Безумие. Наверное, вправду все менталисты немного сумасшедшие, а этот ещё и заразный — ничем другим объяснить собственное поведение Исса не могла. Сейчас ей было плевать на смертельную опасность и все сомнения. Сожаление вызывала лишь невозможность обернуться.

А может, в Пустоту осторожность? Может, тварь ничего не заметит?..

В этот момент Книжник прервал поцелуй. Забывшись, Исса подалась следом за его губами, но тонкие тёплые пальцы продолжали придерживать подбородок.

— Всё получится, — проговорил Цитрин. — Теперь — точно. Забирай. Помнишь механизм? Всё просто. Объединение силы без третьей ветки и обратный вектор.

И без того мягкий, бархатистый голос его звучал сейчас волнующей музыкой, тёплым мехом ласкал кожу, и смысл слов доходил до сознания Иссы с запозданием.

— Это безумие! — в очередной раз выдохнула она, наконец стряхнув сладкий туман.

— У тебя есть другой вариант? Мы не можем стоять здесь вечно. Ты уверена, что помощь явится? Я никакого сигнального контура не чувствую. Как скоро смогут отследить портал? Если смогут. Мне тоже не нравится, что отвлекать тварь будешь ты, но это хоть какой-то план. Я и так-то не боец, а уж сейчас...

— Что… — Исса всё-таки начала оборачиваться.

— Замри! — велел мужчина. — Оно волнуется от резких звуков и движения.

Змея втянула сквозь зубы почти сорвавшееся ругательство и бросила на менталиста лёгкий полевой диагност: первую помощь они изучали и определить какие-то серьёзные повреждения могли.

— Ты точно сумасшедший! — выругавшись, в очередной раз заявила она, когда заклинание бесстрастно перечислило повреждения — помимо десятка ушибов, падение на камни принесло Книжнику лёгкое сотрясение мозга, четыре мелких трещины в рёбрах и перелом плечевой кости со смещением. — У тебя рука покалечена, а ты с поцелуями!..

— А мне понравилось, — широко улыбнулся этот ненормальный, коснулся губами её виска. — Я глушу боль, кровью не истекаю, обороту это не помешает. Всё получится.

— Как глушишь?

— В голове. Я же менталист всё ещё! Давай поговорим об этом в лазарете, ладно? Связку!

Исса сдалась не от появившегося вдруг доверия к спорному плану, а от неожиданности и растерянности и, немного, от вдруг проскользнувших в голосе повелительно-стальных ноток. Потому что не советуют спорить с безумцами, а этот ещё и боли не чувствует, и вообще непонятно, он человек — или уже не очень?

Прямая передача силы была редкой и вообще-то запрещённой штукой. Массу ограничений на неё накладывала природа магии, ещё часть — законы. Без добровольного согласия и деятельного участия донора сила просто отказывалась течь в нужном направлении, и даже в этом случае требовалось учесть ряд условий. Между носителями одной стихии даже при всём старании потери составляли девяносто восемь процентов, некоторые комбинации вели к серьёзной травме реципиента — например, если огневик пытался хлебнуть воды. Что-то путное получалось только в связках огонь-воздух или земля-вода, и то только в одном направлении. В этом смысле им действительно повезло.

А вот чего не получалось компенсировать никакими средствами, так это мерзких ощущений от передачи. Исса сама не пробовала, но рассказывавший о механизме преподаватель был очень образен в сравнениях: ощущения выжимаемой половой тряпки для донора, а для реципиента — лягушки, которую хулиган надувает через соломинку.

Точно. Болезненное распирающее ощущение наполняло всё тело, словно расширялась кровь в венах, а не энергетические каналы наполнялись чужой силой. Книжник рядом дышал прерывисто, хрипло — кажется, его способность глушить ощущения не распространялась на это эфемерное чувство, которое не было болью в полном смысле, просто попыткой тела отреагировать на мучительное, неестественное состояние.

Сама процедура длилась недолго, куда дольше они оба стояли после, тяжело дыша, на дрожащих от слабости ногах, и пытались прийти в чувство.

— Извини, — первым нарушил молчание Цитрин. — Я не думал, что это настолько мерзко.

— Будешь должен! — глубоко вздохнула Исса, прислушиваясь к ощущениям. Отдохнувшей она себя назвать не могла, но резерв действительно пополнился достаточно для того, чтобы перейти в атакующую форму и суметь некоторое время отвлекать магожорку.

Теоретически. Главное, не думать о том, что практически она — недоучка, а на магожорку ходят только опытные маги не меньше чем вчетвером.

— Ты сможешь добежать до косы? Кажется, туда её влияние не распространяется.

— Точно не распространяется, — подтвердил Цитрин. Прикинул расстояние. — Минуту. Полторы с оборотом. Продержишься?

— Да, — отрывисто кивнула Исса, запрещая себе сомневаться. — По команде.

Несколько мелких огненных шариков змея швырнула в сторону, противоположную длинному каменистому носу. Коса или всё-таки это был рукотворный волнорез?..

Пространство вокруг вспухло, взвихрилось хаотическими потоками незнакомой силы. Исса кожей ощутила это движение, даже не пытаясь разобраться.

— Беги! — скомандовала она, в прыжке вперёд перекидываясь в атакующую форму.

Это походило на танец. Змеиное тело изгибалось, во все стороны летели брызги силы, облечённой в простейшую форму — шариков огня. Одновременно уворачиваться от энергетических щупалец и швыряться магией оказалось трудно, уже через пару мгновений она потеряла ориентацию в пространстве и счёт времени, сосредоточенная только на одном: не останавливаться ни на секунду. Каждая пауза оборачивалась жгучей болью: магожорка пыталась ухватить вёрткую добычу. Пока не успевала толком присосаться, распыляя внимание на множество мелких целей, но — надолго ли это?

Такую тварь всегда загоняли со стороны. И отвлекали двое, помогая друг другу. Третий прикрывал, вычислял сердцевину и шёл убивать.

Исса была одна, и требовалось от неё немного: продержаться минуту.

Слишком долго. Слишком больно. Слишком устала она после стычки с грохотунами — и слишком тяжело усваивалась чужая сила. Не по вкусу, не по размеру...

Оставалось надеяться, что хотя бы Цитрин успеет взлететь и не станет геройствовать, пытаясь спасти её.

Почему в это совсем не верится?..

Когда болью обхватило талию, Исса забилась, извиваясь всем телом, швырнула веер огненных шаров — и вскрикнула, когда болезненное ощущение сменилось свободным падением: Книжник тоже не ожидал, что от него начнут отбиваться.

Дракон успел. За мгновение до — и мгновением после, подхватив воздушной петлёй у самой земли и плюнув в магожорку для отвлечения сырой силой.

Наверное, он старался поосторожнее, но в когтях дракона всё равно было неудобно, больно, а самое главное — холодно. Ветер пронизывал до костей. Ещё только скрылось где-то позади, за скалой, побережье — а пальцы уже заиндевели, и хвоста Исса не чувствовала. Несколько попыток сплести тепловой кокон не увенчались успехом: сказывалась усталость, магия стекала по драконьей чешуе, да и голова от холода и усталости соображала вяло.

Вскоре она осознала, что способ выжить остался один. Главное, чтобы дракон от неожиданности не выронил.

Защитная трансформация возводила в абсолют некоторые особенности звериного родича. Гремучие змеи теплолюбивы и не переносят холода, но их северные сородичи куда более выносливые. Оставалось надеяться, что естественное замедление метаболизма от холода не перейдёт в вечный сон.

Не выронил. Это было последнее, что Исса отметила угасающим сознанием, а после — провалилась в темноту.

***

У тренированного разума много плюсов и возможностей, но и минусов хватает. Некоторые из них Книжник знал давно, некоторые — с удивлением открывал внезапно, на очередном жизненном повороте. Например, о собственной способности купировать боль так, чтобы она не доставляла неудобства, Цитрин знал ещё со времён учёбы, от наставника, и эта способность на всякий случай не афишировалась. Вряд ли кто-то начал бы её исследовать, всё уже давно изучено и описано кем надо, но иметь в рукаве такой козырь небесполезно: мало ли как обернётся жизнь!