Таких умников, как мы, вокруг хватало, но опыт, целеустремленность и напор сделали свое дело, поэтому уже минут через пять мы выбили себе место под искусственным туманом, искрящимся крошечными огнями Святого Эльма, образовали круг и отдались царящему вокруг веселью. Правда, для того чтобы расшевелить Ульяну, потребовалось отправить ей в личку коротенький вопрос:

«Что ты там говорила про текущие мгновения?»

Бесились, не соврать, часа полтора. В смысле, подряд. Благо музыку в «Ключе» ставили ту, что надо, а настроение было подходящим. Потом большая часть компании почувствовала жажду, и наш «клин», преодолев ту же «трассу», но в обратном направлении, добрался до лифта, несколько секунд привыкал к наступившей тишине, и онемел, услышав вопрос Шереметевой-старшей:

- Странно – протолкались сквозь огромную толпу аж два раза, и ни одного конфликта!

- Настен, ты на Рубеже! – усмехнулась Забава. – Тут сначала стреляют, а потом думают, соответственно, хамить опасно для жизни.

- Что, даже в ночных клубах?!

- А какая разница? – удивился я. – Оружие есть у всех. Определить по фигуре уровень стрелковой подготовки проблематично. В общем, без особых причин никто не конфликтует.

- В каждом развлекательном центре есть помещение для дуэлей… – добавил Гришка Лазарев. – Дурачки быстро вымирают. В прямом смысле этого слова!

- Но ведь алкоголь или наркота отключает любые тормоза… - подала голос Телепнева.

- До первого раза! Личность, единожды потерявшая лицо, заносится во всепланетную базу данных и выставляется на улицу. После этого ее не впускают ни в одно общественное заведение даже в присутствии главы рода. Да, после уплаты очень приличного штрафа официальный запрет снимается. Но толку? Метка на айдишке останется, соответственно, СКН любого магазина или кафе считывает ее автоматически и передает соответствующий сигнал владельцу. А так как они имеют полное право ограничить доступ социально опасных лиц в свои заведения, эту личность начинают удивлять не самые приятные последствия. Скажем, ее вместе с ребенком могут послать куда подальше с порога магазина детских игрушек. Или обломать свидание с девушкой, не впустив в ресторан.

- Толково, однако! – восхитилась Лиза и повернулась ко мне: - Локи, а у нас будет дом на Рубеже?

[1] Описано в первой книге.

Глава 8. Дарья Федосеева.

16 июня 2352 года по ЕГК.

Локи ввалился в нашу каюту «Шелеста» в начале третьего дня чем-то сильно загруженным. Окинув цепким взглядом композицию «Девушки в неге», заставил себя отвлечься от мыслей о текущих проблемах, подошел к кровати и поинтересовался, чем мы занимаемся. Забава продемонстрировала какой-то очень сложный жест и, видимо, ответила на вопрос, так как Логачев перевел взгляд на меня. Я оторвала голову от живота подруги, используемого в качестве подушки, и сказала, что читаю «Цвет чертополоха». А когда поняла, что это название не вызвало у него никаких ассоциаций, добавила:

- Детектив Сергея Арбенева. Тот самый, по которому сняли голосериал «Опора».

Тут парень покраснел, кстати, первый раз с момента нашего знакомства, и криво усмехнулся:

- С художественной литературой я не знаком вообще. С голосериалами, развлекательными сетевыми шоу, классической музыкой, театром, живописью и так далее – тоже.

- Тренировался. Все свободное время. Или воевал. То с людоловами, то с родичами… - деловито объяснила Беклемишева, свернув в трей ролик с демонстрацией какой-то чудовищно сложной операции. – В общем, во всем, кроме военного дела, дуб дубом!

Я начала оправдываться еще до того, как поняла, что меня никто ни в чем не винит:

- Хорошие дипломаты обязаны обладать широчайшим кругозо-…

- Даш, ты чего?! – удивился Ярик. – Мы сами выбрали свое будущее и сами посвятили ему все свободное время!

- Вы не дослушали… - вздохнула я, дождалась тишины и пошла рубить правду-матку: - Я мечтала стать самым лучшим дипломатом Империи, поэтому занималась также фанатично, как вы. Но времени на все, в чем требовалось разобраться, катастрофически не хватало, и я нашла паллиатив – убила год на качественное освоение мнемотехники, а потом тупо забивала в память краткие сведения обо всех произведениях, с которыми рекомендовалось быть знакомой. И параллельно составляла файл, в который заносила названия книг или фильмов, описание сюжета которых чем-то заинтересовало, чтобы потом обязательно с ними ознакомиться. А сейчас, после трехнедельного «ада» непрерывных тренировок, позволила себе немного расслабиться и взялась за самую первую. Таким образом, дубов в нашей команде целая роща.

- Ну вот, взяла и обломала все планы на будущее! – притворно расстроилась Панацея, выскользнула из-под меня, заключила в объятия и мурлыкнула: - Мы-то с Локи надеялись, что когда-нибудь ты начнешь нас просвещать. Дабы во время общения с представителями высшей аристократии Империи мы перестали чувствовать себя деревней.

- Может, обойдемся нынешней моделью поведения? – хихикнула я. – До тех пор, пока рядом с нами представители высшей аристократии Империи ощущают себя жертвами перед прайдом хищников, образованность и культура поведения будут только мешать.

- Правильно! – воинственно ощерилась Забава, взвилась в воздух, уронила Логачева на кровать, впилась ладонями с растопыренными пальцами ему в плечи и грозно зарычала. Я бы с радостью поддержала это начинание и от души повоевала, но чувствовала, что парню не до развлечений, и даже не дернулась. А через мгновение убедилась, что и «тигрица» прыгнула к нему не просто так: - Ну все, озвучивай очередные проблемы, а то загрызу.

Вместо ответа он коротко кивнул, развернул слева от кровати голоэкран и уставился на меня.

Хорошо знакомый бело-сине-зеленый шар, появившийся через мгновение, не вызвал никаких эмоций. Ни положительных, ни отрицательных – я равнодушно мазнула взглядом по здоровенной спирали циклона, накрывшего «правую нижнюю» часть Фуджейры-три, оглядела самые крупные световые кляксы городов, пятнающие узкий серп за границей терминатора, характерную дугу огромного Оманского залива и горную гряду аль-Мансур. А когда Локи поиграл оптическим умножителем, приблизил Диббу и показал бизнес-центр «Al-KawKab al-Shamalui», благодарно улыбнулась:

- Локи, мне безумно приятно чувствовать заботу и беспокойство, но в данном случае они лишние. Страха во мне нет. Ни перед планетой, ни перед «Звездой Севера», ни перед ублюдками из «Аиши». И ненависть не давит на мозги. Поэтому работать смогу где угодно и с кем угодно.

Со словом «работать» я, каюсь, поторопилась – за три недели тренировок на износ никто из нас, включая Забаву, не получил ни бита информации о планах Ярослава. Более того, мы о них даже не вспоминали. Зато очень неплохо сыгрались, начали чувствовать себя командой и научились доверять тем, кто рядом.

Кстати, как ни странно, но нам, молодежи, боевое слаживание давалось намного проще, чем старшему поколению. Ведь им мы верили «по умолчанию», а уровень подготовки ровесников оценивали с раннего утра и до поздней ночи в учебных миссиях, придуманных маньяками-милитаристами для таких же маньяков-милитаристов. В результате чего чувствовать Ворога и Змея я научилась дней за десять-двенадцать и стала доверять им гораздо больше, чем членам школьной команды по флотскому многоборью, с которыми выступала на соревнованиях. А Леший, Филька и Зуб «тормозили» почти три недели. По вполне объективной причине – да, мы выкладывались до предела, но наш «предел» не шел ни в какое сравнение с тем уровнем взаимодействия, к которому эти мужчины привыкли в своих предыдущих боевых группах. Тем не менее, сыгрались и с нами. Причем не только с «основным составом», но и со стажерами. И пусть Шереметевым было очень далеко даже до меня, зато они были исключительно надежны. Поэтому последние несколько дней на каждой тренировке получали по простенькой, но достаточно ответственной задаче и неизменно выполняли ее с впечатляющим КПД.