- Где вы взяли баллончик, который установили в женском туалете, и кто приказал это сделать?

…Со стойкостью и беззаветной преданностью к будущему императору у этих слабаков оказалось как-то не очень, поэтому к моменту появления «кавалерии» – Ярослава, Лешего и сразу двух Гвардейцев – мы не только выпотрошили всю компанию сластолюбцев до самого донышка, но и вытащили из ноздрей отработавшие фильтры. Сотрясать воздух впустую, естественно, не стали – мы с Забавой обратили внимание прибывших на локальное отсутствие связи и предложили провести инструментальный анализ состава воздуха в женском туалете, а парни сообщили, что четверка «поломашек» намеренно ввела их в заблуждение, заявив, что видела нас с Панацеей уходящими в Большой Зал для приемов. А вот сливать им записи со своих «Держав» категорически отказались, дав понять, что их получит только Император.

Заявление было принято к сведению, и Гвардейцы, вежливо попросив никуда не уходить «еще буквально пару минут», принялись за работу. Тот, который повыше, стремительно унесся разбираться с составом воздуха, а второй унесся в противоположную сторону. Видимо, вызывать подкрепление и блокировать тамбур, чтобы в этот коридор случайно не забурились гости. Чуть позже восстановилась связь, а с нею мне в личку прилетела целая пачка сообщений.

Быстренько проглядев имена отправителей и убедившись, что ни Романовой, ни Белкиной среди них нет, я со спокойной душой отложила их чтение на потом, пообщалась с Яриком и Забавой в семейном канале, согласовала версии «для всех» и «для Романовых», а потом, задавив сомнения, решительно отправила Императрице файл с записями нашего общения с комитетом по встрече «порубежниц» и последующего допроса…

Глава 13. Ярослав Логачев.

1 июля 2352 года по ЕГК.

…Сообщение от Петра Николаевича Романова упало мне в личку в шестом часу утра, прервав какой-то сумбурный и не очень понятный сон. Вернувшись в сознание и прочитав два коротеньких предложений, я не поверил собственным глазам и перечитал их снова. Когда убедился, что первый раз не ошибся, озадаченно почесал затылок и отправил ему односложный ответ:

«Жду…»

А потом, перечитав послание в третий раз, немного подумал, затем подключился к системе, включил нагрев каменки в сауне и разбудил Забаву с Дашей.

В смысл моих объяснений девчонки врубились раза с третьего, так как мы вернулись домой в четвертом часу утра вымотанными до предела и не выспались от слова «совсем». Однако вникнув в то, что я сказал, заставили себя слезть с кровати, подхватили сбруи с оружием и, очень неплохо изображая свежевосставших зомби, поплелись к выходу.

Проводив их взглядом, я бездумно потер подбородок, а через какое-то время сообразил, что продолжаю спать, просто сидя и уперевшись невидящим взглядом в стену. Решив, что это неправильно, потряс головой и встал. Затем подхватил кобуры, обошел кровать и обратил внимание на то, что не одет.

Встречать гостей из дворца абы в чем я не мог, поэтому натянул штаны и рубашку, превратил голограмму на ближайшей стене в огромное зеркало, убедился, что выгляжу терпимо, и выперся в коридор. А окончательно проснулся уже в ангаре, когда увидел лица старших подруг и оценил их состояние: если Татьяна Константиновна выглядела более-менее нормально, то Анна Константиновна была вне себя от ярости. Более того, судя по растрепанным волосам, сверкающим глазам, гневно раздувающимся ноздрям и сжатым кулакам со сбитыми костяшками, пребывала в этом состоянии достаточно долго.

Эти выводы косвенно подтвердила реакция их телохранителей и пилота – стоило Императрице раздраженно взмахнуть рукой, как первых сдуло из проема боковой двери, а второй торопливо развернул «Хищник» на сто восемьдесят градусов. Видимо, пытаясь показать, что уже летит домой.

Пока мы добирались до лифта, обе дамы угрюмо молчали. А после того, как вошли в кабинку, зачем-то вспомнили о приличиях – Белкина дотронулась до моего предплечья, дождалась, пока я на нее посмотрю, и виновато вздохнула, а Романова хрипло извинилась:

- Я в диком бешенстве. Могу себя повести неадекватно. Заранее прошу прощения. И-и-и… что у нас в программе?

- Не очень жаркая сауна… - ответил я и счел необходимым уточнить: - В компании Забавы, Даши и меня.

- Самое оно… - после недолгих раздумий заявила Императрица, первой вышла в коридор, повернула налево и изобразила планетарный танк. В смысле, сорвалась с места так резко и уверенно, будто шла в атаку.

Приблизительно в том же режиме она «пообщалась» с Беклемишевой и Федосеевой – обнаружив их стоящими перед открытой дверью ее любимой раздевалки, требовательно мотнула головой, то ли предлагая составить им компанию, то ли приказывая это, первой сорвалась с места и раздраженно рванула «липучки» на платье еще до того, как переступила через порог.

Судя по тому, что все четверо вышли наружу от силы минуты через три, подбирать новые купальники и ждать доставки Романова с Белкиной были не в состоянии. Видеть их замотанными в простыни было непривычно, но я сделал вид, что все нормально, пропустил дам вперед и пристроился следом. А в сауне последовал их примеру, то есть, не лег, а сел. На нижнюю полку. И прислонился к верхней.

Первые минут десять мы только грелись. Не могу сказать, что молчание было комфортным, но, вне всякого сомнения, женщин потихоньку отпускало, поэтому я смиренно ждал. И, в конце концов, дождался саркастичного признания Императрицы:

- Семейные разборки, можно сказать, удались…

- Нормального разговора не получилось: ублюдки, которых мы воспитали, отказывались понимать, что мы им говорили! – как-то резковато продолжила Белкина. – Упирались даже тогда, когда Петр зачитал соответствующие статьи Уголовного Уложения и заявил, что каждый из них честно заслужил шесть лет тюрьмы.

- И тут у меня сорвало крышу. Напрочь… - криво усмехнулась Романова.

- В итоге у Мирослава сломаны челюсть, левая рука и несколько ребер, а у Лени нос, обе ключицы и колено… - прокомментировала ее подруга.

Я и раньше догадывался, что Императрица достаточно жесткая личность, но от этой новости потерял дар речи. А когда услышал ее дополнение, совсем другими глазами посмотрел и на «мягкую и домашнюю» Татьяну Константиновну:

- Таня тоже отличилась – отбила сыну гениталии, а потом дала слово, что в следующий раз, когда они решат принудить к близости какую-нибудь девушку, кастрирует обоих к чертовой матери.

Дальше было еще «интереснее»: покалеченный, но не сдавшийся Мирослав решил проявить характер и поинтересовался у матери, не проще ли ей сказать, что их с Леонидом для нее уже НЕТ. В результате озверевший Император ударом кулака отправил сына в нокаут, вытолкал обеих супруг из комнаты от греха подальше и связался со мной.

- В общем, радоваться нечему… - угрюмо подытожила Белкина. И заставила подругу «возмутиться»:

- Почему это? Петя обещал перевести сыновей в военную академию закрытого типа; Забава с Дашей основательно проредили ряды шушеры, крутившейся возле них; свадьба Мирослава с Куракиной переносится на неопределенный срок; место, в которое нас «сослали», в разы комфортнее, чем дворец. В общем, осталось как-нибудь расслабиться. А то меня до сих пор трясет…

- Можем сделать вам массаж… - предложила Федосеева.

Женщины задумчиво переглянулись и кивнули. А когда я встал и качнулся к выходу, убедили остаться:

- Мы еще не договорили, поэтому можешь лечь на полку лицом вниз и смотреть в стену.

Следующие четверть часа в сауне было тихо – Даша, сбегавшая за массажным маслом, «оседлала» Анну Николаевну и вдумчиво разминала ей плечи, Забава мяла Татьяну Константиновну, а я, закрыв глаза, пересматривал отдельные фрагменты только что закончившегося разговора и анализировал как слова, так и самые незначительные нюансы поведения обеих женщин. А еще удивлялся. Чему? Сильнее всего реакции Романовых на «шалости» сыновей: улетая из дворца по настоятельной просьбе Императора, лишь немного не дотягивающей до прямого приказа, я был уверен, что более-менее серьезно пострадает только четверка «стрелочников», а истинные виновники «интриги» отделаются малой кровью. Чуть меньше дурел от жесткости, последовательности и бескомпромиссности обеих старших подруг: вместо того, чтобы воспитывать сыновей мягкими увещеваниями, горькими слезами или стенаниями, как сделало бы большинство «добрых мам», они не побоялись показаться «злыми»; не изменили принципам даже в столь неоднозначной ситуации, как эта, и считали правильным решение мужа изменить ближайшее будущее Мирослава и Леонида.