– Откуда ты… вы?.. – произнесла, едва не подавившись воздухом.

Сердце билось так сильно, что казалось, ещё немного – и оно разломает рёбра. Мелкая дрожь сковала тело, и на лбу проступила испарина, но я не могла отвести взгляда от Диона фон Эледана, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Его синие глаза светились, а от него волнами исходила сила. Её поток вновь прошёл по мне, наполнив энергией до краёв.

Я издала стон от пьянящего ощущения и когда осознала, что только что сделала, взвизгнула и закрыла рот ладонями.

Дион внимательно наблюдал за моей реакцией, его глаза не выражали ни злорадства, ни сочувствия. Это спокойствие было пугающим. Он не делал никаких движений, но его взгляд, словно незримая тяжесть, давила на меня.

– Как… как вы это узнали? – наконец сдавленно спросила я, ощущая, как голос предательски дрожит. Слова вырывались из горла с усилием, как если бы каждое из них было болезненным. Я шагнула назад, споткнулась о край ковра, но тут же выпрямилась, стараясь не показать свою уязвимость. – Кто вы такой?

– Я тот, кто я есть, – От его ответа мне стало ещё больше не по себе, ведь именно так я успокаивала себя, принимая то, что нельзя изменить.

В дверь кабинета постучали, и спустя мгновение, не дождавшись ответа, появился дворецкий Констанций. Его ровная осанка и безупречный вид, как всегда, не оставляли сомнений в его опыте и умении подмечать детали. Однако, когда он вошёл, его взгляд ненароком задержался на лорде. Его светящиеся глаза заставили дворецкого на секунду нахмуриться, но он быстро вернул себе привычное спокойствие.

– Прошу прощения за беспокойство, господин, – обратился Констанций с вежливым поклоном, – экипаж для мисс Эдер уже подан. Я с радостью провожу её до повозки.

Я собиралась вновь задать вопрос, когда голос Диона фон Эледана пронзил тишину:

– На сегодня закончим, мисс Эдер, – сказал он с безмятежной уверенностью.

Мои губы уже раскрылись для возражения. Вопросы кипели внутри – мне отчаянно хотелось узнать, по какому праву он вторгался в моё прошлое, каким образом он мог знать такие подробности. Но что-то в его тоне – твёрдом, но не угрожающем – заставило меня замереть. Словно одним своим видом он лишил меня смелости.

– Я выйду вас проводить, – добавил он, и, хотя его слова звучали обыденно, в них чувствовался скрытый подтекст. От них стало ясно: больше никаких вопросов на сегодня. Моё сопротивление испарилось так же быстро, как и возникло.

Я с трудом проглотила свою гордость, чувствуя, как напряжение сгущается в воздухе. Констанций не сводил глаз со своего господина, но его лицо оставалось безупречно спокойным. Лишь руки, слегка сжатые за спиной, выдали его внутреннее беспокойство.

– Благодарю, – прошептала я, стараясь не пустить дрожь в голос. Собрав документы и уложив их в портфель, направилась к двери.

Когда я вышла в коридор, Дион фон Эледан безмолвно последовал за мной. Его присутствие было таким же внушительным и подавляющим, как и в кабинете. Я ощущала его взгляд на себе.

Констанций шел впереди, уверенными шагами направляясь к выходу. В последний момент, когда мы добрались до повозки, я обернулась, надеясь найти в глазах Диона фон Эледана ответы, но встретила лишь всё ту же загадочную тьму.

– До встречи, мисс Эдер, – проговорил он с мягкой интонацией, почти как обещание. – Я пришлю за вами экипаж вскоре.

Что он задумал? В какую игру играет?

Я села в повозку, и двери мягко захлопнулись. Колёса начали тихо скрипеть по гравию, и лишь тогда я позволила себе выдохнуть. Но даже сидя в безопасности экипажа, я не могла успокоиться. Эта встреча оставила больше вопросов, чем ответов. Откинувшись на спинку сиденья, я вытянула ноги. Носок ботинка ударился обо что-то глухо. Этим чем-то оказалась корзинка для пикника. Внутри был нарезанный аккуратными долями черничный пирог, хлопчатобумажная салфетка, бутылка гранатового шампанского и бокал.

– Кажется, он многое обо мне знает. В какую игру ты играешь, Дион фон Эледан?

Я вытащила дорожный раскладной столик из стенки кареты, открыла бутылку шампанского и налила в бокал. Достала десертную тарелочку и вилку и уложила на блюдо кусок любимого пирога. Открыв шторку, я сделала небольшой глоток игристого и откинулась на сидение. Под равномерный стук копыт, скрип колёс мне открывался прекрасный вид на осенний лес.

Да, к этому можно привыкнуть!

Утро в Рейвен Гроув не предвещало ничего хорошего – пасмурное небо и зловонный воздух лишь усиливали ощущение тяжести, как будто сам город решил задавить своей угрюмостью. Я находилась в одном из самых мрачных районов, где улицы были более пустынны, чем следовало бы для такого времени суток. Лишь редкие фигуры безмолвно перемещались в полусонном состоянии, явно продолжая свою ночную жизнь.

Осторожно спустившись по скользкой лестнице, я оказалась возле места, которое врезалось в память полгода назад. Комиссар и медэксперт тогда выловили тело Дельфины Бонен из холодных, мутных вод. Я медленно сняла перчатки, прикоснулась к ледяному камню и снова погрузилась в прошлое.

Видение вернуло меня к той самой реке, её воды смешивались с нечистотами, что текли с улиц города. Забитые стоки с решётками вечно тянули на себя всю грязь, но на этот раз решётка задержала тело. Всё выглядело так, словно его туда специально подбросили, но ни один из отчётов не подтвердил этого. Никаких следов, никаких улик, только труп.

Я пришла в себя медленно. Глубокое погружение в прошлое оставляло неприятный след, опустошая силы. Физическое истощение ощущалось в каждом движении, и мне потребовалось добрых пятнадцать минут, чтобы вновь обрести контроль над собой.

На углу небольшого квартала как раз открылась пекарня, откуда потянулся аромат свежего хлеба.

Тибо Шаньон, её хозяин, был обычным человеком. Полиция допрашивала его, как и многих в Рейвен Гроув, но он либо не видел ничего подозрительного, либо предпочёл отмалчиваться. Местные здесь не особо приветствуют полицейских – недоверие висело в воздухе, как густой туман. Обогрев замёрзшие руки дыханием, я направилась внутрь, надеясь, что тепло хлеба поможет мне немного восстановить силы перед следующим шагом.

– Доброго утра, мистер Шаньон, – произнесла я, когда наши взгляды пересеклись. – Можно чашку кофе и булочку с маком?

Хозяин кивнул в знак согласия и скрылся за дверью. Я опустилась на крохотный столик у окна, откуда открывался вид на мост, под которым полгода назад нашли мёртвую девушку. Вынув из сумки удостоверение полицейского Люмесона, я мельком взглянула на другие документы, но не стала доставать их. Когда Тибо вернулся с моим заказом и заметил тёмно-синюю корочку, его лицо исказилось в недовольной гримасе.

– Присаживайтесь, мистер Шаньон, мне нужно задать вам пару вопросов, – сказала я спокойно, но твёрдо.

– Кьяра, замени меня, мне нужно тут перетереть с законом, – громко и недовольно выкрикнул он в сторону коридора.

В ответ до нас донёсся раздражённый вздох и скрип стула по старым половицам.

– Я уже всё рассказал комиссару, – начал Тибо, садясь напротив. – Ничего я не видел. Мне нет дела до этих оборванцев по утрам.

Я сделала глоток кофе, мгновенно почувствовав его горечь.

Ужас, – промелькнуло в голове. – Он что, туда угля добавил?

Слова пекаря пролетели мимо моих ушей. Вместо этого я сняла перчатки и протянула руки ему навстречу.

– Присаживайтесь, Тибо, и возьмите меня за руки, – повторила я, добавив настойчивости.

Лицо его исказилось ещё сильнее, словно я попросила его взяться за что-то отвратительное. Он открыл рот, готовясь выразить возмущение, но я резко оборвала его.

– Садитесь и приложите ладони! – рявкнула слишком громко чем следовало.

Внутри я напоминала себе:

Успокойся, Лиссандра. Так было всегда. Так и останется. Никто никогда не прикоснётся к тебе по доброй воле. Ты уже смирилась с этим.