— Ты стирал или корректировал мою память, воспоминания? — затаив дыхание, принялась ждать ответа.
Ощущала, как внимательно и цепко родитель рассматривает меня, словно желая зарыться в голову. Да и в целом, передо мной сидел незнакомый мужчина: жестокий и беспощадный. Сверхъестественные существа все обладали сильным внутренним стержнем, и могли дать достойный отпор, а отец, столько лет скрываясь от себе подобных, явно оброс более внушительной бронёй, и готов был защищать себя и свою семью в любой момент.
— Ни разу, — прозвучал лаконичный ответ, в котором сразу уловила нотки лжи, но не стала акцентировать на этом внимание.
— И, что дальше? Поможешь мне…инициироваться, а после вновь наложишь скрывающие заклинания, и я заживу, как прежде? — отстранённо, с каплей холодности спросила, возвращая взгляд на отца, который в данный момент был максимально хмур, а ещё сжимал руки в кулаки, словно сдерживая своё внутреннее недовольство.
— Как прежде, уже не будет, дочь. Ты знаешь правду, и я не собираюсь корректировать твою память. Это осознание поможет тебе развить интуицию и избегать ведьм, и всех, кто живёт не по людским законам.
Криво усмехнувшись, поднялась с кресла, подходя к окну, затем к стеллажу с книгами, обходя кабинет по кругу, а после вновь останавливаясь у окна, рассматривая будку охраны и запертые кованные ворота. Сейчас для меня это являлось клеткой, и даже забавно осознавать, что всегда жила в мнимой свободе. Мне не давали права выбора, может, один раз и смогла как-то выбраться из этого…хаоса, но это было огромным везением, и я даже благодарна сейчас Белорецкому за одиннадцатилетний инцидент. Видимо, я была настолько опустошена и на «пике», что отец отпустил меня, расширил границы клетки, продолжая оставаться незримым наблюдателем в тени. Уверена, он наведывался в Соединённые Штаты чаще, чем утверждал мне, следил, чтобы моя сила вдруг не проснулась.
— Я бы хотела тебя кое с кем познакомить, — ровно произнесла, наблюдая, как к воротам подъезжает мощный чёрный тонированный внедорожник.
— С кем? — резко спросил отец.
Развернувшись, направилась к выходу из комнаты, принимая для себя решение, после которого уже ничего нельзя будет обернуть назад.
— Увидишь. Прикажи охране пропустить гостя, — приказала, останавливаясь у распахнутой двери, полу боком оборачиваясь к мужчине. — Докажи, что я ещё могу доверять тебе.
Папа выглядел крайне недовольным, глаза налились тьмой, и весьма неохотно, но он кивнул, поднимаясь и направляясь к столу, подхватывая лежащий на дубовой поверхности телефон, а после связываясь с охраной. Услышав короткий приказ, тут же поспешила на первый этаж, наспех обуваясь в уличную обувь и подхватывая из шкафа свою верхнюю одежду, которую набросила на себя уже на улице. Отец выбежал практически следом в том, в чём был, казалось, холод его совершенно не волнует, в то время как меня трясло, хотя это могло быть от нервов. Я практически сбежала по лестнице, когда недалеко от меня припарковался внедорожник, и открылась дверь, и тут же папа схватил меня цепко за руку чуть выше локтя, вынуждая остановиться.
— Отпусти, — произнесла резче, чем планировала.
Только вот мужчина усилил захват, смотря на того, кто уже покинул дорогой салон авто и стоял у основания лестницы. Когда голубые глаза, наполненные любовью и теплом, заволокло чем-то тёмным и пугающим, казалось, малейший вздох, и пространство полыхнёт. Сразу поняла, что отец считал сущность гостя, только…
— Добрый вечер, Владлен Юрьевич, — раздался позади слегка хрипловатый располагающий мужской голос.
«Он не чувствует. Не понимает», — вынесла вердикт, криво улыбаясь.
Отца перекосило ещё больше, и пальцы руки вонзались в меня с такой силой, что синяки точно останутся.
— Какого чёрта, Катерина?! — зашипел ведьмак, дёргая меня на себя, отчего я чуть не упала, успев вовремя схватиться за перила, наблюдая даже с извращённым наслаждением, как папа не может отвести взгляд от неожиданного гостя.
— Он — мой истинный, папочка, — «сладко» пропела, растягивая губы в улыбке, и тут же заслуживая непонимающий шокированный взгляд. — От судьбы не убежишь. И никакие твои манипуляции не были в силах уберечь от того, что принадлежит мне по праву с самого рождения.
Уж не знаю «как», но мне удалось вырвать свою руку из цепкого захвата, и, внимательно следя за отцом, спиной назад спустилась с лестницы, ощущая, как на плечи тут же ложатся горячие большие руки, даря относительную уверенность, которой не должно было быть.
— Давно? — отстранённо, смотря словно сквозь меня и Арсения, спросил ведьмак, словно закрываясь от нас.
— Одиннадцать лет. Я сбежала из-за него, — честно созналась, ощущая, как захват рук на плечах усилился, потяжелел, и оборотень встал ещё ближе. — Мы встретились вновь в первый день моего пребывания в Москве. Что это, если не судьба? — грустно усмехнулась. — Ты пытался защитить меня, но на самом деле ты защищал себя, папа. Боялся, что тебя найдут через меня, попытаются образумить, но можешь выдохнуть спокойно. Я более не принадлежу тебе, и да. Раз уж на то пошло, то я пройду инициацию, но не стану после что-либо скрывать.
— Так ты знаешь… — словно не слыша моих слов, выдохнул задумчиво отец, и при этом его слова и взгляды были лишены каких-либо чувств.
Я молчала, не представляя, что говорить, зато…
— Что происходит? — поинтересовался Белорецкий, перемещая меня себе за спину, и продолжая удерживать крепко за руку.
Акт «защиты» что-то затронул в моей душе, ведь не смотря на мой побег, нахождение рядом с Левантом, дразнящие разговоры, оборотень вёл себя так, словно ничего этого не было, и я единственное, что имеет для него ценность. А ещё, он защищал меня от родного отца, хотя прекрасно знал, что я привязана к родителям, и ссоры в нашей семье очень большая редкость, но сейчас, ему удалось выцепить «главное», принимая решение.
— Ты сказал, мы принадлежим к древнему роду. К какому именно? — потребовала ответ, проигнорировав любопытство Арсения.
Почерневшие голубые глаза впились в меня, словно желая перемолоть душу в крошку, растоптать, уничтожить. Я впервые видела отца таким, и это пугало. Казалось, меня проклянут, но продолжала стойко выдерживать взгляд.
— Это не важно, — резко отрезал мужчина, оборачиваясь к нам спиной, желая поскорее покинуть общество, которое ему осточертело.
— Это важно мне! — вскричала, выдёргивая свою руку из цепкого захвата и выбегая вперёд оборотня, правда, он тут же обхватил меня поперёк живота, дёргая на себя.
Возможно, некое отчаяние в моём голосе, вынудило папу остановиться и напрячься. Но он молчал, а мне нужны были ответы.
— Я всегда ощущала тьму внутри себя, то, что невозможно объяснить словами или поделиться этим у психолога. Ты бы мог рассказать мне правду, успокоить, но вместо этого был одержим собственной безопасностью, не смея даже предположить, что чувствовала я! — сыпала обвинениями, повышая голос, ощущая, что ещё немного и из глаз потекут слёзы.
Но своей «тирадой» смогла что-то затронуть в ведьмаке. Сначала, он дёрнулся, словно от удара, а после, очень медленно обернулся полу боком, смотря исключительно на меня и избегая Белорецкого, словно того и вовсе не было.
— Карэш, — отстранённо обронил отец. — Это наша настоящая фамилия, Катерина. И лучше вернись в дом, мы не закончили разговор. А ты, — замолк ведьмак, всё же бросая взгляд на оборотня. — Проваливай отсюда, щенок. Может судьба и соединила тебя с моей дочерью, но за один стол мы никогда не сядем.
Жёстко, грубо, и явно у отца есть какие-то личные счёты с оборотнями. Вот только Арсений никакой-то мальчик, и ведьмака он не боялся, даже с места не шелохнулся.
— Я уеду с ним, папа, — быстро произнесла раньше, чем волк за моей спиной успел что-либо сказать.
Мужчина напротив нахмурился ещё больше, помрачнел, набирая в грудь больше воздуха и сжимая кулаки, что есть сил. Мне причинять вред не станет, да и Арсению побоится, ведь непредсказуема моя реакция. Я выбрала из двух зол меньшее, сразу рубанула пуповину, и не оставила себе дороги назад. Впрочем, отец отойдёт, но нужно время.
