Перед ней был не просто самовлюбленный индюк, смотрящий свысока на простых смертных. А наделенный властью ублюдок, который будет использовать свое положение, чтобы прогнуть упрямую девчонку и таки добиться своего. Наказать за проявление характера, угрожая увольнением. Он уже начал. Дальше будет только хуже. Иви, конечно, слышала краем уха про возможность засудить босса за домогательства, но не верила, что ее это спасет. Эта компания принадлежит его матери. У их семьи точно есть хорошие адвокаты и деньги на юридические услуги. У нее — нет. Ее, какую-то приютскую оборванку, просто выкинут на улицу.

Иви думала об этом, и на глаза наворачивались злые слезы. Ей пришлось приложить массу усилий, чтобы сдержать их. Видимо, она плохо старалась. Он что-то заподозрил.

— Все в порядке?

Она помотала головой, но, опомнившись, кивнула. Раз. И еще раз. Со стороны это, наверное, выглядело, будто у нее какой-то нервный тик или припадок.

— Я правда собирался тебе позвонить, — заверил он, — но потерял твой номер.

Все. Финиш.

— Это самое глупое оправдание из всех, что ты мог придумать! — возмутилась Иви, — хватит! Не утруждай себя. Можешь уволить меня прямо сейчас — я не собираюсь с тобой спать! Я не какая-то шлюха, которую можно купить за ужин.

На этом ей, пожалуй, стоило остановиться, но она слишком долго сдерживала в себе весь этот ураган чувств. Иви рассудила, что терять ей все равно уже нечего, так что можно ни в чем себе не отказывать. Она давно приметила на столе кружку с кофе — кружку Эстер! — и, подхватив ее, плеснула мерзавцу в лицо.

Вот тебе ужин! Вот тебе кофе в постель на утро! — подумала она.

Ей несказанно повезло, что напиток давно остыл — иначе ей все-таки понадобился бы адвокат. Или священник.

Она сделала это и испугалась того, что натворила, но момент для сожалений был упущен. Трусливо убегая из кабинета, Иви услышала ругань и приглушенное «психопатка», донесшееся ей вслед. Она заперлась в туалете и все-таки разревелась. Увы, она не могла прятаться там вечно, как бы ни была страшна и безрадостна ее дальнейшая участь.

Однако, как ни странно, выходка сошла Иви с рук. Ее не уволили и даже не занесли предупреждение в личное дело. Но с тех пор босс не только делал вид, что они никогда не встречались вне работы, но и не упускал ни единой возможности, чтобы как-то ее уязвить.

Иви признает: это не могло длиться вечно. Полгода холодной войны все-таки подошли к своему логическому завершению. Пора содрать этот пластырь. Она, наверное, и сама хотела поставить какую-то точку, вот и форсировала события.

Она гордо несет переноску, и лестница, ведущая к офису, кажется ей лестницей на эшафот.

В помещении подозрительно тихо. Иви подходит к своему столу и вспоминает про забытый телефон. Она сразу проверяет его, вместо того, чтобы благоразумно спрятать в карман джинсов. Пока начальницей была Эстер, Иви относилась с уважением к офисному дресс-коду. Ей не нравились все эти юбки и туфли, но для любимой руководительницы можно было и постараться. Иви не позволяла себе приходить на работу в джинсах, майках с дурацкими надписями и кроссовках. С недавних пор ее внешний вид стал оружием. Вызовом. Очередным плевком в лицо системе и одному конкретному ее представителю.

«Спасибо, что поделилась. Ты можешь рассказывать мне все, что захочешь»— читает Иви и ей хочется разреветься. Она ставит переноску на пол и пишет, пишет, пишет. Потом стирает. Нельзя давать ей карт-бланш в таких делах. Она же утопит своего далекого друга в соплях. Там, где он находится, ему понадобится резиновая лодка, чтобы выплыть из моря ее слез.

«Правда? Если что, ты сам разрешил. Рассказываю: у меня ужасный день. Меня сегодня уволят с работы… она не очень интересная, но мне нравилась. И я не знаю, где искать другую, видимо, скоро буду жить под мостом и питаться объедками. Но ничего, в публичной библиотеке есть компьютерный класс, так что все равно буду тебе писать».

Ответ приходит слишком быстро.

«Почему уволят?»

Иви барабанит пальцами по корпусу телефона, думая, что же ей ответить. Ей есть, что сказать, но времени у нее, скорее всего, в обрез и не хватит на длинную исповедь. Главная причина ее злоключений по-прежнему рядом. И это вовсе не енот, коварно затаившийся где-то в коммуникациях здания, чтобы нанести еще один удар, когда никто не будет этого ждать.

«Потому…»— она не ошиблась. Иви не успевает даже начать. Дверь директорского кабинета, чуть покореженная буйным припадком Харриса, распахивается. Чертов Фостер застывает на пороге, сложив руки на груди, и мрачно взирает на девушку. Она торопится спрятать телефон, пока не влетело еще и за это. За что-нибудь еще. Он всегда находит повод, чтобы до нее докопаться. Но и она хороша — рада этот повод предоставить. Пусть бесится.

— Мисс Грин, — тянет он и очень странно на нее смотрит. Иви готова поспорить — так маньяки смотрят на своих жертв, прежде чем пустить их в расход. Ей почти страшно. В офисе только они двое. И, конечно, енот. Фостер, без сомнения, в курсе, что можно сбросить труп в реку с плотины. Он сам показал ей это место.

Нет-нет-нет, — снова и снова повторяет Джозеф про себя. Эта мысль заглушает все другие, хаотически мечущиеся в голове, только она ясная. Это не может быть она. Ну за что? Ну почему? Это мог оказаться любой другой человек — их, на минуточку, почти восемь миллиардов на этой планете, но только не проклятая Иви Грин.

Они таращатся друг на друга.

Грин так и не выпустила телефона из рук — видимо, строчила очередное послание своему приятелю по переписке, намереваясь во всех красках расписать недостатки ненавистного босса. Она-то не знает. Зато знает Джозеф, хоть и предпочел бы не знать. Ведь от осознания в груди разливается холодное, тянущее чувство потери.

Он судорожно ищет виноватых, чтобы стало чуточку легче. Енот? Нет, не подходит. Мать. Конечно, это все ее происки. Если бы она не заманила его сюда, он никогда бы не познакомился в баре с Иви Грин. Она осталась бы чем-то далеким. Далеким и прекрасным, не продемонстрировав свое истинное лицо. Анонимное общение его полностью устраивало.

Два года дружбы псу под хвост. Или сколько там?

Джозеф не может точно вспомнить. Но привычку заводить далеких друзей в интернете он заимел еще в школьные годы. С реальными людьми как-то не клеилось — немудрено, когда твоя мать держит чертову лесопилку, будучи самой богатой женщиной в городе. Он все же пытался. И подружка у него была, хотя имя как-то вылетело из головы. Была, пока не заглянула к ним на ужин. Дело было накануне Хануки, но девушку смутили вовсе не культурные различия, а бесстыдные расспросы матери Джозефа о планах на будущее. Как это она собирается уехать в большой город и стать актрисой? Разве она не останется здесь, чтобы растить детей, пока муж руководит семейным бизнесом? Вы еще не думали о свадьбе? Да, вы несовершеннолетние, но время летит так быстро.

Возможно, матери просто не понравилась эта девушка, вот она и вела себя так напористо. Но факт оставался фактом: мать постоянно портила Джозефу жизнь. И тогда, и сейчас, умудрившись испоганить даже отношения по интернету.

Не отношения. Дружбу. Именно мать заставила далекую, прекрасную незнакомку из интернета воплотиться в ужасную Иви Грин. Вот так.

Джозеф все еще отказывается в это верить. Наверное, его разыграли. Или ему показалось. Надо отобрать у Грин телефон и проверить. Быть может, она узнала о его маленькой слабости и решила нанести удар по уязвимому месту. Как-то это сфабриковала. Таких совпадений не бывает. Это нереально. Фантастика чистой воды.

А о фантастике… они много болтали. С той девушкой из интернета. Или не девушкой, ведь до сегодняшнего дня Джозеф не имел четкой уверенности в половой принадлежности своего друга по переписке. Сейчас он, без сомнения, хотел бы, чтобы тот все-таки оказался толстым, старым индусом, по неведомой причине говорящим о себе в женском роде.