Второе предложение и слова, намеренно выделенные интонацией, дали понять, что эта женщина переживает крушение своих надежд ничуть не менее сильно, чем Романова. А та, дав подруге выговориться, вдруг озвучила мысль, к которой подводила нас все это время:

- На самом деле я понимала, что наши сыновья растут избалованными скотами, последние года три. И даже пыталась заставить себя смириться с тем, что мечту всей жизни пора отпускать. Увы, мечта сопротивлялась и регулярно приходила в счастливых снах. А потом появились вы. Точно такие, какими должны были стать мои нерожденные дети. Поэтому я вам помогаю. И буду помогать всем, чем смогу, даже если вы прямо сейчас рассмеетесь мне в лицо!

- Не рассмеемся! – твердо сказал я и с хрустом сжал кулаки: - Знаете, среди людей, которые мне по-настоящему дороги и которым я, не задумываясь, подставлю спину, нет ни одного моего кровного родственника. Тем не менее, я считаю Забаву, Дашу, сестер Шереметевых и Ульяну своей семьей, хотя отношения между нами не имеют ничего общего с традиционной трактовкой этого понятия. Но трактовки и традиции нас интересуют не особо – мы живем друг другом, у нас одна цель на всех, и нам плевать на весь окружающий мир, кроме нами же подобранной команды и вас с Татьяной Константиновной.

- Если ты вербуешь нас в вашу семью-которая-не-семья, то мы согласны! – нервно хохотнула Романова. И ляпнула: - Мамами называть будешь?

Я опешил, ибо никого никуда не вербовал, а просто пытался морально поддержать тех, кого считал своими! Тем временем Забава, оклемавшаяся чуть ли не мгновенно, ответила тем же самым и по тому же месту:

- Не будет, ведь в его системе координат это слово практически ничего не значит. Зато станет делиться теплом своей души и беречь даже от самого себя!

- Тогда на какой статус мы можем рассчитывать? – воспользовавшись возможностью чуть-чуть отвлечься от не самого приятного разговора, насмешливо поинтересовалась Императрица.

- А что, без статуса совсем никак? – «удивилась» Даша. – Мы прекрасно обходимся без них и радуемся каждому прожитому мгновению.

- Ну, если каждому, то мы в деле. В смысле, в семье. И уже радуемся массажу! – валяя дурака, сыто промурлыкала Белкина. А Анна Николаевна предпочла ответить Даше предельно серьезно:

- Статус – мелочи: мы хотим, чтобы вы нам доверяли, знали, что мы вас никогда не предадим, и делились теплом своих душ. Хоть иногда…

…Несмотря на более-менее веселое завершение разговора, камни с душ наших старших подруг никуда не делись – даже упарившиеся до умопомрачения и размятые до состояния киселя, они то и дело темнели взглядами, сжимали кулаки или уходили в себя. Прекрасно понимая, что выбить их из этого состояния можно только очень сильными положительными эмоциями, я оставил их на попечение Беклемишевой и Федосеевой, ненадолго сбежал из комнаты отдыха, поднял Шереметевых и Телепневу, коротко и без особых подробностей посвятил их в сложившуюся ситуацию, а затем с их помощью начал реализовывать Хитрый План. Ульяна, выслушав боевой приказ, озадаченно хмыкнула и полезла в Сеть, Настя с Лизой без лишних слов оккупировали терминал ВСД, а я скинул ценные указания дядьке Фролу, затем удаленно подключился к новым «Хищникам» и перегнал их в наш ангар.

Реализовать второй этап подготовки вызвалась все та же Ведьма – забрала у мелких четыре новеньких «Ратника» правильных размеров, две «лишние» сбруи с «Мангустами» и две защитные полумаски, она унеслась в комнату отдыха, убедила собравшуюся там компанию переодеться, а затем спустила в ангар и озвучила состав каждого отдельного «экипажа».

Как ни странно, возмущаться или отнекиваться Романова с Белкиной не стали. Наоборот, сообразив, что я везу их на прогулку, в темпе заняли предписанные места и заерзали от нетерпения. Вернее, заерзала. Анна Николаевна, которая заняла правое кресло в моей «Жути». А как себя вела Татьяна Константиновна, занявшая пилотское кресло в другой машине, я не видел. Пока Забава, исполнявшая обязанности ее ООС, организовывала конференцсвязь, транспортная плита по очереди подняла угольно-черные машины на крышу. Потом я дал команду начать движение, и тройка «Хищников», сорвавшись с места, плавно вошла в разгонный коридор.

Пока летели ко второму КПП, я объяснял логику действия во всех возможных ситуациях, начиная с самых простых и заканчивая экстремальными, определил, в каком порядке лететь, показал, как «здороваться» с теми, кто узнает в нас «Сполохов», и пару раз проверил, как реагируют на мои маневры «пилоты». Увиденное откровенно порадовало: Белкина, которую я считал самым слабым звеном, повторила все эволюции моего флаера ничуть не хуже, чем Ульяна. Поэтому наше «доброе утро» дежурной смене получилось достаточно уверенным и грозным. А рывок к ближайшей безлимитке – стремительным и красивым.

Над столицей летели отнюдь не по прямой. Сначала прошли над самым высоким зданием Новомосковска – стеклянной башней делового центра «Мечта». Затем свернули на северо-запад, полюбовались яркой сине-зеленой «сферой» Дворца Искусств, вписались в коридор перестроения, ведущий к северному трансконтинентальному пучку воздушных трасс и через несколько минут увидели на горизонте огромный светло-серый овал Онежского озера. В этот момент Романова, анализировавшая наши перемещения, попыталась выяснить, куда мы, собственно, направляемся, но я не раскололся, заявив, что сюрприз на то и сюрприз, чтобы быть неожиданным.

- Что ж, подождем… - после недолгих раздумий заключила она, опустила спинку кресла почти в горизонталь, закинула руку за голову и уставилась в потолок: - В принципе, этот вылет только выглядит безрассудным. Информация о том, что вы вернулись в город, ушла в народ только вчера вечером, значит, собрать группу, способную справиться сразу с тремя «Хищниками», да еще и битком набитыми «Сполохами», не успеют даже наши «ослики». Далее, в каждом флаере, кроме очень хорошего пилота, есть как минимум по одному отличному стрелку. Ну, и ты славишься своей расчетливостью, а значит, не вывезешь нас за пределы Новомосковска.

С последним утверждением она не угадала, но я не стал заострять на этом внимание – провел кортеж над еще пятью «контрольными точками», разогнал по безлимитке, ведущей в сторону города с романтическим названием Белая Акация, а затем увел в пологое снижение по ничем не примечательному коридору замедления и почти сразу же услышал «жуткую угрозу» Белкиной:

- Ярик, если ты свернешь еще куда-нибудь, я тебя возненавижу!

- Ого! Куда это мы подлетаем?! – почувствовав в голосе подруги предвкушение, заинтересовалась Романова, приподнялась на локте, посмотрела на передний обзорный экран и не удержалась от восторженного выдоха: - Да ладно?!

- Не «да ладно», а «Лента»! – сварливо уточнил я, стоически пережил легкий удар кулаком в печень и раскололся. В смысле, озвучил свои планы на ближайшие час-полтора: - Раннее утро понедельника. Основной народ либо на работе, либо спит. Четвертый по сложности комплекс гоночных воздушных трасс на планете еще пустует. А Татьяна Константиновна с детства мечтала о гонках.

- Не может быть… - ошарашено выдохнула Белкина.

- Может! – хором ответили все девчонки без исключения и жизнерадостно рассмеялись…

…Повеселиться, гоняя на умопомрачительно мощной машине по самым настоящим гоночным трассам, жаждали все. Поэтому развлекались по очереди. То есть, пока один «Хищник» отжигал по полной программе, два других прикрывали его сверху. Причем прикрывали без дураков, захватывая системами целеуказания каждый флаер, приближающийся к комплексу, отрывающийся от стоянки для личного транспорта или вылетающий из личных боксов спортсменов. Впрочем, праздной публики в этот час на комплексе не было от слова «совсем», а профессиональные спортсмены прекрасно знали, что такое тренировочный процесс, и не вмешивались в наши развлечения.

Кстати, любовь к быстрым полетам внезапно обнаружилась абсолютно у всех моих спутниц. В комплекте с адреналиновой зависимостью и очень звонкими голосами: если по трассе носился флаер под управлением Белкиной, то все остальные глохли от радостных воплей Забавы; мой – Романовой и Федосеевой, Ульяны – сестер Шереметевых. Так что уже через полчаса после начала веселья я приглушил громкость конференцсвязи, через час понял, что все равно оглохну, а через полтора махнул рукой на последствия. Правда, расслабляться все равно не расслаблялся – контролировал окружающее пространство и цвет лица супруг Императора, не позволял Телепневой и Белкиной пойти на поводу у «напарниц» и окончательно сойти с ума от счастья, следил за временем и появлением броней на сайте заведения. Поэтому системно демонстрировал самые худшие результаты практически по всем параметрам, отслеживаемым автоматической системой контроля трассы. Но нисколько не расстраивался, ведь добился главного – вышиб из сознания Императрицы и ее подруги мысли о сыновьях хотя бы на время.