Разобравшись с одеждой, я проследил за тем, как последнего мертвеца усадили на гребную скамью драккара касаток. Вчера пало немало народа и одному ярлу пришлось сегодня сходу включится в работу, разобравшись и тем, кто где должен находится в последнем путешествии. В итоге дело кончилось тем, что самое почётное место на носу занял один из хольдов медведей, но вот кормчим стал Аксель Хардисон, тот самый здоровяк, что чуть меня не укокошил. Мужик, как выяснилось, был дружинником конунга водоплавающих и весьма известной личностью. Хотя оно и не удивительно, уж больно знатный рубака.

Когда всё было готово, я в последний раз осмотрел драккар, махнул рукой, дав команду столкнуть его в воду и заговорил:

— Вчера была славная битва и сегодня мы провожаем в Вальхаллу тех, кто достоин пировать за одним столом с богами! Нет ни на ком из них ни вины, ни позора. Нет ни к кому из павших у нас более вражды. Да примут их за Биврёстом со всем почётом и пусть они присмотрят из Асгарда за всеми нами. Мы же с радостью в день Рагнарёка станем с ними в одну стену щитов. Слово сказано!

Произнеся это, я поднял копьё и отправил в погребальный драккар огненное заклятие, которое на пределе сил держал несколько секунд. Загорелся корабль быстро и сильно, всё таки дерево было смолёным. Мы же наблюдали за последним путешествием своих товарищей с берега, разделившись на группы. Наш хирд стоял в центре, а по бокам оказались поредевшие отряды, руки представителей одного из которых были связаны. Конечно это была скорее формальность, все касатки сдались добровольно, но однако мало ли что им взбредёт в голову после общения со мной, диплома-то из меня ассонский на всю голову. Так что всем было спокойнее, когда есть надёжные верёвки. Совсем бы хорошо было, если бы у одного рыжего был язык покороче и никто не слышал про нашу добычу, но тут уж вышло как вышло. Благо моих людей тут было заметно больше чем любых возможных недоброжелателей. Но все всё равно держали ухо востро, человеческие жадность с тупостью почти так же бесконечны, как вселенная.

Ну а у нас было ещё одно дело, так что когда быстро прогоревший корабль стал идти ко дну в шипящем паре, я опять заговорил:

— Однако сегодня день не только прощания со старыми товарищами, но и день обретения нового хирдмана. Встань перед нами Сяо, сын Миня.

Парень вышел перед ассонами и застыл с прямой спиной. Одет он был сейчас по ассонскому обычаю, благо было кому поделиться шмотками, которые пусть были великоваты, но исполняли скорее ритуальную функцию. Старая же одежда сяньца сгорела в трюме драккара, знаменую конец прежней жизни и начало новой. Вчера его подлатали и мы с ним имели довольно долгий разговор тет-а-тет на окраине лагеря. Мне было за что быть благодарным, не купи мне Сяо немножко времени, я мог быть мертвецом. Сам юноша был в целом рад утвердится в роли одного из нас, уже насмотревшись на быт хирда и отношение к себе, которое похоже выгодно отличалось от того, что ему приходилось видеть раньше. Согласился он и на то, чтобы вскоре перевести свою семью к нам в Ассонхейм, если получит подъёмные и защиту клана. В будущем ему предстоит стать носителем наших общих секретов, так что было бы глупо оставлять подобный рычаг давления на парня в руках каких-нибудь его слишком умных соплеменников. А сейчас настало время принять сяньца в хирдманы при свидетелях, так что я, как поручитель и хедвиг, поднял с земли бочонок мёда и провозгласил:

— Я свидетельствую храбрость этой души. Мой топор готов вновь вкусить крови его врагов. Впредь я подниму свой щит на его защиту. А когда в медовом зале будут славить его подвиги, мой голос будет громче всех прочих. За хирдмана Сяо Миньсона, да будет он известен отныне и впредь, как Железнобокий.

Закончив свою речь, я поднял бочонок и влил в себя немного хмельного, скрепляя наши деловые отношения традиционным способом, а затем сделал два шага и передал его сяньцу. Тот принял его и громко проговорил:

— За славу нашего хирда.

После долгого глотка, Сяо подошёл к Асмунду и передал ёмкость с мёдом ему, как кормчему. Чёткой церемонии для вступления в хирд не было, однако общие черты необходимого тут были, слова сказаны, а хмельное разделено, всё как положено. Даже касаткам досталось, как свидетелям, хоть и самые остатки, что должно было считаться большим знаком моего расположения. За своих или оскорбление конечно поубиваю и торговаться с собой не дам, но уважение проявлю и в плену не унижу. Именно такая репутация должна быть у правильного ассона. Мне б ещё в горячке боя по холоднокровней быть и сразу после за языком следить, совсем бы хорошо было. Впрочем молодых и удачливых отморозков тут любят даже больше, чем расчётливых хитрецов, а идея расширения хирда меня по прежнему не отпускала.

Свежий ветерок дул нам в корму, а мы на наконец-то приближались к Берну, стольному граду медвежьих кланов. Мой хирд пришлось разделить на два драккара, у Рерика не хватало гребцов, а сажать пленных на вёсла было нельзя, тогда они согласно нашим священным традициям автоматически снова обрели бы свободу. К тому же к касаткам по прежнему не было доверия, а напав неожиданно, скажем ночью, они могли бы натворить дел и без оружия. Однако нервный путь был позади и наконец-то можно было немножко выдохнуть. А заодно с чувством, с толком, с расстановкой начать материть своё везенье.

Правда говорят, хочешь рассмешить богов — расскажи им о своих планах. У меня ведь в голове был чёткий маршрут и порядок действий. Закидываем освобождённых рабов на Агни Ка, а потом с сяньскими товарами идём во Френалион. После чего опять заскакиваем к гномам, расторговываемся, по возможности подбирая себе что-то получше из оружия и брони, благо у низкорослых кузнецов с этим всё в полном порядке. Везём изделия подгорных мастеров в Ассонхейм, где они всегда востребованы, потому что северные варвары любит острючие и блестючие рубила. Заодно посещая родной дом, где давно не были и снова встречаемся с родичами, которых уже очень давно не видели. Хирду это важно, пацаны всё таки ещё очень молоды. Да и для меня родные имеют значение. Не говоря уже о делах.

Там дальше предполагалось смотреть по времени, готовности драккаров и их экипажей. Особенно готовности мне подчиняться. В конце концов хоть корабль мой и летал по волнам как ветер, однако я не старый, матёрый и уважаемый ярл, а скороспелый хедвиг. Однако шансы на мой успех были, как и авторитет Гринольва, стоящего за моей спиной. А потому было вполне реально заскочить на Фростхейм не одним драккаром, а в расширенном составе, добраться до оазиса тепла, добыв там дерева и магических трав, ухватить интересных для алхимии водорослей у морозного континента, похвалить тех, кто остался охранять корабли за добытую кость морского зверя, которая тоже недёшево стоит и мчатся либо обратно в Сяньскую империю, либо к гномам до начала сезона штормов. Можно было бы и в людские королевства, но у меня не было никакого желания выяснять что там с ушастыми плющевиками и как быстро путешествуют их мокроделы. Всё таки эльфы широко раскинули свои щупальца вокруг родного леса по государствам хомо сапиенсов, не было у них влияния на нашем континенте только на севере у ассонов и на юге у границы с орками. Куда чисто в теории всё таки можно было заскочить понаёмничать и подобывать степные травы или магическую живность. Места для славных дел-то благодатные, одни мантикоры там чего стоят.

Однако сначала боги дали мне знак двигать на другой остров валить демона, что вылилось в заметную задержку. А теперь случился бой с касатками и идея идти к гномам накрылась медным тазом, пришлось разворачиваться в другую сторону. Дальних родичей не кинешь с живым грузом, да и мы взяли вместе неплохую добычу, её надо реализовать. Упущенной выгоды никто не поймёт, особенно из подчинённых, каждый из которых доли в ней имеет. Асмунд же хоть и получил втык за свой длинный язык, которым не иначе брови себе может облизывать, но слово не воробей, вылетело — фиг поймаешь. Скоро все в Берне будут в курсе, что мы везём, каменные медведи растреплют обязательно. Это ж такая добыча у родичей, надо приумножить их славу, да и себя не забыть. Ведь одно дело, когда тебя спасают какие-то юнцы, другое, когда на помощь пришли серьёзные ребята, которые столь круты, что аж мифрил на меч берут. Для полного счастья союзные косолапые каменными звались в основном за то, что дружили с, внезапно, камнем, начиная от его добычи и зодчества, заканчивая железными шахтами и естественно кузнечным делом. Может не как Железные Волки, но тем не менее.