Говорил, естественно, я – дождался появления в канале лица дежурного диспетчера, поздоровался, представился, отправил идентификатор и попросил изучить приложенный к нему файл. Услышав мое имя и звание, хмурый и явно не выспавшийся капитан мгновенно подобрался, «поплыл» взглядом, а через считанные мгновения перешел в рабочий режим:
- К которому часу вас ждать?
- Мой корабль уже тут. Висит под «шапкой » рядом с «Неутомимым». Соответственно, вектор захода на подземный ангар и маскировочная голограмма нужны прямо сейчас.
- А, понял – вы, вроде как, прилетели на нем! – догадался он и перестал тупить – скинул всю требуемую информацию и обеспечил возможность завести «невидимый» «Шелест» в один из закрытых ангаров ИСБ.
Как только кораблик завис на посадочных антигравах, Телепнева подключилась к элеватору системы подачи топливных стержней и принялась пополнять запасы, а я воспользовался кодами доступа к автономной системе безопасности выделенного нам помещения и принялся устанавливать свои порядки. Уложился в четверть часа, благо все необходимое подготовил еще во время полета по системе, затем выгрузил из трюма «Жуть», разблокировал шлюз и «заглянул» в нашу каюту.
Как я и предполагал, все девчонки обнаружились там. Уже затянутые в парадные мундиры и увешанные наградами, они тренировались выполнять элементарные команды. Вернее, Забава с Дашей, наработавшие нужные навыки еще в младших классах, «дрессировали» Шереметевых. Но так, без фанатизма, ибо основной объем работы проделали еще в гипере, а сейчас просто убивали время.
На шуточную команду «Строиться перед кораблем» дамы отреагировали с похвальным энтузиазмом, вылетев в «солнышко» и вломившись в лифт быстрее собственного визга. Я улыбнулся, отключился от МДР, встал с кресла и, разминаясь, покрутил корпус вправо-влево. В это время подала голос Ульяна. По своему обыкновению, обратившись ко мне односложным вариантом имени:
- Яа-а-ар?
- Ау?
- Я тут болтала с Забавой и случайно узнала, что ты, цитируя выводы аналитика Мартыновых, опустил фразу, касающуюся меня. Не стоило: я научилась игнорировать любые, даже самые оскорбительные мнения окружающих, еще в школе, сразу после того, как поняла, что достойного будущего у меня не будет. А с тех пор, как стала частью этой команды и почувствовала, как вы ко мне относитесь, воспринимаю злословие совсем по-другому. Поэтому для меня-сегодняшней предложение «А одного из лучших пилотов Шестого Ударного купили обещанием отмыть от грязи имя, заляпанное в юности» лишь подтверждает мнение о собственном уровне летного мастерства. Скажу больше, через два дня после «восстановления справедливости» я по совету Даши полностью отпустила прошлое, стала жить текущим мгновением и очень быстро убедилась, что рядом с вами все «текущие мгновения» прекрасны.
- Мне просто не хотелось тебя расстраивать.
После этих слов девушка грустно усмехнулась:
- Открою страшную тайну: со дня феерического признания в любви и до фразы «Тебя НЕТ!» большая часть моего сознания непрерывно упивалась отчаянием. А после того, как я поняла, что именно ты сделал для меня в «Камбузе», на смену этому чувству пришло ощущение счастья. И не покидает меня ни на миг.
Шаг, сделанный мне навстречу, и правильное состояние души позволили озвучить вопрос, который вертелся на языке больше недели. Само собой, в самом щадящем варианте:
- Разумом принял, а сердцем не получается – если ты живешь текущим мгновением, то где смешинки во взгляде, по-настоящему веселые улыбки и беззаботный смех?
Телепнева склонила голову к плечу, некоторое время невидящим взглядом смотрела в переборку, а затем приоткрыла душу:
- Маска, приросшая к лицу, уже потрескалась. Но сбрасывать ее пока еще страшновато – мешает дистанция, которую зачем-то держишь ты.
Слово «зачем-то» интонацией не выделялось, но было главным. И я дал понять, что оно услышано, просто растрепав ей волосы. А когда Ульяна засияла, подхватил ее под локоток, завел в лифт и спустил в «солнышко». Дальше было шлюзование, постановка «Шелеста» под охрану, разворот на месте и легкое одурение – перед «Жутью» стоял идеально ровный строй из грозных и изумительно красивых воительниц!
Не сказать им комплимент было бы свинством, поэтому я последовал порыву души, затем посмеялся громкому и четкому многоголосому рыку «Да, мы такие!», поднял двери флаера, связался с диспетчером и поинтересовался, как идут дела с разгрузкой «Неутомимого». Оказалось, что все офицеры и треть рядовых, прибывших на Рубеж по ротации, уже в терминале, а закрытый транспортный «рукав» был подан к грузовому трюму еще восемь минут тому назад.
- Что ж, будем считать, что «Хищника» уже выгрузили! – заключил я, поблагодарил дежурного офицера за помощь, оборвал связь и загнал девчонок в салон…
…Три с лишним десятка километров до трансконтинентального жгута воздушных трасс Шереметевы страдали из-за того, что Рубеж, хоть и «легче» Белогорья, но все равно не так комфортен, как их родной Усть-Илимск. Но когда на переднем обзорном экране появились первые строения, «приблизили» их оптическим умножителем и спросили, зачем строить еще одну военную базу так близко к космодрому. Ответ Забавы «Это не база, а чье-то родовое поместье» сочли за не очень удачную шутку. И ехидно поинтересовались, с каких это пор родовые поместья превращают в укрепрайоны, защищают системами ПДО, ПВО, ПКО, накрывают плотным «зонтиком» из боевых беспилотников и так далее.
- Со дня завершения Последней Войны… - усмехнулась Даша. И убила их уточнением: - Здесь по-другому не выжить.
Сестренок проняло. И еще как – с этого момента они до рези в глазах вглядывались в изображения на обзорных экранах, замечали все новые и новые признаки предельной милитаризованности планеты, кусали губы и хмурились. Когда мы пролетали над небольшим городком Михнево, до предела приблизили броневой колпак одного из защитных фортов, рассмотрели покрытое цветами побежалости основание одной из стационарных пусковых установок ЗРК НС-559 «Аметист» и задумчиво хмыкнули. А через несколько минут, обнаружив в лесу огромное выжженное пятно, в центре которого валялись обломки какого-то малого космического корабля, почувствовали себя крайне неуютно.
Пришлось «успокаивать». В местном стиле:
- Это Рубеж, планета, население которой воюет уже больше сорока лет. Тут не расслабляются даже в крупных городах, а фактическое совершеннолетие наступает в момент получения права на постоянное ношения личного оружия. Тут учат стрелять раньше, чем читать и писать, а флаера никогда не летают на автопилоте. Тут подростки заступают на боевые дежурства с четырнадцати, а дворянство, вместо того чтобы прожигать жизнь на балах, приемах и званых ужинах, с оружием в руках защищает тех, кто не может за себя постоять. Поэтому с момента выхода из номера гостиницы и до возвращения в него вы обязаны ощущать себя в боевом выходе и быть готовыми в любое мгновение открыть огонь. А обо всем остальном вспоминать только в тех местах, которые я, Забава или Даша сочтем безопасными. Вопросы?
У Шереметевых вопросов не оказалось. А Телепнева задала. Один:
- Ты приказал зарядить игольники УКС-ами. Это только на время перелета до Зеленограда, или до упора?
- До упора. Парализующие мы используем крайне редко. Как правило, во время рейдов на Фуджейры или в том случае, если есть необходимость сработать тихо при захвате какого-нибудь урода. А все остальное время стараемся минимизировать время огневого контакта.
- Все, поняла. Спасибо! – поблагодарила она и опять уставилась на экран. А Настя с Лизой сочли необходимым заявить, что они морально готовы на все на свете, просто слегка растерялись.
Не знаю, что именно меня зацепило, формулировка фразы или интонация, но я повернулся в пол-оборота и добавил в голос холодка:
- Будь у меня хоть малейшее сомнение в ваших способностях, вы бы сейчас обживали новую квартиру в Новомосковске и готовились поступать в какой-нибудь гражданский ВУЗ. Но эта планета не прощает самоуверенности, беспечности и непрофессионализма. Поэтому постарайтесь пребывать как можно ближе к тому состоянию, в котором зачищали коридоры «Левиафана».
