- И мы уже одно целое… - мурлыкнула Забава, прогнулась в пояснице, запрокинула голову и чмокнула меня в подбородок.

Вдумавшись в последнее признание, Болотникова-старшая несколько секунд невидящим взглядом пялилась в «ночную тьму», потом посмотрела на Беклемишеву и очень осторожно поинтересовалась:

- Но ведь… у вас… совпадают не все интересы, верно?

- Настен, ну какая, к чертям, может быть ревность к тем, кого ты ощущаешь частью себя, если нет уверенности в том, что встретишь завтрашний день?! – возмущенно воскликнула Елизавета и решительно тряхнула мокрыми волосами: - Знаете, а я бы хотела жить у вас на Рубеже! Да, там страшновато. Но большая часть тех, кто вас окружает, настоящие! Они не лгут в глаза, не плетут долгоиграющие интриги, не продают…

Последнее слово заставило Забаву напрячься. Но на смысле ее ответа это напряжение не сказалось:

- Да, так и есть. Но минусов хватает и у нас. Один из самых неприятных заключается в том, что процентов девяносто населения Рубежа живет сегодняшним днем и не хочет строить долгоиграющие планы даже там, где они необходимы.

- Знаешь, я предпочту короткую, но яркую, насыщенную и честную жизнь тому зловонному болоту, в котором мы с Настей прозябаем последние годы… - криво усмехнулась Болотникова-младшая, сообразила, что разговор вот-вот свернет куда-то не туда, и решительно вернула его в прежнюю колею: - В общем, мне по душе искренность, открытость и прямота! Поэтому я сделаю первый шаг: мне уже часа полтора хочется почувствовать нежный, чувственный и долгий поцелуй в шею. И, Локи, я буду счастлива, если твоя левая рука поласкает мою грудь…

Глава 12. Ярослав Логачев.

25 марта 2352 года по ЕГК.

«Первый шаг» Лизы стал для меня абсолютной неожиданностью, поэтому я на миг завис. Заметив это и мгновенно сообразив, что заявление Болотниковой-младшей не вписывается в мои планы, Забава ощутимо напряглась. А Даша, в этот момент стоявшая на коленях у бортика и ломавшая на части очередную шоколадку, очень правдоподобно изобразила поволоку во взгляде, скользнула к нашей троице и припала губами к шейке Елизаветы!

Логика поступка была понятна без слов – обижать сестричек Федосеева не хотела от слова «совсем», а высказанное желание допускало альтернативную трактовку, которая с достаточно большой вероятностью должна была либо остудить молодую и явно неопытную девушку, либо заставить рассмеяться всех остальных. Ага, как бы не так – вместо того, чтобы отшатнуться или, хотя бы, покраснеть, Лиза одной рукой прижала Дашу к себе, а второй нащупала мою ладонь и запустила ее под тоненькую ткань своего лифчика!

Тихий стон наслаждения, сорвавшийся с ее губ в тот момент, когда я прикоснулся к твердой горошинке соска, напрочь отключил критическое мышление… Насте. И она поцеловала Забаву. Причем, не мелочась, сразу в губы и от всей души. Каюсь, в этот момент я чуть было не расплылся в счастливой улыбке. Ведь возможность увидеть настоящую растерянность глазах все знающей и все умеющей «наставницы» лихвой компенсировала все те двусмысленные шуточки, издевательства и провокации, которые мне пришлось вынести за годы нашей дружбы! Только любовь к ней никуда не делась, поэтому пришлось выводить изворотливость на форсаж, дотягиваться до Болотниковой-старшей, привлекать к себе и «радовать» поцелуем, от которого у нее напрочь отказали тормоза. А потом прекращать начинающийся бардак:

- Девчат, вы классные, и в любой другой день я, не задумываясь, бросился бы в омут страсти с головой. Однако именно сегодня, как ни обидно, не могу себе позволить выключить мозги даже на жалкие полчаса!

- Почему? – хрипло спросила Болотникова-младшая, как оказалось, успевшая «выпустить на свободу» одну грудь Федосеевой и как следует оценить ее упругость.

- На «Левиафане» творится что-то непонятное… - не без труда оторвав взгляд от прелестей своей спутницы, вздохнул я. – Хакер, личность которого я не могу идентифицировать до сих пор, взломал систему безопасности корабля и взял ее под полный контроль. Для того, чтобы подглядывать за соседями, полного контроля не требуется, и мне здорово не нравится происходящее…

- А ведь ты не лжешь! – неожиданно выдала Настя, пристально вглядывавшаяся мне в глаза.

- Не лжет… - подтвердила Даша, с какой-то странной грустью растрепавшая волосы Лизе. А та, явно обрадовавшись мимолетной ласке, на удивление быстро включила голову:

- Если лайнер под полным контролем этого самого хакера, а ты так спокойно об этом говоришь, значит, ваша каюта как-то защищена от постороннего любопытства?

- Да, для любителей подглядывать транслируется достаточно правдоподобная картинка попойки в гостиной.

- Когда взломали систему? – спросила Настя и заранее зябко поежилась.

Я мысленно усмехнулся и ответил не только на этот, но и еще на два напрашивающихся вопроса:

- Сразу после завершения посадки пассажиров в Усть-Илимске. По ряду причин я имел все основания считать, что анонимный хакер и его возможные помощники начнут добиваться своих целей либо во время движения «Левиафана» к зоне перехода, либо в промежутке между выходом из гипера и стыковкой к орбитальной станции Торжка. Однако по пути к ЗП-шке потенциальные злоумышленники себя не проявили…

- …и вы, как настоящие порубежники, решили провести двое суток прыжка, отрываясь по полной программе? – понимающе улыбнулась Болотникова-старшая.

Младшая оказалась внимательнее. Поэтому ощутимо помрачнела:

- Ты сказал, что «имел основания считать». Значит, что-то изменилось?

Я утвердительно кивнул:

- Да, порядка сорока минут назад начались непонятные шевеления. И теперь отрываться по полной программе несколько безрассудно.

- Так, стоп! – перебила ее старшая. – Если я правильно поняла, то в сильно упрощенном виде ситуация выглядит приблизительно так: некий анонимный злоумышленник взломал систему безопасности корабля, ваша паранойя позволила это не только заметить, но и предпринять некие меры, и теперь вы спокойно ждете начала их телодвижений, так как уверены, что имеете неплохие шансы выжить. Верно?

После этого коротенького монолога на меня уставились все четыре девчонки. Самой взволнованной выглядела Анастасия, ее сестра лелеяла какие-то очень воинственные планы, Даша казалась олицетворением непоколебимого спокойствия и фатализма, а Забава изображала живое воплощение слепой веры в любимого друга. Но ответа ждали все до единой, и я его озвучил. Намеренно не став приукрашать реальность:

- Я действительно сделал все, что в моих силах, но при отсутствии какой-либо информации о количестве злоумышленников, их целях и возможностях могу с уверенностью утверждать лишь то, что какие-то шансы выкрутиться действительно есть. Причем у всех пятерых. А спокойны мы, порубежники, по целому ряду причин. Во-первых, страх мешает адекватно реагировать на реальную угрозу, поэтому у нас, на Рубеже, справляться с ним учат чуть ли не с младенчества. Во-вторых, мы настолько привыкли жить в постоянной готовности к бою, что не видим принципиальной разницы между тем, что в любой момент может случиться дома, и тем, что нам потенциально угрожает на этом лайнере. В-третьих, не хотим тратить время, которое можно посвятить самым близким людям, на абсолютно бессмысленные страдания. И, в-четвертых, если выкрутиться не получится, то мы уйдем из жизни так, как полагается порубежникам. То есть, весело, с огоньком и прихватив с собой как можно больше врагов!

Услышав столь неоднозначные объяснения, Болотникова-старшая помрачнела еще больше. Затем мотнула головой, словно соглашаясь со своими же мыслями, и твердо заявила:

- Толку от нас немного, но мы в деле! В смысле, поможем всем, что в наших силах, и беспрекословно выполним любой приказ. Кроме того, забудем про бессмысленные страдания прямо сейчас и начнем согревать теплом своих душ вас.

- Ну, а когда все это тем или иным способом закончится, потребуем продолжения начатого… - нахально добавила младшая.