На пересечении с бульваром Дмитрия Донского парни начали хитрить – заявили, что тут нам просто необходимо повернуть направо. При этом так загадочно смотрели абы куда, но только не на нас, что мы с Забавой рассмеялись. И изволили согласиться с их просьбой. А через несколько минут, ввалившись в одно из лучших кафе-мороженых этой части города, первыми рванули к здоровенной витрине, на которой традиционно выставлялось девяносто девять сортов холодного лакомства.

Как оказалось, визит в «Морозный рай» был одним из этапов коварного плана этих оболтусов – не успели мы сдвинуть вместе несколько столиков и перетащить на них самые большие креманки с разноцветными шариками, как в кафе величественно вплыла бессменная староста нашего класса, навелась на меня, как тяжелая противокорабельная ракета на какой-нибудь линкор, и двинулась наперерез.

- Полька, выдыхай, здесь все свои! – воскликнул Отяев, но она его не услышала – подошла поближе, остановилась и чинно поздоровалась:

- Всем добрый вечер! Ярослав, Забава, Дарья, дамы…

- По-оль? – перебил ее я. А когда она вопросительно выгнула точеную бровь, озвучил «самую страшную угрозу»: - Будешь строить из себя невесть кого, получишь по заднице!

- Локи, я тебя однажды убью! – возмущенно выдохнула она, видимо, вспомнив, что в четвертом классе я уже выполнил точно такое же обещание. Потом заглянула мне в глаза, убедилась, что признаков звездной болезни в них не видать, и махнула рукой на церемонии: - Ладно, убедил. Для меня место найдется?

В моей личной табели о рангах класса эта девчонка занимала почетное третье место. То есть, сразу после Змея и Ворога. Правильная, одинаково требовательная как к себе, так и к другим, невероятно въедливая, добросовестная и усидчивая, она отличалась как незаурядным умом, так и исключительными внешними данными. Однако ни близкой дружбы, ни романа у нас с ней так и не случилось – да, она меня искренне уважала и всегда выделяла среди остальных одноклассников, но считала редким бабником. Что в системе ее координат являлось клеймом на всю жизнь. Вот и сейчас, усевшись между Забавой и Дашей, она одарила меня укоризненным взглядом, который можно было перевести фразой «Ты когда-нибудь угомонишься?»

Я пожал плечами и представил своих девчонок слева направо:

- Лиза, Настя и Ульяна. А Забаву и Дашу ты уже знаешь.

После того, как она сказала, что рада знакомству, представил уже ее:

- Поля, наша глубокоуважаемая староста и личность, которая так и не смогла меня перевоспитать!

- Если не секрет, что вам в нем не нравилось? – весело сверкнув глазенками, спросила Лиза и потянула ко рту ложку с чем-то фруктовым. А когда услышала мое «Никаких «вам»!», переформулировала вопрос: - Что тебе в нем так не нравилось?

Еременко закатила глаза к потолку и притворно вздохнула:

- Его неуемная любовь к слабому полу!

- Ну вот, а я-то думала, что узнаю какую-нибудь жуткую тайну своего друга и командира… – «расстроилась» Шереметева, сделала небольшую паузу и авторитетно заявила: - Что касается этого хобби, то оно искренне радует. И не меня одну…

Как и следовало ожидать, терзать нас расспросами в «одно лицо» Полинка сочла негуманным. Поэтому, вежливо улыбнувшись мелкой, коротко, но очень информативно пересказала все значимые и интересные новости последних двух месяцев, как бы невзначай озвучила планы моих «бывших», а потом поинтересовалась, собираюсь ли я сдавать выпускные экзамены и куда-нибудь поступать.

- Поступать – однозначно нет. Как минимум, в течение ближайших лет… - твердо сказал я. – Что касается экзаменов, то даже не знаю. Планировал во вторник слетать в школу и поговорить с директором, а что из этого выйдет, не представляю.

- Но ведь вы прилетели не просто так, верно?

Я утвердительно кивнул, зная, что ей хватит и такого ответа. Так, собственно, и вышло – вместо того, чтобы потребовать подробных объяснений, она легко и непринужденно перевела беседу в другое русло:

- Кстати, если у тебя сохранился идентификатор Селезневой, то повесь его на «Вектор» и поставь оповещалку на дистанцию не менее сотни метров: увидев репортаж из Императорского дворца и заметив сходство между собой и лейтенантом Ниной Гордеевой, она решила, что ты выбрал эту девушку из тысяч пассажиров «Левиафана» из-за того, что скучал по ней, Маринке! В общем, теперь она жаждет все вернуть взад!

- Не-не-не, у нее есть Настоящий Творец, создающий Будущее. А я, дуролом с одной извилиной, уже нашел себе…

- …точно таких же дуроломок! – продолжила Настена и обиженно выпятила нижнюю губу: - Так вот какого ты о нас мнения!

С этого момента Шереметевы и Еременко словно поймали одну волну – подначивали меня и Отяева с Неплюевым, вспоминали смешные истории, связанные со мной, и ужасались моей несерьезности. А когда затронули тему розыгрышей, и к их троице примкнули Забава с Дашей, за нашим столиком начался такой ржач, что улыбаться начали даже другие посетители. Что интересно, серия рассказов Беклемишевой о моей «войне» с родичами зацепила даже Ульяну. И если истории о детских и довольно простеньких «воздаяниях» вызвали у нее лишь слабые улыбки, то байки о том, что я творил два последних года, неизменно заставляли хохотать до колик в животе. Ну, а после того, как дуэт из Беклемишевой и Федосеевой разыграл сценку «Бегство от грозы на ковре-самолете»[1], на ее губах заиграла мечтательная улыбка…

…Вытащить развеселившихся девиц из «Морозного рая» оказалось на удивление сложно – они заявляли, что им хорошо, что перепробованы еще не все сорта мороженого, и что впереди еще много времени. Однако в какой-то момент меня поддержала Забава, и мы, выбравшись на улицу, продолжили шарахаться по центру.

Ну, что я могу сказать – было здорово! Наступающий вечер постепенно скрадывал умопомрачительную высоту зданий и добавлял городу уют, разгорающиеся окна и вездесущая реклама казались предпраздничной иллюминацией, а толпы людей, выбравшихся на улицы, чтобы погулять или провести субботний вечер в хорошей компании, совершенно не действовали на нервы. Если бы не жестко определенные планы на предстоящую ночь, то мы, скорее всего, бродили бы по улицам до утра. А так в начале двенадцатого направились в сторону «Терема», в половине до него добрались, а еще через пять минут поднялись к «Жути». И потеряли минут десять на безуспешные попытки запихать в салон Еременко и Змея с Ворогом – увидев «Хищника» вживую, эта троица подняла дроны АВФ и принялась позировать на его фоне. Впрочем, обещание оставить их без счастья полета на этом чуде современного флаеростроения прервало затянувшийся процесс, и тяжелая машина, не без труда приняв в себя всю нашу компанию, отправился в недолгое путешествие на транспортной плите, потом взмыла в воздух и рванулась к ближайшему разноцветному жгуту.

Дорога до «Скрипичного ключа» показалась этой троице слишком короткой. Однако компенсировать недополученное удовольствие они смогли практически сразу, вальяжно выбравшись из салона к толпе молодежи, собравшейся на крыше самого большого и самого модного ночного клуба Зеленограда, и сделав вид, что для них такой полет является обыденностью. Тут Полина снова проявила организаторские способности – пока я отгонял «Жуть» к ближайшему свободному месту и ставил под охрану, она разослала на коммы одноклассников и одноклассниц категорический приказ бросать любоваться «Хищником» и собираться в точке с указанными координатами. Она же покомандовала процессом взаимного представления, довела до всех и каждого желаемый формат общения, зашла на сайт «Ключа», забронировала угловые столики на одном из балконов над танцевальной зоной и так далее. Потом «услышала» мою просьбу присылать все счета на оплату, одарила совершенно нечитаемым взглядом и попыталась утащить на танцпол одних девчонок. Увы, безуспешно – не успела она озвучить предложение, как возле нее нарисовалась Забава и возмущенно поинтересовалась:

- Что это за дискриминация по половому признаку? Танцевать идем все!

И показала пример, подхватив под руки «самых проблемных» личностей – меня и Телепневу – подвела к стеклянной колонне «нашего» лифта и вызвала кабинку. Нам, «Сполохам», настраивать «Векторы» не было необходимости, так как аналогичная функция была прошита в ТК-шках. А все остальные «привязались» ко мне, в три приема спустились на первый этаж, вышли за границу «тихой» зоны и были подхвачены забойным ритмом вечного «Лета Безумных Ритмов». Девчонки радостно заверещали, а мы с парнями перестроились в привычный клин и, раздвигая толпу, двинулись к центру площадки, над которым то и дело вспыхивали разноцветные плазменные жгуты, появлялись и исчезали голограммы чьих-то счастливых лиц и ритмично колыхался целый лес вскинутых рук.