи о маленькой Оле и ее детстве, укрепив чувство вины и осознание проигрыша в Юле. Приняв душ, девочка совершенно без сил села за пустой стеклянный стол на кухне, когда двоюродная сестра уже давно легла спать со своим мужем. Глядя на свой мобильный, минуты на часах которого сменялись одна за одной, девочка все-таки схватила телефон и зашла в переписку со Стасом. От парня висело сообщение, полученное в дороге и потому незамеченное ранее.

Ты уже в городе?

Поджав пухлые губы, Юля стала набирать ему ответ:

Да. Мне срочно нужно вернуться в деревню. Можешь помочь с билетом на автобус?

Глядя на эти буквы, которые вскоре стали просто расплываться перед полными слез глазами, Юля трясущимися пальцами отправила сообщение, тем самым запустив цепь событий, которые никак нельзя будет изменить.

Ответ пришел так быстро, будто бы Стас ждал ее сообщения:

Есть место завтра на пять утра. Поедешь?

Проснувшись за час до отправления автобуса, Юля тихо накинула верхнюю одежду и, сняв мобильник с зарядки, бросила его в рюкзак — единственное, что она решила взять с собой. Это были самые необходимые вещи Оли, без которых она бы точно не уехала. В этом Юля не сомневалась, ведь она неплохо знала того, чье место пыталась занять почти семнадцать лет. Бесшумно выбравшись из квартиры и не разбудив сестру и ее мужа, девочка вызвала такси и добралась до вокзала, где по уже купленному Стасом электронному билету села в промерзший тесный автобус, в котором воняло сигаретами и дешевыми жирными чипсами. Он шел не до самой деревни, где жила Оля, а до той, что стоит перед ней в трех часах езды на машине. Предупрежденная об этом Стасом, Юля всю дорогу следила за беседой в социальной сети, где часто искали попутчиков от этого села до того, что нужно ей. Но до самого прибытия никаких попутчиков девочка не смогла найти и, сообщив об этом Стасу, стала ждать, игнорируя периодические звонки сестры и тетушки Марго — они уже давно заметили пропажу. Но с этим разбираться будет уже не она.

Спустя почти час ожидания Юля все же сумела найти попутчика — им оказался некий мужчина лет шестидесяти-семидесяти на небольшой грязной машине, внутри которой тоже неприятно пахло собаками и рыбой вперемешку с пылью. Изредка он спрашивал у Юли что-то об ее жизни, на что девочка охотно отвечала, зная биографию Оли едва ли не наизусть. Пока за грязным окном мелькал однообразный серо-зеленый пейзаж Тайги, она думала о том, что будет делать, как только вернется в поселок, помимо основной цели. Сожаления скреблись под ключицей десятками кошек, отдаваясь болью в горле и сухостью во рту. Ей было страшно. Им было страшно.