— Ага. — осмотрев цветное лицо, кивнул Ворон. — И ухо тоже. — он засмеялся, глядя на розовую часть лица девочки. — Инь Ян.

— Сейчас получишь! — сонная Оксана злобно махнула рукой в его сторону, после чего продолжила растирать глаз кулачком.

— Ты не чувствовала себя плохо вчера или сегодня когда проснулась? — Кирилл заботливо присел возле девочки и уже без дурацкой ухмылки посмотрел на нее.

— Да кажется что нет… — потерянно пожала плечами она. — Видимо носок окончательно добил.

— Да ну! — махнул парень, после чего прислонился губами к ее лбу. — Ладненько, мы поехали тогда. — вздохнув из-за наличия температуры, Воронцов поднялся и, взяв лодку, кивнул Оле.

Когда они остались вдвоем, скрывшись за линией песчаного берега и оказавшись возле реки, девочка стала ждать, когда же Кирилл начнет разговор о проклятии или объяснит, откуда ему известны те слова из сна, однако ничего не произошло, даже когда они оказались в лодке один на один. Из-за бездействия Ворона страх рассеивался постепенно, как утренний туман растворялся с восходом солнца, а ком в почему-то по-прежнему сухом горле стал проваливаться куда-то вниз, рассасываясь как леденец во рту.

— А мы же зайдем туда, куда ты говорил? — вдруг разорвала серо-зеленую тишину Оля, взглянув на безучастного Кирилла.

— Да. — он даже не посмотрел на собеседницу, продолжая грести и следить за веслами. — Но сначала обязательно купим лекарства Оксане. Не хочу, чтобы ей стало хуже.

Воронцов вздохнул, продолжая работать руками. Его мимика, движения, голос и даже будто бы запах кричали о его искренности и доброжелательности, с которыми он говорил об Оксане — он действительно сильно переживал за нее. Сейчас это чувство было в нем сильнее того, что серо-фиолетовой дымкой заволакивало его глаза и разум, когда Оля находилась рядом.

Когда лодка коснулась примятой еще утром травы, Кирилл выпрыгнул из нее и, подав девочке руку, затащил транспорт на берег. Сложив весла в багажник машины, Воронцов уселся за руль. Проследовав за ним, Оля села на пассажирское сиденье, на котором еще остался запах сладкого парфюма Оксаны. Повернув ключ, Кирилл сразу же включил музыку, будто бы не мог находиться в тишине. Открыв бардачок, при этом ударив им Оле по коленке, он достал оттуда пачку сигарет и, сунув одну из сигарет в рот, зажег ее фиолетовой зажигалкой, что валялась между сиденьями.

— Аллергии нет? — сухо спросил он, взглянув на Олю.

— Нет. — махая перед лицом рукой в попытках отогнать ядовитый дым, недовольно ответила девочка.

Переключив автомат, Кирилл заставил машину тронуться сначала назад, после чего она поехала вперед, разворачиваясь по высокой траве. То ли Воронцов хуже водил машину, то ли сама она была хуже, но факт оставался фактом — поездка складывалась не самым удачным образом. Проезжая по ужасной грязевой дороге в поле на скорости десять километров в час, машина давала знать о каждой существующей на колее ямке, сотрясая пассажиров получше любого кресла в 5D кинотеатре. Глядя в заляпанное снаружи окно, Оля с удивлением думала о том, как по такой дороге Стасу удалось проехать так, что она не проснулась.

— Боишься? — подняв уголок пухлых губ, между которыми все еще тлела сигарета, спросил Кирилл.

Тревога вновь стала перебирать холодными пальцами по тонкой шее девочки, заставляя ее бояться.

— Чего?.. — осторожно уточнила Оля, напрягшись на продавленном сиденье.

— Ведьмы конечно же. — взмахнул рукой парень. — Или ты еще чего-то можешь бояться? — он раздраженно перевел взгляд в ее сторону на несколько секунд, но их хватило, чтобы Оля вспотела от волнения — он был прав. — Меня что ли?

— С чего бы это? — прочистив горло, выдала девочка.

— Не думай, что я желаю тебе чего-то нехорошего. Просто меня очень раздражает эта чертова тема с проклятием, которое навязали моей семье. Даже если это все реально сделала моя бабка, я не понимаю, почему должен терпеть вот это вот вонючие рожи, которые кривятся при упоминании этой истории и меня. — Ворон презрительно сморщился, выбросив окурок из окна. — И я стал заниматься этим вопросом, искать какие-то доказательства. Но я нашел кое-что получше. — парень многозначительно взглянул на подругу, загадочно сдерживая улыбку мышцами лица.

Мерзкий поцелуй в шею, оставленный страхом, заставил Олю сглотнуть в ожидании продолжения чужой фразы, окончание которой было ясно, как день.

— Жертву. — тихо закончил Кирилл, будто бы в машине они были не одни. И стоило ему это сделать, как Оля действительно ощутила на себе взгляд кого-то постороннего. Сердце стало биться быстрее, а с каждой минутой темнеющее от облаков небо стало давить на поляну сверху, будто бы лишая ее кислорода, а Олю возможности убежать. — Возможно скоро пойдет дождик. — парень досадно цокнул, разом заставив испариться всю мистификацию из машины. — Надеюсь, Оксанка додумается заставить типов поставить нашу палаточку. Я взял ее как раз из-за возможного дождя для вас обеих.

Спустя сорок минут прибыв в село, Кирилл сразу же подъехал к местной аптеке, пожелтевшая от солнца вывеска которой оскверняла взгляд. Неровное прогнившее крыльцо из дерева было будто бы оторвано от здания, имея приличную расщелину между ним стеной с потрескавшейся белой краской. Но долго созерцать грустную картину не получилось — Воронцов вернулся быстро. Теперь их путь лежал назад к ребятам через посещение загадочной ведьмы.

Машина остановилась практически через минуту езды, у самого начала тайги. Сердце Оли забилось в несколько раз быстрее, а к лицу подступила кровь, обжигая веснушчатые щеки.

— Дальше пешком. — дождавшись, когда девочка выйдет из машины, объявил Кирилл и пошел вперед, прямо к высоким черным деревьям.

Неуверенно следуя за ним, Оля пыталась отыскать взглядом дом ведьмы, чтобы глазами потрогать его издалека, прежде чем войти в него.

Внезапно холодная маленькая капелька ядом упала на лоб, заставив девочку вздрогнуть.

— Давай-давай, чего телишься! — обернулся недовольный начинающимся дождем Кирилл.

Оля нахмурилась странному поведению друга, который вел себя так, будто бы все это было нужно только ей, хотя абсолютно весь этот поход к ведьме был целиком его идеей.

Вскоре сквозь густой лес черных елей стал различим голубой деревянный домик с потрескавшимся шифером-забором, из-за которого выглядывали колы нового забора, который так и не достроили. Теперь эти бревна служили подставками для позеленевших от грязи и сырости банок, которые стояли на них вниз горлышками. Жилище выглядело абсолютно не вызывающе и даже как-то разочаровало при воспоминаниях о том, что это — дом некой колдуньи.

Уверенно открыв скривившуюся поржавевшую калитку со вздувшейся зеленой краской, Ворон вошел во двор, заполнив его угрожающим воем старых петель.

— Людмила Васильна! — он сел за столик, стоящий в ветхой беседке, полностью окутанной темно-зеленым плетуном. Указав Оле на соседнее садовое кресло-раскладушку, парень стал выжидающе смотреть на мягкую, местами подранную дверь дома. Когда та открылась, Оля задохнулась от предвкушения и жуткости происходящего и предстоящего. Страх обнял со спины, прижал к себе и стал дышать в кудрявый затылок, обжигая его льдом паники и ужаса.

Худая женщина лет пятидесяти с седыми волосами, собранными в высокую прическу под прозрачным ярко-голубым платком, одетая в такое же приторное голубое платье в пол, медленно шла по деревянному тротуару, утопленному в сине-зеленой траве. Зеленые глаза, не утратившие свою яркость за пролетевшие года, впились в девочку так, будто бы их обладательница пыталась узнать о ней все и сразу с помощью только этого жеста.

— Доброго дня, дети. — она слабо, будто бы у нее не было желания, нежели сил, улыбнулась и присела на кресло напротив них.

— Добрый день. — учтиво кивнула Оля, не в силах оторвать взгляда от женщины, которая совсем не была похожа на ведьму.

— Это — Оля. — многозначительно сказал Кирилл, зачем-то указав рукой в сторону девочки.