— Что?

— Просто… у тебя как-то резко поменялось настроение. Ты выглядишь таким задумчивым.

— Да всё нормально, Сато-сан. У анимешников иногда просто накатывает. Не переживай, это мелочи.

Она, кажется, сомневалась, но больше не настаивала. Вместо этого улыбнулась и перевела разговор:

— Знаешь, я всё вспоминаю нашу постановку на фестивале. Ты тогда отлично справился с ролью Призрака.

Я усмехнулся.

— Если бы кто-то сказал мне год назад, что буду играть Призрака Оперы в школе, да ещё и в берете, назвал бы его сумасшедшим.

Харука мило улыбалась:

— Но это же было здорово. Ты настолько вжился в роль… Я сама чуть не поверила, что ты — тот самый Призрак.

— А ты была великолепной Кристиной, — ответил я, слегка наклоняясь вперёд. — Серьёзно, я видел, как зрители буквально затаили дыхание, когда ты выходила на сцену.

Её лицо покраснело, и она опустила взгляд.

— Спасибо. Думаю, это всё благодаря твоему «Призраку». Ты так эмоционально сыграл, что мне просто пришлось соответствовать.

Я улыбнулся и откинулся на плед.

— Ну, если я и был хорош, то только потому, что рядом была такая Кристина. Мы ведь знали, что играем для зрителей, но кажется, там было что-то ещё, не знаю, почему-то тогда я вспомнил наши фальшивые признания.

Её взгляд снова встретился с моим. И в нём было что-то, что сбило меня с толку. Почему она так странно смотрит? И тут вернулась Юкино, размахивая телефоном.

— О чём болтаете? — бросила она с лёгкой ухмылкой.

— Да так, — ответил я, стараясь сохранить лёгкость тона. — Вспоминали наше выдающееся театральное прошлое.

— Оу! — хмыкнула Юкино. — Призрак Оперы в берете. Великий момент искусства, — и включила обычное хладнокровие. — Звонила мама. Передавала привет вместе с Дзюмпей-саном.

— Как мило, — буркнул я. — Надеюсь, она сможет приструнить моего батю. Если выйдет, лично воздвигну ей памятник.

Юкино хмыкнула.

— Поверь, она точно не из тех, кто позволит ему расслабиться. Видел бы, как она выбивает из него оправдания, когда он забывает сделать обещанное.

Харука, которая до этого молча наблюдала за разговором, улыбнулась.

— Они действительно хорошо смотрятся вместе. И делают друг друга лучше.

— Лучше? — я усмехнулся, расправляя на пледе уголок. — Ну, возможно. Хотя мой папаня — отдельный случай. Этот человек способен забыть обо всём, потому что увлёкся видеоиграми. Если бы не Мичико-сан, он бы, наверное, ел одни бутерброды всю свою жизнь.

Юкино, поддакнув, сдержанно фыркнула.

— Или жил бы в каком-нибудь своём «гнезде холостяка», забывая про всё на свете.

— Именно, — кивнул я. — Если она реально сможет превратить его в нормального человека, я напишу о ней ранобэ: «Мичико — женщина, укротившая хаос». Станет мировой сенсацией!

Харука засмеялась, глядя на нас обоих.

— Ямагути-кун, ты всегда так шутливо отзываешься о своём отце?

— Он этого заслуживает…

Пикник закончился. Мы с Юкино проводили Харуку и вернулись домой, ощущая приятную усталость. Едва перешагнув порог, я почувствовал, как энергия хлещет, словно только что съел целую коробку батончиков энерджи.

— Я не могу больше терпеть! — воскликнул я, скидывая обувь и резко падая на пол в гостиной. — Дни, проведённые без челленджа Сайтамы — это дни, потраченные зря!

— Что ты делаешь? — Юкино остановилась в дверях, наблюдая, как я начал яростно отжиматься.

— Восстанавливаю баланс вселенной! — выкрикнул я, продолжая считать: — Шесть! Семь! Восемь!

— Ты ненормальный, — хмыкнула она, складывая руки на груди. — Безумный фитнес-хикки-задрот.

— Только так мир можно спасти! — прокричал я, не останавливаясь.

Она закатила глаза, но потом на её лице мелькнула хитрая улыбка.

— Ну-ка, крутой герой, а слабо… вот так? — сказала она, прежде чем я понял, что происходит, и уселась мне на спину.

Мои руки замерли на мгновение, но я выстоял. Юкино застыла, осознав, что именно сделала. Я поднял голову, сохраняя максимальную серьёзность:

— Юкино, знаешь, ты бы предупредила. Не всем нравится, когда их превращают в живой транспорт. Хотя, мне льстит, что ты сочла меня за жеребца.

— Это был эксперимент. — выдавила она слова, краснея.

— О, понятно, — я кивнул всё с тем же меланхоличным выражением. — Ты решила проверить, сколько твоего «королевского величия» я могу выдержать? Предупреждаю: сверхдозы вредны.

Она тут же вскочила со спины, лицо пылало.

— Какой ещё жеребец⁈ Я просто хотела посмотреть, выдержишь ли ты, вот и всё!

Я медленно поднялся, поправляя футболку, и с улыбкой посмотрел на неё:

— Спокойно, Юкино. Теперь это наш секрет. Если хочешь покататься, просто попроси.

— Больной! — она швырнула в меня диванную подушку и очень быстро скрылась в своей комнате, громко хлопнув дверью.

— Одно очко в пользу Казумы, — ухмыльнулся я победно.

Но это только начало. Челлендж ведь не закончен. Как и издевательства над сводной сестренкой.

Так что я громко прокричал в сторону её комнаты:

— Эй, Юкино! Сейчас буду пресс качать! Без футболки! Поэтому не подглядывай!

Тишина. На мгновение даже подумал, что она решила проигнорировать меня, но тут из её комнаты раздалось возмущённое:

— И НЕ СОБИРАЛАСЬ! — грохнуло, как взрыв бомбы.

Я едва удержался от смеха, но решил добавить масла в огонь:

— Предупреждаю, зрелище будет настолько вдохновляющим, что ты можешь случайно подписаться на мои соцсети!

— Единственное, на что я подпишусь, это на твоё переселение в собственную комнату! — продолжала гаркать Юкино. — Качайся там, чтобы я не слышала, как ты мучаешь гостинный ковёр! Мне по нему ещё ходить!

— Смущаешься, да⁈ — не унимался я. — Знаю, что захочешь сделать фото, но телефон не бери. Моё тело — это авторский контент!

— Твоё тело — это трагикомедия! — рявкнула она. — Неужели ты не можешь просто вести себя как нормальный человек⁈

— Нормальный человек⁈ — усмехнулся я, начиная первый подход упражнений. — Ты забыла, кто я⁈ Ямагути Казума! Хиккимори, который живёт по собственным правилам!

— И всё ещё не понимает, что гостиная — не спортзал!

— Ты права! — сказал я, прерываясь на мгновение, чтобы отдышаться. — Но не переживай! Этот ковёр счастлив оказаться подо мной!

За дверью раздалось что-то похожее на удар ладонью о лоб. Ну, она уже привыкла к моим дурацким пошлым шуткам.

— Делай с ковром что хочешь, но мне это слушать не обязательно!

Я усмехнулся, продолжая упражняться. В таких словесных перепалках с Юкино было что-то особенное. Может, раздражение, но точно с теплотой.

Отдышавшись после тренировки и чувствуя, что заряд на сегодня ещё не исчерпан, я поднялся и направился на улицу, на ходу надевая кроссовки.

— Эй, Юкино! Я в магаз! Тебе что-нибудь взять⁈

— Да! — раздалось из-за двери. — Пару килограммов терпения, чтобы выдерживать твои выходки!

Я усмехнулся, завязывая шнурки.

— Ты раскупила его ещё на прошлой неделе! Больше не привозят! Но могу поискать что-нибудь в отделе с иллюзиями!

— Возьми себе что-нибудь для мозга, а то он у тебя явно перегрелся от всех этих «челленджей»!

Я закатил глаза, но всё равно улыбнулся.

— Отлично, значит, как всегда, возьму такояки! — бросил я, поднимаясь.

За дверью раздался негромкий смешок.

— Ты слишком смышлёный для такого хикки, Казума, — ответила она уже тише.

— Так ты всё-таки можешь быть милой⁈

— Трогай уже, пока не передумала!

Я усмехнулся, схватил кошелёк и направился к выходу.

Вечерняя улица встретила лёгким ветерком и мягким светом фонарей, которые медленно загорались один за другим, будто бы лениво протирая глаза после дневного сна. Солнце уже пряталось за горизонтом, окрашивая небо в ярко-оранжевые и фиолетовые тона. Вдалеке раздавался приглушённый шум автомобилей. Я шёл по узкой дорожке, ведущей к мини-маркету. Плитка на тротуаре казалась немного тёплой после солнечного дня, а ветер, наоборот, приносил свежесть, обдувая лицо.