Он сделал ещё один глоток кофе. Где-то вдалеке кричали дети, проносились велосипедисты. Жизнь продолжала течь в своём привычном ритме. Казума закрыл глаза, чувствуя, как лёгкий ветер треплет волосы. Майский воздух был приторно сладким, наполненным запахом цветущих деревьев и свежей листвы. Вздохнув, он посмотрел на остатки заката и сделал последний глоток кофе.

— Ещё один день в копилку.

Банка с глухим звуком упала в урну рядом, и Казума встал, направившись домой.

…

Казума перешагнул через порог своей съёмной квартиры, запер дверь на два замка и повесил ключи на настенный крючок. В этом месте царил идеальный порядок. Ничего лишнего. Минимализм, доведённый до абсолюта.

На кухонном столе стояла чаша с фруктами, идеально выставленная по центру. На полке у стены ровными рядами располагались книги — не манга, а обычные: физика, философия, несколько романов, которые куплены скорее для фона, чем чтения.

Он снял куртку, повесил её на вешалку и прошёл вглубь квартирки. Сбоку небольшая кровать, идеально заправленная белоснежным бельём, шкаф с раздвижными дверями и зеркало в полный рост.

Казума вынул чёрные спортивные штаны и серую футболку. Переодеваясь, взял пульт и включил телевизор. Экран ожил, показывая новости, которые он тут же приглушил до минимума. Голос диктора едва слышался на фоне, заполняя тишину.

Идеально.

Теперь поход на крохотную кухню. Пространство было небольшим, но организованным: каждый нож лежал на своём месте, специи выстроены в ряд, плита блестела.

— Чем сегодня порадуем желудок? — пробормотал он, открывая холодильник.

Внутри — набор продуктов, как по списку: овощи, мясо, яйца, соусы. Всё свежее, всё на своих местах.

Казума достал куриное филе, капусту, морковь и лапшу. Ужин был ясен: лёгкий рамен. Он помыл продукты и положил к разделочной доске, после чего, не торопясь, начал готовить.

Нож быстро и точно заскользил по филе, затем по овощам. Вода в кастрюле уже закипала, а на сковороде потрескивало масло.

Готовка — странный способ отвлечься. Рутинное, механическое действие, но оно работает. Сосредоточься на лезвии ножа, на кипящей воде, и внутри становится спокойно.

Он добавил овощи в кипяток и, прикрыв крышкой, занялся обжаркой курицы.

Телевизор тихо бубнил что-то о новой экономической политике, но Казума не слушал. Просто наблюдал, как обжаренное филе покрывается золотистой корочкой, а пар от кастрюли наполняет кухню ароматом. Закинул лапшу следом, а затем принялся наводить порядок, вымывая нож и разделочную доску.

Когда всё было готово, переложил рамен в миску, посыпал сверху зеленью и сел за стол.

Еда. Вкусная, тёплая, ещё и собственная ручная работа. И всё равно… чего-то не хватает.

Он сделал первый глоток бульона. Объективно — было вкусно. Субъективно от Казумы — ничего особенного. Просто приём пищи.

Раздался стук в дверь.

Казума поднял взгляд от своей миски с раменом и нехотя встал из-за стола. Подходя к двери, мельком подумал: «Кого ещё принесло в такое время?»

Открыв дверь, увидел соседку — Ивами Нацуки, женщину сорока лет с безупречной фигурой и волнистыми каштановыми волосами, уложенными с той особой небрежностью, что требует пару часов перед зеркалом. На ней был светлый кардиган, который СЛУЧАЙНО приоткрывал обтягивающую грудь белую блузку, и юбка, искусно подчёркивающая достоинства стройных, при этом аппетитных бёдер. А эта помада… слишком яркая для позднего визита.

— Добрый вечер, Казума-кун! — поприветствовала она мелодичным голосом с нотками особой интонации, предназначенной явно не для разговора с соседом.

— Добрый. Что-то случилось, Нацуки-сан? — спокойно спросил он, даже не удивившись.

— Ох, как формально, — она кокетливо вздохнула, но тут же добавила с деланной беспомощностью: — Мне так неловко просить, но у меня закончился чай. Подруга неожиданно зашла, а идти в магазин совсем не хочется. Одолжишь немного? Я обязательно верну, обещаю!

Казума едва заметно кивнул.

— Подождите секунду.

И, развернувшись, направился на кухню. Соседка, не теряя времени, заглянула внутрь его квартиры.

— О, у тебя тут такой порядок! — восхищённо заметила она. — Не ожидала, что парень твоего возраста может быть таким… аккуратным.

— Навык жизни в одиночестве, — ответил Казума, не оборачиваясь.

И взял на кухне небольшой пакетик, после чего отсыпал туда зелёного чая. Возвращаясь к двери, он заметил, как Нацуки внимательно разглядывает его.

— Вот, держите.

Её улыбка стала чуть шире, чем требовала простая вежливость, а взгляд задерживался на нём дольше необходимого.

— Спасибо, Казума-кун, — промурлыкала она, принимая пакетик с чаем. — Ты просто спаситель. Знаешь, я подумала, что пятница — идеальный день, чтобы наконец познакомиться по-соседски. А то мы всё как-то мимоходом…

— Не за что, Нацуки-сан, — спокойно ответил Казума.

Она улыбнулась от его игнора к её предложению. И решила быть чуточку настойчивее.

— Так что? Зайдёшь? Выпьем чаю, — Нацуки соблазнительно прищурилась. — Я как раз пригласила подругу. Посидим, поболтаем. Сегодня ведь пятница. Самое время расслабиться.

Она чуть подалась вперёд, словно предлагая ему ощутить запах её духов. И не только. Это был лёгкий, сладковатый запах с нотками чего-то запретного. Требующего. Волнительного. Обещающего нечто незабываемое.

Казума на мгновение задумался, разглядывая её соблазнительную улыбку, полную ожиданий. Затем чуть наклонил голову, возвращая на лицо нейтральное выражение.

— Звучит заманчиво, но… думаю, я всё-таки откажусь.

— Ох, какой ты серьёзный, Казума-кун, — Нацуки чуть надменно фыркнула, но тут же вернула дружелюбный тон. — Ты не из тех, кто легко открывается людям, да?

— Что-то вроде того, — коротко ответил он.

Нацуки изучающе посмотрела на него, словно пытаясь найти трещину в его броне. Затем улыбнулась ещё шире, обнажив идеально белые зубы.

— Ты интересный парень. Что ж. Ещё поговорим.

Она кивнула и развернулась, бросив через плечо:

— Чай верну, как только куплю новый. Или приходи за ним сам. Хорошего вечера.

Казума закрыл дверь. Вернулся к столу и молча доел свой рамен, игнорируя приглушённый звук телевизора и странное ощущение, что даже в своей новой квартире он не так уж одинок, как хотелось бы.

Музыка в ночном клубе била по ушам с такой силой, что ощущалась всем телом. Ритмичные удары басов проникали до костей, разноцветные огни хаотично метались по помещению, выхватывая из полумрака то одно, то другое лицо. Запахи дорогих духов, перемешанные с лёгкой дымкой и сладковатым ароматом коктейлей, наполняли воздух. На танцполе, пульсирующем под светом диско-шара, сотни молодых людей двигались в такт музыке, забыв обо всём на свете.

Юкино стояла у входа, оценивающе разглядывая огромное двухэтажное помещение. На ней короткое чёрное платье, подчёркивающее идеальную фигуру с элегантностью, что не бросается в глаза, но притягивает взгляды. Пепельные волосы были распущены и слегка взъерошены, придавая образу лёгкую небрежность. Губы подчёркнуты нежной помадой, а на запястье поблёскивал тонкий серебряный браслет — единственное украшение, которое идеально подходило к её волосам.

— Ну что, Юкино, как тебе⁈ — громко спросила Саки, озорно подмигивая.

Саки была полной противоположностью Юкино: рыжеволосая, яркая, как месяц май. Её ярко-красный топ, джинсовые шорты с рваными краями и ботинки на массивной платформе кричали о том, что она пришла оторваться по полной.

— Неплохо, — ответила Юкино.

— Эй, ты сюда отдыхать пришла, а не статую изображать! — подколола Миса, третья в их компании. И повела Юки через толпу.

Миса, с дерзкой короткой стрижкой и крупными серьгами-кольцами, была в ярко-синем платье с блёстками, которое переливалось в свете клубных огней как звёздное небо. Её жизнерадостный настрой мог заразить весельем даже самого угрюмого человека.