После этих слов тайный советник потемнел взглядом и нехорошо ощерился:

- Вас будут ждать. И наши, и не наши. Не получится пройти «чисто», используйте идентификатор моего личного доверенного лица, дающий право пролета без досмотра в любые системы Империи, или выходите на связь на частотах, указанных в соответствующем примечании. А если вас начнут глушить или ловить, не стесняйтесь использовать разработку вашего родственничка с условным идентификатором «Амба» или что-нибудь аналогичное. Точно так же не стесняйтесь припахивать мичманов Одинцова и Палицина – до посадки на «Северном» вы для них и царь, и бог. Ну, и последнее: пользуясь случаем, передаю послание от Фрола Романовича. По его словам, оно достаточно важно, хотя и закодировано неким ключом для грудничков. На этом, собственно, все. Желаю удачи…

Первые несколько минут после завершения записи Анастасия сидела, прикрыв глаза, и анализировала услышанное. Словосочетание «о ваших реальных возможностях» пробудило желание узнать, какие навыки, имеющиеся у Ярослава Логачева, обычно не афишируются. Да, формулировка «единственной задачи» подразумевала умение пилотировать малые разведчики, знание астронавигации, флотского жаргона и работу с системами связи. Однако девушка была уверена, что этот парень умеет гораздо больше. Насмешливая форма слова «родственник», использованная князем Мещерским в адрес уже заочно знакомого ей Фрола Романовича Логачева, позволила прийти к выводу, что эти две личности достаточно близко знакомы. А подчинение двух далеко не рядовых абордажников семнадцатилетнему парню заставило задуматься о разнице в подготовке порубежников и младших офицеров ВКС. Правда, последний вопрос она только сформулировала. А потом, в основном, гордилась «своим» мужчиной. До тех пор, пока не услышала его довольный голос:

- Хе-хе! А вот это уже интересно…

Глава 17. Ярослав Логачев.

7 апреля 2352 года по ЕГК.

…Генераторы маскировочного поля тяжелого ударного крейсера «Святогор», на который я заходил по приводу ближнего радиуса действия, оказались в разы мощнее, чем ожидалось, поэтому границу между реальной и иллюзорной пустотой «Чирок» пробил на восемь секунд раньше расчетного времени. Мысленно порадовавшись такому подарку судьбы, я окинул виртуальным взглядом ту часть громадины, которая оказалась в «поле зрения», нашел створ летной палубы, подсвеченный сине-зеленой иллюминацией, и отработал маневровыми движками, чтобы зайти на посадку не правым бортом, а «по-человечески».

Маневр удался с первого раза, и я, краем сознания восхитившись своему нереальному мастерству, продолжил наглеть дальше. В смысле, «так и не вспомнив» о существовании системы внешнего управления малыми кораблями, в просторечии называемой «Протезом», влетел в огромный отсек, помотался вдоль рулежной дорожки и, наконец, определился, к чему притереться. «Шапку » снял после того, как втиснулся между трех тяжелых «Шершней». И приготовился к истерике вахтенного офицера. Ан нет – ко мне даже не «постучались». Зато секунд через пятнадцать после проявления «Чирка» в реальности поползла на место створка летной палубы, еще через сорок пять заработали насосы, нагнетающие воздух, а через четыре с половиной минуты над ближайшим шлюзом вспыхнуло зеленое «полотнище». Само собой, я тут же отработал оптическим умножителем, чтобы «приблизиться» к широченному люку практически в упор. И очень здорово удивился, увидев, что на палубу выходит не кто иной, как князь Мещерский. Причем без какой-либо свиты!

Пока я переваривал этот сюрприз, второй человек в ИСБ позвонил мне на комм, сообщил код идентификации и попросил открыть грузовой трюм. Пришлось начать шевелиться – заглушить движки, кинуть взгляд на экран состояния окружающей среды, активировать процесс разгерметизации и так далее. Боевой коктейль, которым я закинулся перед выходом из гипера, позволял творить чудеса, так что меньше, чем через минуту я «вывалился» из пилотского интерфейса, разблокировал замки кресла и рванул к лифту. Естественно, не забывая поглядывать вокруг через МДР. И практически успел – подбежал к аппарели буквально через пару секунд после того, как она легла на летную палубу «Святогора», и сорвал с головы шлем.

- Доброй… ночи, да? – поздоровался тайный советник, довольно легко для преклонного возраста взбежав по наклонному пандусу и остановившись в шаге от меня.

- Доброй ночи! – поздоровался я и ответил на заданный вопрос: - Да, ваше превосходительство, по времени «Чирка» сейчас двадцать минут четвертого.

- Без чинов! – приказал он, огляделся по сторонам, нахмурился и непонимающе уставился мне в глаза.

Я демонстративно поднял взгляд к потолку, убрал иллюзию, копирующую его часть, и отправил абордажный дроид, использованный не самым стандартным образом, в короткое путешествие к полу.

Пока грозный механизм перемещался по балкам и спускался вниз по стене, Мещерский задумчиво крутил левый ус. Затем подошел к стазис-контейнеру, зажатому между двух верхних манипуляторов «Забияки», некоторое время разглядывал труп через прозрачную верхнюю крышку, а затем склонился над панелью управления и набрал незнакомую комбинацию символов. В ответ на это «ящик» недовольно мигнул габаритными огнями и подсветил крышку тревожным алым светом. Однако дождался лишь подтверждения введенной команды и за каких-то пятнадцать секунд вышел из рабочего режима.

Пока крышка поднималась в верхнее положение, князь успел натянуть одноразовые медицинские перчатки, вытащить из нагрудного кармана стандартного флотского комбеза какое-то устройство размерами с автомед и синхронизировать его со своим ТК. На запах разложения, которым пахнуло из контейнера, не обратил никакого внимания – деловито «скормил» устройству несколько волосков, затем поднес его к левому глазу тела второго помощника капитана «Левиафана» и приподнял веко, а через пару-тройку секунд выдвинул щуп и поскреб им в полости рта.

Результаты анализов изучал эдак с полминуты, потом скрипнул зубами и повернулся ко мне:

- Поднимайте девушек – вы переселяетесь на «Святогор». А этот кораблик продолжит двигаться по прежнему маршруту.

Я коротко кивнул, надел пилотский шлем, подключился к системе оповещения двух из четырех кают, довел до их обитательниц новые вводные и немного понаблюдал за спешными сборами. Потом поднял кабинку лифта на жилую палубу, открыл двери и снова «вернулся» к князю Мещерскому, который за это время успел подойти к аппарели и задумчиво уставиться на ближайший «Шершень».

- Константин Германович, как я понимаю, мичманы Палицын и Одинцов полетят дальше?

- Да. Но с другим стазис-контейнером… - кивнул он. А когда я подошел поближе, заинтересованно посмотрел на меня через плечо: - Почему «Шершни», а не «Мангусты» или, скажем, «Кречеты»?

- Из-за высоты оружейных пилонов относительно палубы. Если во-от из этого вылетит легкая ПКР «Маргаритка» и попадет в «Мангуст», то пострадает только его рубка. «Кречет» в лучшем случае обзаведется дырой в трюме. А у «Шершня» гарантированно рванет весь боезапас.

- «Если хлопать дверью, то от души?» - процитировал Мещерский.

Я утвердительно кивнул, ибо оценил этот принцип дядьки Фрола еще в начальных классах школы, добиваясь уважения сверстников, пытавшихся называть меня маменькиным сынком. Потом чуточку поколебался и все-таки задал интересующий вопрос:

- Константин Германович, не расскажете, чем закончилась спасательная операция?

- Вашими стараниями, Ярослав Викторович, небывалым успехом! – без тени улыбки заявил он. – Спасательные капсулы и все жилые помещения «Левиафана», кроме ходовой рубки и пятьсот семнадцатой каюты, были вскрыты за каких-то шесть часов, а освобожденные пассажиры переведены на БДК «Борисполь». К этому моменту умельцы Татищева добрались до искина и хранилищ ВСД, проанализировали потребности людоловов, подготовили «заряженные» аналоги наиболее часто используемых напитков и отправили их по первым же запросам. В результате троица, заблокированная в рубке, была взята спящими и вскоре предстанет перед судом. А твари из пятьсот семнадцатой не пережили общения с озверевшими абордажниками. Или, согласно официальной версии, оказали вооруженное сопротивление при задержании и были уничтожены. Таким образом, при попытке захвата круизного лайнера подготовленной группой профессионалов погибла всего одна женщина. Если не считать того, что порядка шести с половиной сотен пассажиров нуждаются в помощи психологов, что, по сути, ерунда. Кстати, через огонь и воду вы прошли более чем достойно. А как вам медные трубы?