К счастью ненавистное мне ожидание с параллельным высматриванием новых гостей продлилось недолго. Вскоре драккар наконец прилетел и народ с одной стороны нашего строя начал запрыгивать на борт, пока другая сторона шилтрона удерживала щиты и копья. Но к счастью новых хищников к нам не подобралось, мы заняли свои места, затихший северный лис со стрелой притянут телекинезом, верёвки оказались накинуты на ахтерштевень и драккар слегка натужно двинулся в обратный путь. Два вирдмана приподнимали тушу невидимыми руками надо мхом, но затем отпустили динозавра, когда мы начали лететь над снегом. Трёхрога слегка мотыляло на сугробах и это передавалось кораблю, но ей Одину, зрелище того стоило.

Притащить тушу в лагерь оказалось легче, чем я думал, по крайней мере никто больше не пострадал. Гуди отправился в лазарет, где над ним будут колдовать Астра и Шанти, ставя в строй как можно скорее. Боги свидетели, не каждый может похвастаться, что побывал в пасти кого-то вроде дракона и остался жив! Правда к парню похоже приклеится прозвище Недожёванный. Иви отправилась потрошить одного динозавра и разбираться с требухой второго, а я начал озадачивать остальных. На Асмунда легла систематизация трофеев, которые в основном состояли из деревяшек, просто чтобы рыжий не расслаблялся, в конце концов солдат без работы считай преступник, как мне когда-то говорили. Остальные бойцы были распределены на смены и в основном отправлены отдыхать. Завалился спать и я, вполне обоснованно ожидая той ещё ночки.

А вечером стоял на стене, смотря в сторону оазиса тепла в компании Эгиля, отхлёбывающего ягодный взвар из фляжки, которую он через секунду протянул мне со словами:

— Глотни и расслабься. Раньше чем собираются, всё равно не придут.

— Спасибо — хмыкнул я, сделав глоток. Не чай Гринольва, но тоже неплохо. И естественно без алкоголя, мы не собираемся делать врагам подарки и идти в бой не трезвыми — Просто думаю сколько будет.

— И что выходит? — поинтересовался дядя, получив флягу обратно и повесив её на пояс в закрытом виде.

— Не знаю — честно признался я — Руны говорят, что опасность умеренная, ну так мы и стены сделали выше и прочней, ледяную плиту тоже увеличили. Тащили конечно тушу по снегу, оставив кровавых следов, которые должны привлекать больше «подснежников», но по эту сторону оазиса тепла их уже должно бы стать поменьше. Часть мы уже выбили. Вот и в раздумьях.

— Не забивай себе голову слишком сильно, парень — усмехнулся мой дядя. На людях он соблюдал субординацию, но наедине мы общались попроще — Тор не выдаст, йотун не съест.

— Забиваю, Эгиль, это как бы не основная часть работы вирдмана. Думать о самых плохих вариантах и искать способы их предотвратить — качнул я головой.

— Ну ты уже сделал всё что следовало, сам про стены говорил и плиту. Теперь осталось только подраться, а потом собрать хитин с недоеденной требухой — пожал плечами мой собеседник — Или о чём-то другом уже думаешь? Какой у нас тут вообще самый поганый вариант?

— Самый поганый? — приподнял я бровь — Ну самая дрянь в том, что где-то здесь подо льдами и снегами вокруг одного из оазисов тепла может жить колония гигантских муравьёв. Эти твари мелкие-то умные, до кучи у них и разведчики, и рабочие есть, и воины, и Сурт его знает кто, даже летающие особи бывают. Сейчас ледяные твари с сяжками на головах терроризируют лишь одну тёплую область, не зная о других. Но мы можем наткнуться на них и они смекнут своими большими головами, что можно добраться до новых охотничьих угодий. А когда эти многолапые захватят весь Фростхейм, они догадаются, что если не встретили до сих пор никого подобного нам, то мы прибыли из-за его пределов. Вооружившись этой информацией, они будут выводить новых летающих и плавающих муравьёв, рассылая их во все стороны, пока не наткнуться на какую-нибудь сушу. Когда это произойдёт, муравьи начнут основывать новые муравейники и захватывать всё новые земли, пока не подгребут под себя всё. Потому что они не жалкие многоногие одиночки, а вероятно самые сплочённые с слаженные воины мироздания, которые плодятся с невероятной скоростью и плюют на собственные потери.

— Альв, вот давай на этом закончим — попросил меня Эгиль — Ты дальше думай свои страшные вирдманские мысли, а я лучше по простому постреляю обычных многоногих тварей, среди которых нет единства.

— Ну вообще-то ты сам просил — пожал я плечами, всматриваясь в ледяной пейзаж.

— Лучше б не просил — буркнул он.

— Это точно — фыркнула в моём разуме нуррэ-онна — Хуже были бы только такие пауки.

— О нет, пауки отнюдь не самый ужасный вариант — усмехнулся я, припоминая что успел ухватить из знаний о всяких страшных насекомых и не только среди книг и фильмов — Пауки одиночки. Вот если бы у них была королева или некий другой сверхразум, который печёт их, как пирожки, вот тогда да, было бы грустно. Особенно если бы эти пауки не жили в гармонии со средой, как муравьи, а выедали органику до состояния пустыни и голых скал. После чего летели по воздуху дальше, захватывая новые миры, лишь растя числом…

— Ты понимаешь, что за одни только подобные идеи какой-нибудь тёмный бом мог бы взять тебя в прислужники? — прошипели мне.

— Пф, как будто я мог бы согласиться быть всего лишь прислужником — фыркнул я — Вот если бы сразу богом…

— От скромности ты не помрёшь — ответили мне вполне ожидаемо.

— Ассоны вообще обычно умирают от другого — философски заметил я.

— Кто б сомневался, с таким-то образом жизни — усмехнулась змея, а потом вернула себе серьёзность — Чувствую движение под снегом.

— Что-то поконкретнее сказать можешь? — поинтересовался я.

— Это не так просто! — нашипели на меня.

— Вот не заводись, будто я тебе на хвост только что наступил — долетела до змеи моя усмешка.

— А то что? — проворчали мне.

— А то на голодный энергетический паёк сядешь и будешь худеть — ответил я. Нуррэ-онна регулярно пробовала на прочность меня и порой моё чувство раскаяния. Во время погони я действительно несколько перегнул палку. Но и играть в компенсацию не собирался! В конце концов границы дозволенного для духа были определены и он не должен их сдвигать. Точка.

От дальнейшего разговора меня наконец отвлекли вылезшие на тусклый свет северного закатного солнца насекомые и первый выстрел Эгиля. С глазомером у дяди всё было по прежнему в порядке, так что снежный скорпион поймал стрелу мордой, неловко дёрнул лапками и замер, лёжа на брюхе. Попадание в главный нервный узел — дело такое. Остальные же насекомусы бодро полезли к нам со стороны оазиса, но… их было не шибко-то много. Похоже мы и правда проредили их поголовье в прошлый раз, сейчас к нам ползли видимо те, кто занял освободившуюся экологическую нишу. И гибли под стрелами, арбалетными болтами и заклятиями. Наморозили мы плиту метров на пятьдесят от стен и хоть та не отличалась выдающейся толщиной, в отличии от той, что была у нас под ногами, но всё же хитиновые твари предпочитали не прогрызать её, а двигаться сверху. Пять десятков метров вроде и не много, но когда по тебе палят, как в тире, бегать очень вредно для здоровья. До стены мало кто добегал, причём больше благодаря выдающейся живучести, чем чему-то другому. Но там где не справлялись стрелы, отлично работали цепи молний.