- …и, с честью выдержав все испытания, вошла в команду Ярослава Викторовича Логачева! – продолжила Даша. – Кстати, одна-единственная из тысяч желающих.
Это уточнение было несколько не ко времени, но я все-таки смог снова перетянуть внимание зрителей на себя:
- Да, теперь у меня в команде появилась еще одна личность, достойная глубочайшего уважения, способная добиваться своей цели вопреки мнению целого мира, и умеющая воевать в реальности, а не в виртуальных играх. Но в данный момент меня беспокоит другое. Считай я Святополка Игоревича благородным, вызвал бы его на дуэль и убил. Но в моих глазах его НЕТ. Ни как дворянина, ни как личности, ни как мужчины. А что видите вы?
Самой шустрой оказалась все та же Ляпишева – посмотрела «сквозь» Юшкова и пожала плечами:
- Ничего. Его НЕТ и для меня!
Потом взяла за руку сына – белобрысого мальчишку лет восьми с не по-детски серьезным взглядом – подвела к нам, по пути равнодушно переступив через ногу «того, кого нет», и легонечко шлепнула между лопаток:
- Смотри, Кирюш, вот это – истинные аристократы. А за нами просто пол, местами заляпанный грязью…
…За три с лишним часа, проведенных в ресторане «Камбуз», Телепнева не сказала и не написала мне ни слова. Первые минут сорок, пока она плавилась от злости и обиды, дались сложнее всего – да, я понимал, что, воспользовавшись положением, без разрешения вывернул ее жизнь наизнанку перед всей Империей и, по сути, плюнул в душу, но был непоколебимо уверен в том, что это было необходимо. Почему? Да потому, что одним сливом ролика в Сеть та история не закончилась. Все три года учебы в Летной Академии однокашники Ульяны делали все, чтобы она покинула стены этого ВУЗ-а. И я нисколько не преувеличиваю: практически после каждого спарринга или работы в паре она попадала в медкапсулу с тяжелейшими травмами; в любых виртуальных или реальных учебных боях становилась целью номер один, причем не только для условных противников, но и для «своих»; парный пилотаж сдала только благодаря тому, что стать ее ведомым согласился один из преподавателей, и так далее. Да и вообще, словосочетание «групповые занятия» по отношению к ней звучало абсолютной бессмыслицей – Ульяне не помогал никто и никогда, ибо она была изгоем. Ничуть не лучше стало и после перевода в Шестой Ударный. Да, первое время девушка наслаждалась спокойной службой и даже обратила внимание на мужчину. В смысле, несколько раз позволила пилоту своей же эскадрильи проводить ее до каюты и как-то спустилась с ним на поверхность Нальчика, чтобы посидеть в кафе. Однако счастье было недолгим: уже через пару месяцев ее узнал один из однокашников, выпустившийся из БЛА на год раньше, и тут же выложил во внутреннюю Сеть флота тот самый ролик. В общем, отдыхала она только во время отпусков – общалась с отцом и младшей сестрой, которые от нее не отвернулись, и изредка заглядывала к Романовым. Ну, а теми «одноразовыми связями», которые ей, вроде как, надоели, она считала влюбленность, так и не ставшую чем-нибудь серьезным по причине резкого охлаждения «прозревшего» кавалера.
Кстати, Романовы искренне пытались ей помочь. Весь тот объем информации, который Даше передала Анна Николаевна, был собран по приказу Императора. По его же негласному указанию судья, который вынес законный, но несправедливый приговор, четырежды проверялся службой внутренней безопасности и, в итоге, сел на восемь лет. Кроме того, отцу Святополка, владевшему сетью клиник косметического морфинга, перестала «улыбаться удача», и года за четыре его дело «усохло» более чем вдвое. А сам Святополк так и не смог поступить в Белогорскую Академию Искусств – все никак не проходил по конкурсу. Только все это было полумерами. Ведь приказать всему дворянству Империи перестать считать Ульяну распутной девкой Романовы и Белкина были не в состоянии.
В общем, жизни у Телепневой, можно сказать, не было и не могло быть даже с нами. В смысле, раньше. А теперь шансы появились. И очень неплохие – после того, как народ, присутствовавший при моих разборках с Юшковым, дослушал мой монолог, ее зауважали. Более того, узнал, что я и мои девчонки собираемся пообедать в «Камбузе», количество желающих «присоединиться» к нашей компании и хоть как-нибудь поддержать Ульяну перешло все разумные границы. В итоге несчастным сотрудникам ресторана пришлось организовывать столы в «трюме», фойе превратилось в третий зал, а облако дронов АВФ и голоэкраны превратили наше общение почти в семейное мероприятие.
Не скажу, что было легко или интересно. Но подрываться с места и сваливать домой я не спешил. Ведь Кирилл Ляпишев, его мать и еще несколько подростков, донельзя впечатленных силой воли Ульяны, оккупировали все места рядом с ней и терроризировали вопросами. А она, обстоятельно отвечая на каждый, потихоньку оттаивала. Ну, а стоящий на постоянной ротации ролик, демонстрирующий последние минуты устроенного мною шоу, существенно ускорял этот процесс.
Что в нем было такого интересного? Перечисление еще пяти фамилий, имен и отчеств, слитный выдох всего зала «Их тоже НЕТ!» и запись торжественного выдворения «тех, кого нет», за пределы «Перепутья». Пешком, ибо впускать в ангары с очень дорогостоящими флаерами «неустановленные лица» сотрудники службы безопасности развлекательного центра отказались наотрез.
Да, с течением времени Ульяну начало отпускать, и я слегка приободрился. Но тут в работу включились УСБ-шники, и мне стало не до ее реакций: на ТК-шку начали «прилетать» точные формулировки вопросов, которые должны были задать «отдыхающие», необходимые материалы для аргументированных ответов и описание тех акцентов, который было бы желательно проставить. Соответственно, приходилось пропускать через себя приличные объемы информации, с чем-то соглашаться, что-то отметать и, не кривя душой и не поступаясь принципами, говорить то, что в данный момент требовалось государству.
В общем, подходящей возможности, после которой можно было бы закруглиться, я ждал совсем не радостно и очень долго. Но ее все не было и не было. До тех пор, пока одиннадцатилетний крепыш по имени Тема из рода Кантемировых не попросил слова и не начал монолог с не по-детски тяжелого вздоха:
- Ульяна Всеволодовна! Теперь, когда все плохое в вашей жизни уже позади, и вы получили место в команде, которая ради вас порвет на клочки кого угодно, наша помощь уже не нужна. Но вы все равно имейте в виду, что в Империи очень много неравнодушных мужчин, и, если вам вдруг понадобится помощь, просто позовите!
«Если и это – подводка ИСБ-шников, то снимаю перед ними шляпу!» - тут же прилетело от Забавы. Но я прочитал это сообщение не сразу, ибо прикипел взглядом к картинке, которую мне в ТК транслировал кто-то из парней Олега Усова. На ней микродрон, парящий где-то перед нами, крупным планом показывал слезы счастья, стоящие в глазах Телепневой. А потом прочитал еще одно, прилетевшее от Даши, и мысленно поблагодарил Императрицу:
«Через мальчишку вещает Анна Николаевна. Три минуты тому назад она написала, что устала ждать эффектного финала, поэтому вот-вот устроит его сама…»
«Передай ей мою искреннюю благодарность!» - попросил я, дождался, пока Ведьма закончит общаться с Кантемировым-младшим, и встал со своего места:
- На этом, пожалуй, все. Да, поразвлечься не получилось, зато мы восстановили справедливость, перезнакомились с кучей неравнодушных мужчин и женщин, славно пообедали и теперь хотим самую чуточку отдохнуть.
- Что, совсем мы вас замучили, да? – посочувствовал нам Ляпишев-младший.
- Да нет, с вами спокойно. А вот журналисты и головизионщики, бывает, достают… - честно признался я, потом повернулся к тому СБ-шнику, который вещал от имени владельцев «Перепутья», и благодарно улыбнулся: - Поэтому вам и вашим парням, Александр Евгеньевич, низкий поклон – мы сидим тут уже больше трех часов, но к нам так никто и не прорвался…
…Парни Александра Евгеньевича устроили нам еще один приятный сюрприз. Прекрасно понимая, что при том количестве работников камеры и клавиатуры, которое слетелось к «Перепутью», пробиться к «Хищнику» просто не получится, они провели нас к флаеру по хитросплетениям служебных коридоров и лифтовых шахт. В самом ангаре очень профессионально отсекли четверку особо ушлых личностей, дождались, пока я опущу боковые двери машины, и вскинули в верх сжатые кулаки.
