Оказалось, что наш любимый мужчина намного предусмотрительнее, чем ожидалось: буквально через минуту после фиксации аппарели в горизонтальном положении «Хищник», переведенный в транспортный режим, был подхвачен силовым захватом, поднят носом вверх и без какой-либо спешки втиснут в зазор, оставленный между транспортными контейнерами с «запасными» противокорабельными ракетами! Что самое смешное, процесс финишной швартовки и последующей центровки груза занял намного больше времени, чем «самый долгий и сложный», по нашим представлениям, этап! Надо ли говорить, что, услышав в общем канале фразу Ульяны «Ярослав, из тебя бы получился великолепный суперкарго», мы жутко возмутились и заявили, что Локи великолепен не только в этом?

В общем, на борт поднялись в прекраснейшем настроении, вломились в свою каюту и в темпе переоделись. Благо все необходимое, начиная с повседневных комбезов и заканчивая скафами, было получено с внутреннего склада и разложено в стенных шкафчиках еще накануне. Затем активировали ДАС, превратили дверь в одно сплошное высокотехнологичное «зеркало», оценили свой внешний вид и рванули помогать Шереметевым. В смысле, вынеслись в так называемое «солнышко» и вломились в так называемый «трансформер» – помещение, которое могло использоваться в качестве кают-компании, спортивного зала, мини-госпиталя, зала для брифингов, дополнительной жилой каюты и т.д. А там не удержались от смеха – Настена, возмущенно вереща, гоняла вокруг «убитого » стола младшую сестру. А та, уворачиваясь от увесистых шлепков, пыталась доказать, что система управления встроенным оборудованием нещадно глючит! Само собой, не всерьез, а чтобы отбрехаться.

Наше появление заставило Лизу сбиться с шага, и Шереметева-старшая не упустила свой шанс – отловила и отшлепала мелкую вредину, а затем, ворча, как старая бабка, вернула стол в рабочее положение. Ну, а мы с Забавой, от души посмеявшись, принялись терзать терминал ВСД, заказывая и получая с корабельного склада упаковки с едой и напитками взамен пострадавших при незапланированном переводе предмета обстановки в «нулевой» режим.

Закончив с сервировкой стола, приглушили верхний свет, включили легкую музыку, спрятали безликие стенные панели за голообоями и превратили дверь в обзорный экран, демонстрирующий подземный ангар. А потом заболтались. Поэтому момент, когда серая стена с огромной цифрой «9», выведенной темно-зеленой краской, вдруг сменилась бескрайним «полем» из пластобетонных плит, потемневших от времени и выхлопов кораблей, прошел мимо нас – мы сообразили, что летим, уже после того, как «Шелест» поднялся метров на шестьсот. Лизка расстроено выпятила нижнюю губу, а Забава поторопилась ее успокоить. По-нашему, порубежному:

- Не сопи. Видишь легкое марево по краям картинки? Его появление означает, что мы идем по-боевому, то есть, накрывшись маскировочным полем и в полной готовности к любым неожиданным сюрпризам. В это время в рубке посторонним делать нечего: одно кресло занимает пилот, а второе командир корабля, ООС или Умник. Кстати, окон или иллюминаторов там нет. Как, впрочем, на любом другом военном корабле. А обзорные экраны наверняка погашены, ибо вся информация, необходимая для пилотирования или ведения боя, поступает напрямую в рабочий интерфейс. Говоря иными словами, рубки таких мелких корабликов, как этот, одни из самых защищенных помещений и не более.

- А я думала, что там одни сплошные экраны, окна системы оперативного управления флотом, какие-нибудь контрольные панели, графики, схемы… - призналась мелкая.

- Такая красота только в голофильмах! – хохотнула Беклемишева. – А в реальности все куда прозаичнее.

- Слышь, Забав, а что у тебя со статистикой? – спросила я, внезапно сообразив, что знаю боевой счет Логачева, а о том, что соответствующие цифры должны быть и у Панацеи, даже не думала.

Она недовольно поморщилась, но все-таки ответила:

- Двадцать два на семьдесят девять.

- Ничего себе! – уважительно выдохнула я, потом наткнулась на любопытные взгляды сестричек и объяснила: - Первая цифра – количество рейдов на планеты Халифата. Вторая – участие в боестолкновениях на самом Рубеже.

- Я врач, и в основном лечила!

- Обратите внимание на словосочетание «в основном»! – потребовала я, дождалась конца возмущенной тирады и примиряюще улыбнулась: - Забав, я тебя люблю и уважаю не из-за цифр. Но они заставляют гордиться тобой еще больше!

Тут Лиза помрачнела, а с ее губ сорвался грустный вздох:

- Знаете, до «Левиафана» я бы начала просить рассказать о самых запомнившихся рейдах. А сейчас не хочется – знаю, что это кровь, боль, грязь постоянное выматывающее напряжение.

Сообщение, прилетевшее в самом начале ее монолога, я открыла автоматически, среагировав на имя и отчества отправителя. И выпала из реальности, вчитавшись в первый же абзац:

«Привет еще раз! Только что узнала от мужа, что ваш «Шелест» стартовал, и вдруг сообразила, что во время прощания не сказала самого главного. И пусть в то время я представляла вашу же реакцию на сюрприз с призывом на службу задним числом, это меня не оправдывает. Поэтому пишу вдогонку.

Возможно, во мне взыграл материнский инстинкт, но я за вас безумно боюсь. Да, вы выросли на Рубеже, многое испытали и уже не дети, но планируете воевать. А на войне, увы, никто не застрахован от фатальных случайностей. Так что не торопитесь – проверяйте и перепроверяйте любые выкладки, не стесняйтесь пользоваться помощью высококлассных профессионалов, оплачивайте труд самых лучших информаторов, аналитиков, инструкторов, снайперов, подрывников и так далее. В общем, прежде чем отрезать, отмеряйте не семь, не десять, не двадцать, а сотню раз! Ведь жизнь дается единожды, и сохраниться в ней нельзя.

Далее, на вашем кораблике втихаря от Ярослава появился мощный блок МС-связи, дабы вы смогли связаться с нами в любое время и из любого места обитаемого космоса. Так что шлите сообщения при первой необходимости. Только, пожалуйста, не надо стесняться – мы свои, всегда договоримся или как-нибудь сочтемся, а если из-за дурацкой стеснительности какая-нибудь проблема закончится серьезными неприятностями, то ни вы, ни мы себе этого не простим.

Ну, и последнее. Логачевы в курсе вашей новой легенды и допустят правильную утечку информации. Имейте это в виду и не удивляйтесь. На этом, вроде, все. Не пропадайте – мы уже скучаем.

Желаю удачи во всех начинаниях, искренне ваша, Анна.

Само собой, я тут же переслала это сообщение Забаве, а сама набросала ответ, пару раз перечитала, внесла пару исправлений и отправила Императрице. Потом получила ответ от Беклемишевой и не удержалась от улыбки – ее мысли один в один повторяли мои:

«Помогает, вне всякого сомнения, от всей души. Но мотивов для такой помощи я не вижу, хотя уверена, что они есть. А еще считаю, что искать их, копаясь в ее прошлом, однозначно не стоит. Как минимум по двум очень веским причинам. Во-первых, обидим недоверием. Во-вторых, сейчас за нами наблюдают все, кому не лень, и интерес бойцов непонятного отряда «Сполох» к прошлому Императрицы вызовет кучу вопросов. Уж лучше в следующий прилет вызвать на откровенный разговор и спросить в лоб…»

«Да, пожалуй, так и…» - набрала я, отвлеклась, чтобы прочесть еще одно сообщение от Анны Николаевны, расхохоталась и зачитала его вслух:

«Дашенька, золотце, передай богу лукавства и озорства, что его ролик произвел эффект разорвавшейся бомбы. Причем в прямом смысле этого выражения: Татьянин Ленька потерял сознание на одном из первых фрагментов психологической ломки особо непокорных порубежниц, а моего контузило. В смысле, он весь зеленый и не может смотреть на еду и любые блестящие металлические предметы, включая столовые приборы. Надеюсь, теперь дури в них станет меньше…»

Глава 7. Ярослав Логачев.

26 мая 2352 года по ЕГК.

…К заданному ориентиру – новенькой орбитальной крепости проекта «Оплот» – мы подошли на четырнадцать минут раньше расчетного. Поэтому за финишными эволюциями среднего флотского транспортника «Неутомимый», подлетевшего к планете точно по расписанию, наблюдали параллельно с легким перекусом, благо скоростные возможности этой громадины и «Шелеста» даже близко не стояли. «Падение» к низким орбитам начали чуть позже, чем планировалось, ибо Телепнева допивала чай, а я получал гастрономическое удовольствие от куска яблочного пирога и ленился брать на себя управление. Тем не менее, в широченный шлейф, тянущийся за садящейся машиной, влезли с большим запасом по времени, повеселились, глядя на судорожные коррекции курса нашего «лидера» на последней трети траектории и, наконец, «постучались» на КДП Сорочанской базы Восьмого Пограничного флота.