«Ветрова, конечно, тоже баскетболистка, но красавчику Никите совсем не подходит. Кстати, видела, как они сегодня тусили вместе у кабинета русского языка…»

Никита потер лоб. За сорок минут – чуть не пятьдесят комментариев. Все активно обсуждали их отношения и потешались над Василисой. Сердце ухнуло куда-то в желудок. Она теперь точно расторгнет их соглашение. И хотя Никита ни в чем не был виноват, чувствовал он себя так, словно вся ответственность лежала на нем.

– Так что там межу вами с Ветровой? – не унималась Наташа. – Я что-то раньше не замечала, чтобы ты на кости бросался.

– Отвянь, Титова! – огрызнулся он, повысив голос.

Одноклассник, сидевший впереди, обернулся с недовольным видом, но увидев разъяренное лицо Никиты, тут же молча повернулся обратно.

– Ты же не собираешься с ней замутить? Понимаю, тебе одиноко, ты уже год ни с кем не встречался, но, Кит, я же рядом… – Наташа потянулась к его руке.

Он отодвинулся.

– Я тебе не Кит, Титова. Отвяжись от меня! Моя личная жизнь касается тебя в самую последнюю очередь, поняла?

– Неправда! Твоя личная жизнь касается меня напрямую. Ты что, слепой? Не видишь, что они про нас пишут? Да все хотят, чтоб N&N воссоединились. Что будет с твоей репутацией, если свяжешься с Ветровой? Представляешь, какой поднимется шум? Я же о тебе беспокоюсь.

– Не ври. Ты никогда обо мне не беспокоилась, только о своей популярности. Я только одного не понимаю – чего ты от меня не отцепишься никак?

– Да потому что я…

Их прервал возмущенный возглас учителя:

– Лебедев, Титова, что у вас происходит?! Поделитесь с классом?

– Эдуард Константинович, можно я пересяду? – взмолился Никита.

Наташа недовольно фыркнула.

– Да что такое? – поднял бровь учитель. – Общество Титовой настолько невыносимо, что ты не можешь потерпеть до перемены?

– Точно, – кивнул Никита.

Все захихикали.

– Ну, пересядь, – устало вздохнул Эдуард Константинович.

– Большое спасибо! – Никита вскочил. – Вы меня спасли. Еще пара секунд, и я бы погиб.

Смех стал громче.

– Идиот!.. – прошипела Титова.

Напоследок отсалютовав бывшей, Никита, под нарастающий гул голосов, сел за соседнюю парту, рядом с Даней Смирновым. Даня протянул ему дружеский кулак.

– Я бы и пяти минут рядом с ней не выдержал, ты – герой, – засмеялся он.

– Ну, все наконец? С вашего позволения, я продолжу урок, – пробурчал учитель, прерывая всеобщее веселье.

Все время до конца Никита просидел как на иголках. Едва прозвучал звонок, как он выскочил из класса. В его голове крутилась только одна мысль: «Где Василиса?»

Она чувствовала всепоглощающую ярость.

На перемене Петя сунул ей свой телефон, чтобы она позвонила маме и сообщила, что ее вызывают в школу. Она едва сдержалась, чтобы не швырнуть телефон в стену, хотя в том, что случилось могла упрекнуть лишь себя и… Лебедева.

На втором уроке Катя решила не оставлять Василису в одиночестве и села рядом с ней. В кабинете химии царила обычная атмосфера. Убийственно скучный Роман Львович выводил на доске бесконечные формулы, стеклянные колбы и пробирки на стеллажах отражали свет, падавший из окна, одноклассники вполголоса переговаривались…

Василиса сидела, опустив голову, и мысли ее были заняты вовсе не решением химических уравнений. Выглядела она спокойной, но в ее душе бушевал ураган.

– Не могу поверить, что кто-то снял это и выложил в группу, – с досадой прошептала Катя. – Это же так…

– Унизительно. – мрачно подхватила Василиса.

Катерина снова достала телефон. Каждые пять минут она проверяла тот пост, словно надеялась, что он испарится. Однако количество просмотров только росло, появлялись все новые комментарии, все больше учеников 152-й школы узнавали, с кем и когда переписывалась Ветрова.

Осторожно повернув голову, чтобы Роман Львович не заметил, Василиса бросила взгляд на экран и угрюмо проговорила:

– Полный отстой! Уже двести один просмотр и семьдесят шесть комментариев, и это за полчаса. Кажется, ролик видели уже все, даже те, кто в «Подслушано» обычно не заглядывает.

– Мы найдем администратора группы и заставим все удалить, – кипела Катя. – Или накидаем жалоб, чтобы их заблокировали. А эти комментаторы… Заняться им больше нечем, только кости вам с Никитой перемывать…

При упоминании о Лебедеве Василиса поморщилась. Виноваты были они оба, но это не мешало ей на него злиться. «Если бы он не присылал мне эти сообщения…» – сердито думала она.

Василиса опустила глаза, вспоминая тот момент: разъяренная Марина Сергеевна, смех одноклассников, незаслуженная двойка за сочинение…

Ей хотелось плакать от злости.

– Какой смысл удалять ролик? Его уже посмотрели… дай-ка, – она потянулась к телефону. – Двести тридцать пять человек. Да я теперь чертова знаменитость!

Катерина обхватила подругу за плечи.

– Вась, мы со всем этим разберемся. Посмотри внимательно: кто сидел примерно там, откуда сняли видео?

Зрение у Катерины в этом году упало уже до минус трех, носить очки она стеснялась, а на линзы у нее была аллергия. Не удивительно, что с первой парты она не видела тех, кто сидел на противоположном конце класса.

– Катюх, хватит! Уже тошнит от этих кадров… Да и не помню я.

– Нет, ну какие крысы! Свою же одноклассницу подставили! – продолжала бушевать Катя. – Когда узнаю, кто это сделал, мокрого места не оставлю.

Катерина Морозова была той самой «подругой из фанфиков», о которой все мечтают. Несмотря на крошечный (с точки зрения баскетболистов) рост, всего сто пятьдесят восемь сантиметров, она была смелой и воинственной. За друзей и близких стояла горой. Когда в восьмом классе Василису вызвала на разборки за школой одиннадцатиклассница, которой показалось, что Ветрова пытается увести ее парня, Катя первой бросилась в бой. Ревнивая старшеклассница еще неделю ходила с расцарапанным лицом, Морозовой тоже досталось. Владислав Петрович Морозов, Катин отец, юрист одной из самых крупных компаний Волгограда, составил жалобу на директора школы. Испугавшись обвинений в ненадлежащем исполнении своих обязанностей, тот поспешил избавиться от проблемы – старшеклассницу быстро перевели в другую школу.

Подруга часто выручала Василису и всегда оказывалась рядом в трудные минуты.

– Не переживай, – Катя слегка толкнула ее локтем. – Мы справимся. Вечером я это безобразие папе покажу.

– Не надо! – выпалила Василиса. – Пусть все остается как есть. Будем надеяться, что скоро все утихнет и…

Ее прервал тычок в лопатку. Обернувшись, она рассержено уставилась на Петю.

– Чего тебе?

– Еще громче давайте, может, и Ромашку разозлите.

За глаза называли Романа Львовича все называли Ромашкой.

– Подслушивать нехорошо, – в шутку упрекнула его Катя.

– Если не прекратите, то вас скоро весь класс услышит. И подслушивать не придется.

– Петь, мы решаем проблему вселенского масштаба! Нашу подругу опозорили на всю школу, а ты сидишь, как ни в чем не бывало, – рассердилась Катерина.

– А что я должен сделать прямо сейчас? Вскочить и станцевать канкан на учительском столе? Давайте решим все вместе после уроков.

– Краснов, ты бессердечный болван!

– Ребята, прекращайте, – попыталась вмешаться Василиса.

– Нет, Вась, подожди! – не унималась Катерина. – В группе, значит, какие-то гадости про тебя пишут, а он нам запрещает это обсуждать!

– Иногда ты бываешь невыносима, – вздохнул Петя.

– Теперь я еще и невыносима?! – Катерина подпрыгнула на стуле.

– Так, все, закончили! – не выдержав, рыкнула Василиса.

Схватив Катерину за рукав, она заставила ее повернуться обратно. Роман Львович сделал вид, что ничего не заметил. Василиса не удивилась бы, если бы узнала, что и он уже видел тот злополучный ролик…

У нее начинала болеть голова. Минуты до конца уроки текли мучительно медленно, монотонный голос учителя убаюкивал, клонило в сон. В тетради не появилось ни одной новой строчки. Подперев подбородок рукой, Василиса следила за пылинками, кружившими в солнечном луче. Ангелина Лимонова и ее подружка-прихвостень Кристина Исаева то и дело бросали на нее косые взгляды с третьей парты. Обиженно сопевшая Морозова за оставшиеся двадцать минут не проронила ни слова.