— Ты говорила с начальством?
— Говорила, — скривилась Исса. — Сказали, что он менталист, поэтому они не будут вмешиваться, пока он не переходит черту. Но хоть пообещали не выдвигать мне претензий! Почему с ними так носятся?! Ну ладно беречь от сильных потрясений, а тут-то какое потрясение? Если только у меня.
— А вдруг женится и оставит ценное потомство? — с усмешкой предположил Топаз.
Исса только выругалась себе под нос. Ну да, сама ведь о подобном варианте думала, на какой ещё ответ рассчитывала?
— Хоть из университета уходи! — тяжело вздохнула она.
— Придумала тоже. Пойти ему, что ли, в морду дать?
— Вы издеваетесь? — возмущённо ахнула змея. — Ещё чего не хватало!
— Не издеваюсь, а шучу, — возразил он. — Ты, рыжая, конечно, красотка, но я не настолько тебя люблю.
— И хвала богам! Тут поможет, если только я сама ему лицо разобью, а у меня рука не поднимается, — пробурчала раздражённо.
— Выйди замуж за другого, — продолжил ехидничать Топаз.
— Что-то я не уверена, что даже это поможет!
— Ну… Да, не исключено. Ладно, не расстраивайся. Как-нибудь всё разрешится.
Не считая раздражающего шушуканья одногруппников, порой прорывающегося бестактными вопросами, день дальше пошёл привычно. К счастью, хотя бы преподаватели не пытались поучать и воспитывать, даже самые вредные. То ли считали ниже своего достоинства, то ли понимали ситуацию, то ли не интересовались — Иссу одинаково устраивали все варианты.
Шаткое спокойствие разрушилось в конце третьей пары, перед самым обедом: Иссу вызвали к декану. Ничего хорошего девушка от этого разговора не ждала, но к начальству шла в боевитом настроении. Пусть только попробуют предъявить претензии!
— Папа? — не сдержала Исса возгласа, войдя в приёмную декана. — Здравствуйте, — опомнилась и обратилась к секретарю, с которой отец минуту назад пил чай.
Эта пожилая язвительная женщина занимала свой пост на протяжении уже третьего декана, знала как облупленных и студентов, и преподавателей, многих из которых помнила молодыми и бесшабашными обалдуями, смущённо мявшимися в этом же самом кабинете перед заслуженной взбучкой, и искренне любила университет вместе со всем содержимым.
— Ты чего такая перепуганная? — усмехнулась она. — Не бойся, никто тебя не отчисляет. Отец для беседы пришёл. Хотите, переговорную открою? — предложила радушно.
— Спасибо, мы пройдёмся.
Старший змей поднялся и ободряюще улыбнулся. Иссу это не успокоило, но немного отлегло от сердца: кажется, не случилось ничего катастрофического. Но когда они вышли из кабинета, поспешила спросить о самом главном:
— С мамой всё хорошо? С Красом? У тебя?
— Не дёргайся, — мягко улыбнулся отец. — Всё нормально. Показывай, что тут интересного? Когда я ещё в такое знаменитое место попаду!
Преодолеть нервозность вот так с ходу не получилось, в голове толкалась сотня вопросов, но Исса сдержалась и повела отца на галереи: сейчас, во время пары, там не должно было быть много народу, а место красивое, можно сверху рассмотреть большую часть университета, не выходя на улицу.
Пока шли — разговаривали о простом. Отец рассказывал о доме, о родном городе, о книгах и недавнем шторме, который частично смыл новую набережную…
— Да, красота, — одобрил он, когда они остановились в почти пустом коридоре с окнами во все стены. Небо хмурилось, но вид всё равно открывался внушительный. — Ну что, рассказывай!
— Ну тут любят гулять студенты, когда…
— Да не о том, — усмехнулся он, сел, похлопал рядом с собой. Вдоль панорамных окон тянулся удобный низкий и широкий деревянный подоконник, как раз для этого и предназначенный. — Про менталиста рассказывай, Солнышко, что у тебя случилось?
— А ты откуда знаешь? — вытаращилась Исса.
— Да уж… сообщили, — он кривовато усмехнулся. — Давай, давай жалуйся. Ты мне не об этом вчера написать хотела?
— Об этом, — вздохнула девушка.
В очередной раз пересказывать было ещё легче, вышло коротко и по существу. Слушал отец с непонятным выражением, но негодовать не спешил, пару раз только кивнул задумчиво и уточнил какие-то мелочи.
— С ним всё ясно, — подытожил старший змей. — А ты что о нём думаешь?
— В каком смысле? — растерялась Исса от такого спокойствия.
— В смысле человеческих симпатий. Ну что ты на меня так смотришь недоверчиво? Прежде чем что-то решать, нужно увидеть картину целиком, разве нет?
— Ну…. Я не хочу с ним сближаться!
— Просто «не хочу» или есть более рациональные аргументы? — уточнил отец.
— У меня есть Яман! А этот Цитрин со своей настойчивостью меня уже почти пугает. И это не говоря о том, что он мне в отцы годится!
— Ну… В общем, да, учитывая, что он на пару лет меня старше, — усмехнулся отец.
— Ты как-то слишком спокойно на это реагируешь, — недоверчиво нахмурилась Исса. — Я боялась, что тебя придётся сдерживать от того, чтобы ты не пошёл его убивать… Ты к Яману-то сколько привыкал!
— Действительно, — пробормотал змей, задумчиво глядя вдаль, через противоположную прозрачную стену. — Но есть разница, — с коротким смешком перевёл он взгляд на дочь. — То непонятный мутный кентавр с сомнительными планами, а тут — знакомый, заведомо порядочный дракон с самыми серьёзными намерениями.
— Знакомый?.. И откуда ты про его намерения знаешь?!
— Да уж знаю. — Сурт рассеянно потёр ладонь о ладонь, словно они мёрзли от одного только вида снега. — Можешь подозревать меня в чём угодно, но это честное мнение: Цитрин Книжник — хороший человек.
— Погоди, ты что, мне его сейчас сватаешь?! Я не ослышалась?
— Да он сам справляется. — Отец, кажется, слегка смутился, но даже не запнулся. — Я должен тебе одну важную вещь сказать. Давно надо было, да всё как-то…
— Ты меня пугаешь. Па?.. Только не говори, что вы меня с ним в младенчестве обручили!
— С кем? — растерялся он.
— А что, было много вариантов? — нервно усмехнулась Исса.
— Не путай меня, Солнышко, — отмахнулся отец. — Ни с кем тебя не обручали. Всё гораздо хуже, — улыбка получилась странной, но девушка предпочла посчитать это за шутку. — Цитрина Книжника я знаю потому, что довелось с ним консультироваться по поводу твоей матери, ещё на заре нашего знакомства.
— Мама болела? — предположила она единственное, что хоть как-то объясняло такой контакт.
— К счастью, нет. Твоя мама — менталист, — ошарашил он. — С очень слабым, но полноценным даром.
— Ничего себе… — Исса потерянно уставилась в пространство, пытаясь привыкнуть к новому обстоятельству. — А зачем вы это скрывали?
— Скорее, не афишировали, — возразил отец неловко. — Она с детства бегала от дара, не хотела развивать, из-за этого было очень много проблем. Рисса очень не любит об этом разговаривать и вспоминать, эти способности тяготят её, ну и все привыкли делать вид, что ничего такого нет. У вас с братом дар не проявился, мы всей семьёй и решили — чего зря её тревожить! А видишь, оказывается, частично всё-таки передался…
— И о чём ты советовался с Книжником?
— Как помочь ей справиться с даром, стабилизировать его и научиться мирно сосуществовать. Она очень мягкая, нежная, а этот дар требует железной воли. — Отец грустно улыбнулся. — Я же в неё с первого взгляда влюбился и решил — даже если не ответит взаимностью, хотя бы попробую помочь. Ну а пока помогал, как-то мы с ней сблизились… — улыбка заметно потеплела.
— И что сделал Цитрин? — нахмурилась Исса.
— Он с ней несколько месяцев возился, какие-то там техники показывал, мне объяснял, как правильно с ней держаться, чтобы не травмировать ещё больше. Эмиссара от надзора пропесочил так, что они больше к нам и не совались…
— Какого эмиссара?
— Риссу пытались уговорить развивать дар и работать. В надзоре служат очень упорные и дотошные, от них сложно избавиться, если прицепились. Они действуют очень вежливо, очень корректно, но безумно утомительно. Ни у меня, ни у её родителей не выходило, а Цитрин очень доходчиво объяснил. Уж не знаю как.
