Назвать ребёнка именем созвездия, додуматься же надо! Красиво звучит и очень возвышенно.

Моя дорога на работу проходила рядом с кладбищем. Обогнув место упокоения людей и храм Четырёх Божеств, я резко остановилась и, немного поразмыслив, пришла ещё к одному умозаключению – что зайти в участок лучше с чёрного хода, так как издали увидела, что перед главными дверями уже стояла группа людей и та самая мадам, что орала на меня во сне.

Вещие сны, будьте вы неладны! Нет чтобы что-то прекрасное воплотилось в жизнь.

***

– Доброе утро, Лиссандра. Ты сегодня рано!

Поприветствовал меня наш медэксперт, стоило мне пересечь порог коридора и войти в главный холл. Одного короткого взгляда на него хватило, чтобы у меня значительно поднялось настроение.

Марти был на сутках – это значит, что сегодня ночью он дежурил. На лице отпечатались чернила от документов, на которых он спал, светлые волосы торчали в разные стороны.

– И тебе, как я понимаю. Иди умойся и приведи себя в порядок, пока Винни не пришёл, – проговорила я с улыбкой.

Наш район был относительно спокойным. Событий, будоражащих жизнь, не водилось, зато довольно часто встречались мелкие раздражительные дела о продаже несвежего товара покупателям или о том, что сосед поставил забор на двадцать сантиметров дальше, чем следовало, и оторвал себе лишний кусок чужого участка, о вылитых помоях у входа в таверну, о лишении чести девицы, у которой как лет пять не было чести, или как сегодня – об убийстве чёртовых уток.

Как только часы пробили восемь, в приёмную полицейского участка ввалилась та самая дамочка с группой поддержки.

– Мадам Розберри, вам назначено на 09:30 и не здесь, а в районном суде, – сказала я строго, но с уважением.

Клодетт Розберри надула щёки, упёрла плотные руки в бока своего слишком розового платья и с искрами в глазах уставилась на меня.

– Мне нужно переговорить с комиссаром Бёрнсом, срочно! – проскрипела она противнейшим голосом.

От её заявления у меня дёрнулся глаз. Как же она достала нас всех со своим «уголовным преступлением».

– Но для начала и ты сойдешь. Вот, смотри! – слишком воодушевленно звучал её голос для такого раннего времени.

Перед моим лицом появилась дохлая утка, которую голосистая мадам в розовом платье трясла так, словно это было главное доказательство предательства мироздания.

– Что здесь происходит? – раздалось громогласно по холлу.

Несмотря на свой плюшевый жмякательный вид, наш начальник был тем ещё гвоздём. Когда-то он был отличным детективом и знаменитостью в полицейских кругах, но семь лет назад получил тяжёлое ранение в столице, когда расследовал дело о бандах и продаже незаконных веществ. Год в больнице на нём сказался. Постельный режим привёл тело в негодность для службы, где нужна выносливость, прыткость и скрытность. Врачи посоветовали перейти к бумажной работе и спокойному ритму. С чем он не мог смириться.

– Вы посмотрите, ещё одно убийство! – прокричала мадам Розберри, продолжая трясти дохлой уткой у моего лица. – Так и до меня дойдет, клянусь Четырьмя Божествами, он замыслил неладное, он может покуситься и на мою жизнь!

Видно было, что мой начальник держится из последних сил и пытается не закатить глаза или же не обматерить настойчивую мадам. Он просто подошёл к Клодетт Розберри, положил руку на её плечо и вытолкал из участка, попутно выпроводив её группу поддержки.

– Все доказательства собраны. Ваш адвокат и ваш ответчик со своим адвокатом будут ждать вас в суде, куда все вы, и я, явитесь в 09:30. До встречи!

Бум. Дверь с глухим стуком захлопнулась.

– Хранить зерно надо надлежащим образом и не травить им своих же гусей, то есть уток. Доведёт меня эта мадам до белого каления! – пожаловался комиссар, направляясь в свой кабинет. – Лиссандра, будь добра, принеси мне кофе и покрепче.

***

До окончания субботнего рабочего дня оставалось чуть больше десяти минут. Завтра будет выходной день, и я с наслаждением попивала земляничный чай и подшивала документы в папку закрытого дела об уголовном расследовании, как дверной колокольчик оповестил о приходе нежеланного гостя. Посмотрев на вошедшего и рассмотрев то, что он держал в руке, поджала губы, про себя промычала и начала молиться Четырём Божествам.

Только не я! Я стул, стол, я папка об убийстве уток.

– Фрэнки, тебя мы не ждали сегодня! – не скрывая досады, проговорил комиссар.

Фрэнки, подняв запечатанный конверт вверх, стоял, глядя в пол, опершись второй рукой о колено, и пытался отдышаться. На плотной чёрной бумаге (цвет, который говорил сам за себя) стоял красный сургуч – печать штаб-квартиры полицейского учреждения. Что бы там ни было написано, ничего хорошего это нам не несло. Будь то вызов в главный офис или передача дела в наш участок, главное, что значил чёрный конверт – это наличие мёртвого тела.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Хрустнула печать на конверте, и я задержала дыхание до того момента, пока Винни не произнёс:

– Лиссандра, Мартин, Эмиль, собирайтесь. У нас труп!

У нашего полицейского участка был экипаж, но так как субботний вечер уже вступил в свои права, на улицы города вывалилось огромное количество народу, не желавшие сидеть в замкнутом пространстве. По воскресениям в нашем районе проходили ярмарки в специально обустроенных палаточных тентах и концерты в сохранившемся со времён основания города амфитеатре. Народ готовился заранее, дабы в единственный выходной успеть сделать и посетить всё.

В соседний район было решено выдвигаться на своих двоих. Так будет быстрее. Выйдя из полицейского участка, я подошла к старому фонтану, что относился к периоду основания города, и, смочив хлопковый платок в прохладной воде, после отжатия повязала на шею под воротник.

Мы прошли по широкому проспекту Фоид Дув – микрорайон, где жили обеспеченные люди, в том числе и наш комиссар. Красивые домики с большими квартирами и цветочными горшками на окнах. У каждого квартала был свой искусственный пруд и небольшой парк.

Красивое место, но я предпочитала ходить по старой дороге, мощённой булыжником. Когда ты идёшь по Рью Морганез, что со старого языка переводится как "улица морских духов", ты словно погружаешься в прошлое. Брусчатка, отполированная веками, рассказывала истории моряков и рыбаков, которые когда-то жили здесь, их голоса доносятся из каждого угла, шепча о потерянных сокровищах и забытых легендах.

Когда-то здесь стояла старая рыболовная верфь. Величественная в своей простоте, она была сердцем и душой нашего небольшого района. Высокие деревянные здания с массивными балками, пахнущие смолой и речным илом, служили пристанищем для рыбаков, которые чинили свои сети и готовились к выходу в море. Вокруг верфи всегда витал запах свежего улова, смешанный с ароматом тины.

Однако со временем запах рыбы и гниющих водорослей стал слишком силён. Жители ближайших районов начали жаловаться на невыносимую вонь, которая проникала в каждый уголок их домов. Решено было разобрать верфь, и вскоре на её месте остались лишь воспоминания и старые каменные фундаменты, покрытые мхом и ракушками. Позже на этом месте построили торговые ряды под оранжево-черепичной крышей и открыли небольшой трактир, где подавали вкусные мидии с рисом, карпов и жареных окуней.

Но это место хранит свои легенды. Старики до сих пор рассказывают, что когда-то здесь поймали русалку. По преданию, в одну из тёмных и бурных ночей рыбаки вытащили из сетей не рыбу, а существо с телом женщины и хвостом рыбы. Её глаза, глубокие и загадочные, скрывали мудрость веков и все тайны рек и морей.

Говорят, что русалка прокляла это место, пообещав, что никто не найдёт покоя, пока её не отпустят. Поговаривают, что её увезли в столицу к правящему Королю, как подарок. После этого события на верфи начали происходить странные вещи: сети рвались сами собой, лодки уходили под воду без видимой причины, а рыбаки часто слышали таинственные песни, доносящиеся из глубин.