— Ты оставил меня одну! — возмутилась, отчего Костя даже немного опешил, явно не ожидая подобного.

— Прости, правда. Не хотел тебя нагружать рабочими моментами.

А после, приобняв за талию, развернул к двум уже взрослым мужчинам, с которыми до этого беседовал. Они и правда обсуждали работу, Костя был на удивление собран, истинный мужчина, и в нём даже ничего мальчишеского не осталось. В общем, взглянула на друга иным взглядом, но тут же отмела мысль о том, что может стоило бы и что-то попробовать между нами.

«Нет! Это же Костя!», — всё вскричало во мне от омерзения, потому что попахивало словно инцестом.

— В клуб? — вновь озорно спросил Матвеев, стоило нам опять остаться наедине.

— Нет. Лучше отвези меня домой, я устала.

Костя ничего не сказал, лишь крепко взял за руку и повёл за собой.

Матвеев практически всю дорогу рассказывал, какой классный проект нового особняка обговаривал с партнёрами, я лишь поддакивала, а всеми мыслями была на балу, переваривая встречу с человеком из прошлого. Вдруг вспомнилось, что когда проходила мимо, он словно принюхивался, вдыхая глубоко воздух, но это странно. Ненормально. Не мог же он узнать во мне ту зашуганную девчонку, которую изнасиловал, и уж тем более запомнить мой запах.

А когда мы подъехали к моему дому, даже не сразу это осознала, а потом на каком-то автомате вышла из машины, точнее Костя помог мне выбраться.

— Пригласишь на чай? — весело спросил.

— У меня только кофе, — ровно заметила.

— Значит, будем пить кофе.

— А как же клуб?

— Уж лучше кофе, чем клуб.

Лишь обречённо покачал головой, не понимая, почему со мной мужчина такой…мальчишка.

В квартиру поднимались в тишине, в такой-то тишине и зашли в мои покои, а стоило щёлкнуть выключателем, как позади раздался восхищённый возглас.

— Ого! Да ты шикарно живёшь, подруга.

— Ничего не обычного. На Маннхетене практически такая же квартира, — пожала плечами, снимая туфли и следуя на кухню.

Пока хозяйничала, Матвеев успел осмотреть все комнаты, и наконец-то расстегнув верхние пуговицы рубашки, с облегчением дышал.

— Так скажи, зачем ты всё-таки приехала в Россию? И надолго ли? — спросил, едва я поставила перед ним чашку с кофе, сама же предпочла выпить вина.

— Любопытный ты, Костя. Как та самая Варвара, — вспомнила поговорку.

— Конечно любопытный! И мне не безразлична твоя жизнь.

— Узнаешь скоро, зачем я здесь и надолго ли, — усмехнулась, снимая серёжки и колье. — Не думала, что подобные вечера способны так выматывать.

— Ты ещё отделалась малой кровью. Это маман ещё не заставляла нас танцевать перед гостями.

— Она тебя любит, не будь к ней слишком суров. К тому же, в семье у вас решает отец. Не перекладывай вину на двоих, если виноват лишь один.

Костя задумался, бросив взгляд за окно. Не долго пребывал в своих мыслях, но лучше бы молчал.

— Знаешь, я до сих пор пытаюсь понять, почему ты так быстро сбежала одиннадцать лет назад. Скажи, я что-то не так сделал на свой день рождения? Или что-то произошло? Не дурак, видел ведь, что сначала быстро уехала, затем в себе словно замкнулась, а потом вдруг из вечно улыбающейся и во всём видящий позитив, ты превратилась в подобие демоницы, лишённой чувств.

Теперь была моя очередь молчать, и задумчиво рассматривать огни ночного города.

— То, что было одиннадцать лет назад — прошлое. Я живу настоящим, и то, какая сейчас — это настоящая я. Нравится тебе или нет, но это так, — поставила точку в этом вопросе, поднимаясь из-за стола и относя пустой бокал и чашку из-под кофе в посудомоечную машину.

— Я и правда устала, Костя. Завтра рано вставать.

— Понял, — сухо ответил, поднимаясь из-за стола и отправляясь в прихожую, куда и я следом поплелась.

— Не обижайся. Кроме тебя у меня никто из друзей тут не остался, — извиняюще улыбнулась, складывая руки на груди. — Может эгоистично, но согласись, мы оба друг другу нужны.

Костя обулся, выпрямился и уже не мог смотреть на меня сурово. Выдохнул и обнял, прижимая к груди.

— Чтобы не случилось в прошлом, теперь я тебя в обиду не дам, — тепло улыбнулся, отстраняя и целуя в лоб, как малое дитя.

— Иди давай, защитник, — усмехнулась, выпроваживая гости.

А стоило остаться одной, как горько вздохнула. Ведь стоило мне тогда принять помощь Кости и проводи он меня сам в дамскую комнату, того инцидента бы не случилось…

«Поздно, Ката. Прошлое не отмотать назад».

Суббота. Выходной. Пять утра. Практически пустые дороги, лишь неспящие таксисты и такие же сумасшедшие, как я.

Учитывая сегодняшний холод, поехала на спорткаре Ягуар, который мне одолжил отец из своей многочисленной коллекции. С разрешения отца я её даже перекрасила из белого в тёмный цвет марсала, да ещё и в матовый, а окна все затемнила, чтобы уж точно была инкогнито.

Так что сейчас, совершенно не накрашенная, взъерошенная, ехала в павильон на съёмки. Сегодня должны были снимать часть клипа в закрытом помещении, а вот завтра планировался выезд на природу, если погодные условия будут позволять. Домчалась быстро до нужного места, стоило выйти из авто, как ко мне тут же подбежала временная русская помощница и всучила в руки тройной экспрессо, на ходу вещая о расписании на сегодняшний день.

Да, я была певицей в Штатах, хиты также разлетались и по всему миру, а сюда меня пригласил спеть дуэтом молодой исполнитель, резко став популярным примерно год назад.

Съёмки, монтаж клипа, выпуск, празднование премьеры, и мой отъезд обратно в Нью-Йорк. Таков был план, хотя мама надеялась, что я останусь здесь навсегда. Слишком наивно и смешно. Но это мама, её можно прекрасно понять.

Сначала просидела у стилистов почти два часа, и в итоге сейчас на мне был длинный чёрный парик, выглядев при этом очень уж естественно, и яркий макияж, с длинными чёрными и ярко-синими стрелками на глазах. Вскоре облачилась в синий тугой корсет и короткие шорты-трусики из кожи, а поверх крепилась объёмная шифоновая юбка на широкой атласной ленте, крепящаяся на талии. Колготки в сетку, чёрные лакированные ботфорты на высоком каблуке и парочку аксессуаров для полного образа.

Первый образ отсняли быстро, а вот следующие уже шли медленнее. То свет не так падал, то взгляд в кадре не тот, то наряд не подходит, то ещё какой-нибудь казус. Отпустили меня только в девять вечера, замученную и безумно уставшую, но с ярким и уже ненужным макияжем, даже очередной парик с какими-то изумрудными волосами снимать не стала, хотелось просто поскорее домой и спать, так как завтра нужно было вновь вставать ни свет ни заря.

По пути домой всё зевала, и на каждом светофоре шире распахивала глаза, боясь уснуть за рулём. Но для выходного дня вечера было как-то слишком много машин, в итоге до дома добралась чуть ли не в одиннадцать часов. По привычке оставила машину на паркинге, и, продолжая зевать, кутаясь в большой свитер, плелась к лифту. Ещё парик до жути чесался, в итоге беспощадно его сорвала с головы, ещё находясь на паркинге.

— Жертва маскарада, — вслух пробурчала, заходя как-то обречённо в пришедший лифт.

Пока ехала на свой этаж, успела снять сетку с головы и все шпильки, пытаясь взъерошить прилизанные волосы, спокойно зашла в квартиру, и даже дошла до ванны, но раздался дверной звонок, что меня удивило. Гостей не ждала, Косте ещё вчера сказала, чтобы два дня меня не доставал, так как ответить всё равно не смогу, родители в отъезде, а больше ждать некого.

С опаской нажала на кнопку видеодомофона, и на экране высветилось лицо незнакомого улыбающегося парня, в несуразной лимонной шапке и куртке с какой-то эмблемой доставки, то ли магазина.

«Теперь курьеры и по ночам работают?».

— Кто вы? — сразу в лоб спросила без приветствий.

Парень всё улыбался и при моём голосе даже улыбка шире стала.

— Я курьер из службы доставки «Цветочный рай».