Да, чисто теоретически можно было бы пострадать из-за того, что наказание за использование подобной химии, хранение наркотиков и попытку принуждения Забавы с Дашей к сексуальной близости могло бы быть и посерьезнее. Но розовых очков я не носил даже в детстве, поэтому понимал, что род Романовых стоит над законом, и не тратил время на всякую ерунду вроде бессмысленных умствований или рефлексий.
Ну, и еще одной темой, занимавшей мои мысли, были размышления о будущем. Точнее, о тех далеких временах, когда Петр Николаевич уступит трон своему сыну, и новый Император вспомнит старые обиды. Бояться не боялся. Но догадывался, что о визитах на Белогорье придется забыть. И лишний раз оглядываться даже на родном Рубеже. Правда, как следует обдумать веселые перспективы не получилось, так как в это время «ожила» Анна Николаевна.
Сначала расслабленно пробормотала, что у Даши волшебные руки и заявила, что продаст душу за лишний час такого удовольствия. А через какое-то время тяжело вздохнула и подняла весьма интересную тему для разговора:
- Вряд ли я ошибусь, предположив, что вы не раз задумывались о мотивах нашего не самого стандартного отношения к вашей компании, но так и не поняли, что нам от вас надо.
Желания услышать ответ я в ее голосе не почувствовал, поэтому просто пожал плечами. И, вероятнее всего, не прогадал:
- После того, что случилось между вами и нашими детьми, любые, даже самые незначительные недоговоренности могут уничтожить ваше доверие, поэтому я решила расставить все точки над «i». И начну со своего детства. Ты, Даша, наверняка знаешь, что мой отец ушел в отставку с должности командующего Первого Пограничного в чине адмирала. Но это знание – лишь слова, поверхностный и очень приблизительный срез Личности, которую я боготворю до сих пор. А на самом деле папа был Защитником. По духу, стилю мышления и поведению. Да, абсолютное большинство его друзей и знакомых считали, что он излишне резок, бескомпромиссен и принципиален, но мне его мировоззрение казалось идеальным и единственно возможным. Ведь он любил Империю больше жизни, требовал от других только то, что делал сам, держал Слово, чего бы это ни стоило, для семьи и друзей был живым воплощением добра, нежности и понимания, а для врагов самой Смертью.
После этих слов Анна Николаевна ненадолго прервалась, то ли собираясь с мыслями, то ли ненадолго ухнув в прошлое, а потом тяжело вздохнула:
- Нас, своих детей, он воспитывал в том же духе. И небезуспешно – мой старший брат, Владимир, закончил и среднюю школу, и Белогорскую Летную Академию лучшим в потоке, был распределен в Восьмой Пограничный, всего за шесть лет дорос до командира эсминца, а потом погиб. В Левенской Бойне. Прикрыв своим кораблем линкор командующего флотом, как полагалось сыну Защитника. Второй брат, Дмитрий, стал спасателем. Одним из лучших на Кондопоге. А восемь лет назад, уже будучи заместителем начальника городского отделения МЧС, одним из первых прибыл к загоревшимся Миусским окружным складам ракетного вооружения, пробился к солдатам, спрятавшимся от чудовищных взрывов в подвале рембазы, а на обратном пути попал под шальной снаряд. Детство, проведенное рядом с такими мужчинами, не могло не сказаться на моем характере: в моей личной табели о рангах на первом месте стоит долг перед Империей, на втором – верность мужу, третье занимает Татьяна, а любовь к сыну, личные интересы и все остальное отодвинуты на четвертое и далее…
Пока Императрица описывала характер отца, рассказывала о покойных братьях и о своей табели о рангах, я пытался представить себя на ее месте. Получалось откровенно плохо – если жизнь до замужества получалась цельной, насыщенной и счастливой, то после «перемещения» урожденной Вадбольской во дворец не складывалось вообще ничего. Так оно, собственно, и оказалось:
- Как вы наверняка знаете, мой брак был компромиссом, позволившим примирить две крупные фракции при дворе предыдущего Императора. Я согласилась выйти замуж за Петра сразу по нескольким причинам: во-первых, понимала, что этот шаг может помочь правящей династии и выведет государство из затяжного политического кризиса, во-вторых, была уверена, что смогу стать Императрицей, достойной Империи, которую безумно люблю, в-третьих, знала, что мой будущий супруг честно заслужил прозвище Защитник и считала, что плохого человека так не окрестят. В общем, венчалась с гордо поднятой головой, клялась быть верной мужу и душой, и сердцем, а когда узнала, что ношу под сердцем сына, была по-настоящему счастлива, ибо с первой же попытки подарила мужу наследника!
Сомнений в том, что все рассказанное – правда от первого до последнего слова, не было никаких: каждый новый факт, сообщаемый Анной Николаевной, идеально укладывался в то представление о характере этой женщины, которое у меня сложилось. Поэтому я вслушивался в ее голос не столько разумом, сколько душой:
- Тут я, пожалуй, ненадолго прервусь и расскажу о главной мечте своей жизни. Сколько себя помню, мечтала родить любимому мужу трех мальчишек и трех девчушек, а потом вырастить их такими же достойными личностями, как мой папа. С каждым прожитым годом эта мечта все усложнялась. Сначала у каждого придуманного ребенка появилось имя, потом сформировался и закалился свой, особенный характер, а лет в десять я вдруг поняла, что одними грезами мечты в реальность не воплотить, и начала штудировать учебники по педагогике. В общем, рождение Милослава стало первым шагом к реализации моих планов. Рождение Таниного Леньки – вторым: да, в тот момент до дружбы с нею было еще очень далеко, но я действительно люблю детей, поэтому приняла его, как своего.
Если я правильно понял, точно так же Анна Николаевна радовалась и дочерям-погодкам своей «соперницы». А потом розовые очки начали тускнеть и где-то потерялись. Ведь «всесильная Императрица» вдруг увидела дворцовую жизнь такой, какая она есть на самом деле, и постепенно начала сходить с ума от непрекращающихся интриг и борьбы за место под солнцем, от лицемерия и алчности, властолюбия и подлости, безнравственности и откровенной порочности. Да, она пыталась с этим бороться, но война с ветряными мельницами, которую она начала уже в тандеме с Татьяной Николаевной, закончилась их сокрушительным поражением – мало того, что ни одно их нововведение не заработало, так они внезапно заметили, что дворцовая гнусь постепенно меняет их детей! И тогда женщины взбунтовались. В смысле, вызвали мужа на разговор и заявили, их браки были ошибкой, что дворец не место для воспитания нормальных детей и что рожать в таких условиях они больше не будут. Романов пытался обижаться, уговаривать и даже хитрить. Но без толку: спевшиеся подруги стоически перенесли восемь месяцев полнейшего игнора, во время примирения и последовавших за ним «переговоров» не уступили ни пяди, а когда обнаружили, что беременны, не только сделали медикаментозные аборты, но и добились увольнения врачей, которые по требованию Петра Николаевича втихаря разблокировали им фаллопиевы трубы!
- В какой-то момент Петр понял, что мы ни за что не переиграем свое решение, и начал выстраивать отношения заново. Причем не только на словах – прекрасно зная, что нам не нравится больше всего, он несколько лет бился головой об стену, пытаясь изменить мировоззрение своего окружения. Увы, справиться с этой гидрой оказалось выше его сил, и он постарался уделять как можно больше времени Милославу, Леониду и обеим дочерям Татьяны. Обнаружив, что в каждом из них все равно появляются и расцветают буйным цветом не самые достойные черты характера, стал менять воспитателей. К сожалению, не сработало и это. Хотя мы тоже вкладывали в детей души и проводили с ними практически все свободное время.
- Как ни обидно это признавать, но еще вчера утром мы с Аней были уверены, что при том количестве соблазнов, которые окружали наших детей с самого рождения, они выросли более-менее ничего… - скрипнув зубами, буркнула Белкина и резанула правду-матку: - А оказалось, что они ничем не отличаются от своей ублюдочной свиты!
