— Не угрожала ему, нет? Имей в виду, мы собираемся прочесть эти сообщения.

— Да не помню я. Полагаю, я была несколько ошарашена, но вовсе не обозлена, ничего подобного.

Конвей почесалась спиной о стену. Предупреждение: не прессовать ее, не то мы рискуем перейти черту и получить свидетельство, "не принимаемое судом".

— Понимаю. — Я наклонился вперед, сложил вместе ладони. — Джоанна. Послушай меня. — Тут я подбавил глубины и торжественности — мои слова должны вдохновить храбрую юную героиню: — У тебя был ключ. Ты считала, что ваши с Крисом отношения не окончательно прекратились. Ты следила за Крисом, когда он приходил в парк по ночам. Понимаешь, к чему я клоню?

Взгляд из делано равнодушного стал настороженным. Джоанна пожала плечами, изображая безразличие.

— Я думаю, ты была в парке в ту ночь, когда он погиб, и думаю, что ты видела кое-что. Нет, — я предостерегающе поднял руку, — позволь мне закончить. Возможно, ты защищаешь кого-то. Возможно, боишься. А может, просто сама не хочешь верить тому, что видела. Я убежден, у тебя есть веские причины отрицать, что ты там была.

Краем глаза заметил, как Конвей одобрительно кивнула. Все в порядке, мы снова в безопасности. Если Джоанна и перескажет нашу беседу адвокатам, все чисто — свидетель, очевидно и несомненно. Но если сработает, если она сознается, что была на месте событий, она сама перейдет опасную границу, отделяющую свидетелей от подозреваемых, пространства для маневра не останется.

— Но я также уверен, Джоанна, я совершенно уверен, что ты видела или слышала нечто важное. Ты знаешь, кто убил Криса Харпера. — Я позволил себе повысить голос. — Пора прекратить это скрывать. Ты слышала, что сказала детектив Конвей. Пришло время рассказать — пока мы или кто-то другой не выяснили это сами. Выкладывай.

— Но я не знаю! — взвыла Джоанна. — Клянусь, я не выходила в парк той ночью! Я вообще много недель не выходила по ночам!

— Ты хочешь меня убедить, что ни с кем больше не встречалась? Почти полгода после того, как Крис тебя бросил, ты оставалась одна?

— Нет, не оставалась — я потом встречалась с Ошином О’Донованом, спросите кого угодно, но я бросила его задолго до того, как случился этот кошмар с Крисом! Спросите его! Я не выходила той ночью. И ничего не знаю. Клянусь!

Глаза вытаращены, руки заломлены, все дела — так, по ее представлениям, выглядит невиновный, в телике она это видела или еще где. Поди разбери, врет она или нет, смотрится совершенно одинаково.

Еще чуть-чуть — и она начнет кривить губы, выдавливая слезу. Взгляд Конвей скомандовал: закругляйся.

Я откинулся назад в уютной кровати Джеммы. Джоанна тяжело перевела дух, не забыв убедиться, все ли я расслышал.

— Ладно, — сказал я. — О’кей, Джоанна. Спасибо.

Джоанна и ее шорты вернулись в общую гостиную. Ее задница следила за тем, как мы следим за ней, — как раньше спина Джулии, вот только совсем иначе.

— Озлобленная тупая сучка, — удовлетворенно констатировала Конвей. Она стояла в коридоре, привалившись плечом к стене и сунув руки в карманы. — Как ни выкручивается, все равно ясно, что она люто возненавидела Криса Харпера.

— Настолько, чтобы убить его?

— Ну да. Она бы с удовольствием так и сделала. Но…

Пауза. Никому не хотелось произносить это вслух.

— Если бы можно было просто нажать на кнопку, — сказал я. — Воткнуть булавку в куклу вуду. Тогда да.

— Да, как-то так. — Щелчок пальцами. — Но выйти в темный парк и раскроить ему голову мотыгой… Не представляю, чтобы Джоанна пошла на такой риск. Она и за Селеной-то одна не решилась следить, поволокла с собой Джемму. Очень она беспокоится о себе, наша Джоанна. И не выходит из зоны комфорта. Блядь.

— Но записка на доске все же может быть от нее. — Расслышав в собственном голосе утешительные нотки, я ждал очередной подначки насчет Поллианны. Не дождался.

— Если так, она пытается навести нас на Селену. Это месть. Ты украла моего парня, я подставлю тебя в деле об убийстве.

— Или на Джулию. Она подчеркивала, что Джулия шастала в парк как раз накануне убийства, ты заметила?

— Джулия и Финн! — Конвей с досадой шлепнула себя по лбу. — Я же чуяла, должна быть причина, с чего вдруг Финн решил хакнуть пожарный выход. Сам он так и не сознался. Я должна была догадаться. Черт, как и обо всем остальном.

— Но чего вдруг они держат в тайне свои любовные интрижки, а? Когда я был пацаном, мы, если обзаводились девчонкой, трубили об этом на весь свет. А в твоей юности девочки тоже шифровались?

— Да какое там. Часто вообще только ради одного этого заводили роман — показать всем, что у тебя есть парень. Это значило, что у тебя все нормально, ты не какая-нибудь жалкая одиночка. Да мы на всех углах про это кричали.

— А нынешнее поколение, они же вообще гораздо меньше дорожат личным пространством. У них все онлайн, все сразу в Сети, если только это не грозит неприятностями.

Из гостиной третьего года вышла девица и направилась к туалетам, отчаянно пытаясь незаметно рассмотреть, чем мы занимаемся. Конвей нырнула обратно в комнату Джоанны, хлопнула дверью.

— Даже если грозит. Дочка моей кузины испугалась, что залетела; и что она сделала перво-наперво? Написала об этом в фейсбуке. А потом разругалась вдрызг с матерью, потому что та, конечно, обо всем узнала.

— И о своих нынешних они нам рассказали, совершенно не смущаясь, — согласился я. — Джоанна, конечно, повыпендривалась немножко, но это исключительно чтобы позлить тебя, а вовсе не потому что действительно хотела что-то скрыть. Так почему в прошлом году все было иначе?

Конвей снова закружила по комнате. Какой бы бедолага ни попал ей в напарники в итоге, большую часть времени его будет мутить и укачивать.

— Хрень, которую впаривала нам Джоанна насчет того, что они скрывались, потому что у них были тааакие чувства, и прочий бред — ты в это веришь?

— Ничуть. Полная лажа. — Привалившись плечом к стене, я поглядывал на полоску света под дверью. — Не знаю про Джулию и Финна, но Крис точно хотел, чтобы все было шито-крыто. Держу пари, ему это нужно было, чтобы крутить с несколькими девицами одновременно. Джоанна начала его прессовать, требовать публичности, вот он ее и бортанул.

Конвей кивнула. Точнее, мотнула головой, как хулиган-подросток.

— А твоя Холли, похоже, была права насчет Криса. Не такой уж он милый, как все уверяют.

Его интересовали только собственные желания, сказала Холли.

Лицо Криса, смотрящего на Селену. Но такой возраст: запросто предаешь любимых. И это вовсе не значит, что любовь и верность не настоящие. Ты осознаешь свои чувства, но и желания свои осознаешь тоже. И следуешь за желаниями. Видишь шанс и пользуешься им. Убеждаешь себя, что в итоге все будет в порядке.

— Если он встречался с двумя сразу, — сказал я, — и одна из девиц об этом узнала…

— Если Селена узнала, ты хочешь сказать…

— Скорее всего, не она. Крис и Селена расстались за несколько недель до его смерти. Если хочешь раскроить башку своему парню за измену, делаешь это безотлагательно, сразу, как узнала, а не месяц спустя. Хотя, может, именно так она и поступила.

— Может, и так. — Конвей отшвырнула пинком с дороги чьи-то туфли. Судя по голосу, ее эта версия не убедила. — В любом случае дело было совсем не так, как говорит Джоанна. Типа она велела Джулии отвадить Селену от Криса, Джулия взяла под козырек: "Да, мэм, сию минуту, мэм" — и метнулась выполнять? Ты представляешь себе, чтобы Джулия подчинилась приказу Джоанны, да еще по поводу любовных интрижек своих подруг?

— Послала бы куда подальше. Если только у Джоанны не было на нее чего-то действительно серьезного.

— Это видео вполне серьезная вещь: Джулию с подругами могли исключить. Но Джоанне не пришлось им воспользоваться. Крис и Селена расстались сами.

— Ты ей веришь?

— В этом — да.