В том, что все вышеперечисленное сказано не просто так, мы убедились буквально через несколько секунд – закончив озвучивать принятое решение, Лиза скользнула к бортику, взяла губами кусочек шоколада и предложила его Даше. Когда та, озадаченно хмыкнув, «в той же технике» приняла угощение, довольно улыбнулась, вернулась обратно и вжалась в меня спиной. А затем приподняла обнаженную грудь к поверхности воды и требовательно потерлась затылком о мою ключицу:
- Ласкай дальше – голову терять не буду…
…Перетащить на себя внимание обеих Болотниковых оказалось не так уж и сложно, и где-то через четверть часа после завершения разговора они, совершенно одинаково привалившись ко мне, млели от чего-то среднего между массажем и ласками. Забава с Дашей, ставшие заложницами придуманной легенды, были вынуждены отыгрывать придуманные роли. И делали это очень достоверно: Беклемишева полулежала в объятиях Федосеевой, наслаждалась ее прикосновениями, а иногда, прогибаясь в пояснице, тянулась к шее подруги и обжигала ее «нежным» поцелуем. Кстати, стараниями кого-то из этой парочки легкий морозец сменился оттепелью, поздний вечер превратился в середину ночи, звезды затянуло облаками, а еле слышный плеск воды дополнился удивительно красивой инструментальной музыкой. В общем, если бы не мой комм, на экран которого приходилось посматривать с завидной регулярностью, я бы, наверное, задремал. А так балансировал на грани уютного забытья и почти целомудренными ласками удерживал Настю и Лизу в состоянии, в котором им было не до страхов перед будущим.
К сожалению, эта идиллия продолжалась не так уж и долго – в пятом часу утра по корабельному времени, когда я почти убедил себя в том, что сегодня никаких неприятных сюрпризов можно не ждать, левое запястье «дернуло» тревожным вибросигналом. И я, мгновенно перейдя в боевой режим, уставился на всплывшее окно.
Секунд шесть-семь, потребовавшихся для того, чтобы разобраться с информацией, сброшенной микродронами, девочки, кажется, даже не дышали. Но как только я опустил руку и скрипнул зубами, задали один и тот же вопрос:
- Что, началось?!
Отвечать, видя не лица, а контуры, было не очень комфортно, поэтому я включил верхний свет процентов на двадцать максимальной яркости, дождался, пока адаптируется зрение, и утвердительно кивнул:
- Да. Только что системы жизнеобеспечения почти всех отсеков корабля начали плавно менять химический состав воздуха. Соединение, которое будет синтезировано в обычных каютах через двенадцать-пятнадцать минут, отправит их обитателей в долгий медикаментозный сон. Зато те пассажиры и члены экипажа, которые в это время будут находиться в коридорах и общественных местах, почувствуют стремительное ухудшение самочувствия, потеряют сознание, и их коммы в автоматическом режиме вызовут меддроидов. То есть, в конечном итоге, отправят хозяев в медблоки. Ну, а через час тридцать семь с секундами «Левиафан» вывалится из гипера черт знает, где!
- Это ведь не все, верно? – облизав пересохшие губы, спросила Забава, как обычно, увидев в моих глазах в разы больше, чем все остальные.
Я потер подбородок и нехотя кивнул:
- Угу. Вчера, где-то в первой трети пути до зоны перехода, тип, хакнувший систему безопасности, повесил полевые метки на двенадцать девушек в возрасте от шестнадцати до девятнадцати лет и в крайне ленивом режиме принялся отлеживать их перемещения. Сегодня он хорошенечко изучил обитательниц кают первого и второго класса, после чего добавил к первому списку еще сорок семь девочек от девяти до четырнадцати и без малого сотню молодых и красивых девушек постарше.
- Ты хочешь сказать, что это не аббасовичи? – без труда вычленив из объяснений самое главное, прищурилась Федосеева.
- Вне всякого сомнения! – подтвердил я. И для ясности добавил еще пару коротеньких уточнений, понятных только нам: – Мужчин в этом списке нет вообще. А ты и Забава появились в нем только сегодня.
- Это меняет многое! – деловито заключила Панацея и требовательно уставилась мне в глаза: - Ладно, к черту лирику! Скажи, что мы делаем сейчас?
К ответу на этот вопрос я подготовился еще во время посещения «Машины Времени», поэтому мотнул головой в сторону двери в гостиную:
- Там, на диване, рюкзачок с комбезами, ботинками и всем тем, что мы купили вроде как для игры. Магазины для массогабаритных имитаций игольников выполнены из дешевого пластика, однако соответствуют всем флотским стандартам и гарантированно выдерживают один цикл полной разрядки в настоящем оружии…
- То есть, одеваемся, забиваем иглами все имеющиеся магазины и настраиваемся на визит гостей? – «перевела» Федосеева и, дождавшись утвердительного кивка, стремительно выскочила из воды.
Морозить ноги о ледяной пол, естественно, не захотела – вдела ноги в первые попавшиеся меховые тапочки и рванула сушиться. Через миг по той же трассе пронеслась и Забава, втиснулась в кабинку к Федосеевой и врубила обдув горячим воздухом на полную мощность. А я, проводив девчонок задумчивым взглядом, порадовался их сосредоточенности на поставленной задаче и, наконец, обратил внимание на Болотниковых.
Вооружать их было нечем. Да и с нормальной одеждой для этой парочки было не ахти. Однако лишать девочек возможности побороться за свои жизни я не мог, поэтому еще раз оглядел тренированные фигурки и, пытаясь поймать мысль, мелькнувшую на краю сознания, неопределенно повел руками:
- Это… тренажеры или что-нибудь прикладное?
- Это, вообще-то, сиськи, которые ты должен был успеть очень неплохо изучить! – поддела меня Лиза и тут же посерьезнела: - Прости, нервное – волнуюсь! Мы занимаемся рукопашкой с пяти лет. Есть навыки владения коротким клинковым оружием, но не особо продвинутые. Со стрельбой значительно лучше, но, как я понимаю, лишних игольников у вас нет.
Наличие навыков работы с холодняком откровенно порадовало, и я перешел на командно-штабной:
- Лишних игольников нет. Сушитесь после девчонок, одеваетесь в свое и подходите в гостиную получать ножи.
Обещание беспрекословно выполнить любой приказ не забыла ни одна, поэтому уже через считанные секунды к душевой кабинке рванули и они. Кстати, успев избавиться от нижней части купальников еще во время инструктажа.
Провожать взглядом еще и их было некогда, и я, разобравшись с самым животрепещущим вопросом, «нырнул» в Сеть. И отнюдь не просто так: использовав «кротовью норку», привычку оставлять которые дядька Фрол вбивал в бестолковые головы личных учеников чуть ли не с первого занятия, добрался до кластера, отслеживающего параметры системы жизнеобеспечения корабля, и довольно оскалился. Ведь теперь можно было выделить те каюты, в которых химический состав воздуха не изменился, а затем определиться с количеством лиц, испортивших нам путешествие!
Само собой, этими двумя действиями я не ограничился – скачал голографии всех семнадцати противников, повесил на каждого из них полевую метку, добавил в список отслеживаемых целей и задал лишней работы без того прилично загруженному расчетно-аналитическому блоку.
РАБ «выстрелил» сразу после того, как я сформулировал последний критерий анализа и выделил одну из голографий алой рамкой. Я прочитал пояснительный текст и основательно загрузился – согласно выкладкам персонального помощника, Завадская Марьяна Борисовна, прибывшая на «Левиафан» вместе с сестрами Болотниковыми и поселившаяся в их каюте, играла против своих младших подруг!
Естественно, я тут же полез в «исходники» и очень скоро убедился, что расчетно-аналитический блок не ошибся и в этот раз: поднявшись на борт «Левиафана», эта дамочка почти сразу же оставила своих подопечных без присмотра и рванула в каюту номер шестьсот сорок девять, а уже через шесть минут после встречи с ее обитателями на Насте и Лизе появились полевые метки. За время, проведенное на борту пассажирского лайнера, Марьяна не посетила ни одного развлекательного заведения, зато регулярно моталась между пятью каютами, системы жизнеобеспечения которых до сих пор работали штатно. Ну, и в данный момент обреталась все в той же шестьсот сорок девятой!
