— Филип Дик, — заявляет он.

Иви почти не спит, а проводит эти часы, бессмысленно таращась в потолок. Она не может сомкнуть глаз, ощущая все свое тело, каждый его нерв, напряженным, как струна. Она изводит себя мыслями, которые гоняет по кругу, и постоянно проверяет телефон. Ничего. Сообщения так и значатся непрочитанными. Конечно, когда ее далекому-близкому другу отвечать на ее излияния? Он, скорее всего, сейчас несколько занят. И вовсе не сном, о котором так мечтает Иви, ворочаясь в своей пустой постели.

Услышав звук открывающейся двери, она бежит встречать Карен со смены и виснет на шее подруги. Белесые брови девушки вздымаются к линии волос.

— Ох, господи, — бурчит она, отцепляя от себя Иви, — что с тобой?

— Я так рада тебя видеть! Прости, что задержалась вчера и не присмотрела за мелким, — тараторит Иви, следуя за ней по пятам. Карен стаскивает рабочую форму, чистит зубы и полоскает рот, пока Иви нервно кружит вокруг нее.

Иви понимает, что момент неподходящий и подруга вовсе не готова слушать ее откровения, но она больше не может держать это в себе и оставаться в одиночестве. Она не знает, что ей делать. Она, наверное, сойдет с ума, если снова запрется в комнате со всякими разрушительными мыслями. И осознанием того, что натворила. Что творила последние полгода. Но она не знала, даже не догадывалась, как все обстоит на самом деле! Теперь все события этого периода предстали для нее в совершенно ином свете.

И Иви терзают противоречивые чувства. С одной стороны, она счастлива, что ее друг по переписке, понимающий, прекрасный собеседник, разделяющий ее взгляды, вкусы и увлечения, не оказался китайским школьником или противным педофилом с противоположного конца света. Она, можно сказать, вытянула счастливый билет. Они живут в одном городе. Он молодой, красивый мужчина, старше ее на социально приемлемое количество лет, обходительный, милый и заботливый. Но… с другой стороны, Иви все испортила, общаясь с ним вживую. Она вела себя, как эксцентричная психопатка, воюя с несуществующим монстром. И теперь не имеет возможности открыть свою истинную личность и сообщить радостную новость и ему. Она в восторге и отчаянии одновременно, насколько это вообще возможно.

И она совершенно растеряна.

— А чего ты тут ошиваешься? — строго спрашивает Карен, покосившись на часы, — тебе разве не пора на работу?

— Я… — Иви давится словами. И правда. Она, кстати, не в курсе, а надо ли ей туда идти? Засчитан ли ее демонстративный уход накануне за полноценное увольнение? Как минимум, ей стоит написать заявление, утрясти кучу бюрократических нюансов и забрать свою коробку. Коробку, которую она бросила у Фостера в машине. Вчера было как-то не до нее.

— А… — Карен по-своему трактует затянувшуюся паузу, — тебя все-таки вышвырнули из-за всей этой херни с енотом? Поздравляю. Тогда руки в ноги и ищи другую работу, одна я аренду не потяну.

— Нет, вовсе нет! — возражает Иви, — никто меня не вышвыривал. Сейчас поеду.

— Н-да-да? — недоверчиво переспрашивает подруга. Она устала после смены и пребывает в самом скверном своем расположении духа, делающем ее язык острым и ядовитым. Она удивительным образом сочетает в себе невероятную наивность в некоторых вещах и бескомпромиссную прямоту в такие моменты. — Надо же. Без обид, дорогуша, но я бы нахер тебя уволила за все твои проделки. И на всякий случай добилась судебного запрета.

— Эй!

— Раз тебе спустили все это с рук, — безжалостно продолжает Карен, — то придется ради приличия, что ли, отсосать своему боссу в качестве моральной компенсации за причиненные неудобства.

— Эй! — повторяет Иви чуть громче. Но идея ей нравится. Это звучит волнующе и от дерзкого предложения тянет внизу живота. Увы, она располагает только теоретическими знаниями и рискует в очередной раз выставить себя полной дурой. Опыта у нее совсем мало. Нет, конечно, Иви не старая дева, у нее был секс, но так давно, что уже не считается. И она была такой пьяной, что почти ничего не запомнила.

Карен, кажется, видит ее насквозь. Она закатывает глаза.

— Ой, лучше не надо, — фыркает она, — а то точно получишь судебный запрет. Кстати… а сколько твоему боссу? Он женат? Он симпатичный? У тебя есть телефончик?

— Ну, хорош! — уныло тянет Иви. Карен дожевывает бутерброд и уходит спать, оставив ее с неприятным чувством ревности. Иви зачем-то вспоминает обидные слова, сказанные Джозефом ночью, и ей делается совсем тоскливо. Она не та девушка, которых снимают в баре, а Карен — да. И Карен не творила херню все эти полгода, так что, заинтересуйся она возможностью наладить личную жизнь всерьез, у Иви не останется никаких шансов против такой конкурентки. И не важно, что у подруги есть ребенок. Она красивая и опытная в постельных делах. Иви ей не ровня.

Но она не вешает нос. Она твердо решает все-таки поехать в офис и расставить все точки над «i». Вероятно, Джозеф не горит желанием с ней разговаривать, но ему придется. Придется услышать правду.

Иви собирается на работу, как на первые школьные танцы. Она приводит в порядок волосы, наносит косметику и даже пробирается к Карен, чтобы одолжить у нее утюг. Ей удается умерить градус раздрая в душе и настроиться на боевой лад. Нет, не такой боевой, когда она делает гадости, а несколько иного характера. Позитивно-боевой.

В машине она подпевает магнитоле и нервно барабанит пальцами по рулю, пока сигнал телефона чуть не становится причиной нелепой аварии. Иви, пытающаяся прочитать уведомление на экране, не отрываясь от дороги, едва не таранит автомобиль спереди, затормозивший на светофоре. Она съезжает на обочину, чтобы побыстрее изучить свежие сообщения.

«Все нормально. Извини, что не отвечал и заставил тебя волноваться. У меня тоже был… тот еще день. Я не собираюсь отправлять тебя в бан, ты чего? Наше общение очень важно для меня».

Иви шумно выдыхает и легонько бьет себя корпусом телефона по лбу. Как минимум, енот не растерзал Фостера в клочья, и он в относительном порядке, даже удосужился наконец-то состряпать ответ на ее бесчисленные послания. Она принимается печатать сообщение, но не успевает, прерванная новым уведомлением.

«Знаешь… по правде, я гасился, потому что струсил. Я тоже боюсь, что ты разочаруешься во мне. Мне нужна эта дистанция. Но я не хочу тебя отталкивать. Все сложно».

— Божечки, — стонет Иви. Она быстро печатает:

«У нас так много общего, да?»

Ответ приходит в ту же минуту. Телефон вибрирует снова и снова.

«И не говори».

«Глупо получилось».

«Ладно».

«Как ты сегодня?»

Иви удерживает себя от излишне откровенной отповеди. Она кусает губу, до скрипа сжимая пластик в руках, и смотрит, как мимо несутся машины. Она надеется, что сможет ответить на этот вопрос лично, что Джозеф позволит ей хотя бы сказать пару слов в свое оправдание. Он поймет. Они действительно хорошо понимают друг друга. Это вдохновляет ее продолжить путь к офису и вырулить обратно на дорогу. Уже на парковке Иви все-таки не сдерживается и пишет:

«Норм. Вот… на работу приехала».

«Тебя не уволили?»

Смайлик в конце сообщения заставляет ее улыбнуться. Она спотыкается о последнюю ступеньку, засмотревшись на него, и, конечно, придумывая, что бы еще такого сказать. У нее есть идея. И она очень дерзкая. Но Иви сегодня как никогда нужно быть именно дерзкой, если она хочет выйти победительницей.

«Нет. Мой босс оказался не таким уж извергом. На самом деле он классный парень. Так что теперь я буду хорошей девочкой, чтобы его не расстраивать».

Ее так и подмывает добавить что-нибудь про согласие с поркой в воспитательных целях, и, к счастью, ей хватает благоразумия, чтобы сдержаться. Но ей хочется сказать что-то еще, что-то хорошее, поделиться важными открытиями, что она сделала.

Увы, улыбка Иви гаснет, стоит ей заметить коробку на своем столе. Она не знает, как это трактовать. Как указание на дверь? Как напоминание о ее недавних ошибках? Или все хорошо, и Фостер просто притащил ее сюда, чтобы избавить рассеянную девушку от лишних хлопот?