Иви торопится убрать коробку от греха подальше и заталкивает ее под стол, но не успевает. Рядом с ее рабочим местом материализуется Скот, прихлебывающий кофе из кружки с дурацкой надписью. От одного взгляда на эту надпись мысли Иви ползут в каком-то неправильном направлении. После минувшей ночи она не может адекватно воспринимать слова «секс» и «большой» в таком тесном соседстве. Во время поцелуев на диване, притираясь промежностью к бугру в брюках Фостера, она поняла, что ей предстоит иметь дело с чем-то по-настоящему впечатляющим. Иви даже слегка испугалась — как это вообще способно уместиться в живом человеке. Но енот избавил ее от проверки на практике. Чертов енот.

— О, ты тут, — говорит Скот и салютует чашкой так, что надпись оказывается на уровне глаз девушки и намертво завладевает ее вниманием, — а я думал, мы больше тебя не увидим.

— Почему это? — наивно спрашивает Иви.

— Ну… ты собиралась уйти, — напоминает мужчина. К ним подходит и Нил, для которого появление Иви тоже не осталось секретом. Он выпучивает глаза и делает страшное лицо.

— Иви?! — выдыхает он, — почему ты здесь?! Спасайся, спасайтесь глупцы! — твердит он, — пока живы. Босс в ужасном настроении…

— Пф-ф-ф, — насмешливо тянет Скот, — удивил…

— Нет-нет-нет, — Нил интенсивно трясет головой на манер китайского болванчика, — вы просто не представляете, как все плохо! Я утром с ним столкнулся… он… как из Вьетнама вернулся! И этот… шрам…

Иви вжимает подбородок в грудь, жалея, что у нее вообще есть шея. Ей хочется максимально сгруппироваться, а в идеале зарыться головой в песок, но под ногами, как назло, твердый линолеум. Она видит Джозефа. И смотрит он прямо на нее, напрочь игнорируя топчущихся возле ее стола парней. Что-то подсказывает Иви, что так не смотрят на девушку, с которой вы чуть не переспали и возможно вернетесь к этому в дальнейшем. Так смотрят на тех, кого хотят скинуть с плотины в трупном мешке. А ее взгляд прилипает к тому, что Нил обозначил, как шрам. Это скорее царапина — глубокая борозда, пересекающая лицо Фостера от виска и ниже, исчезающая под воротничком рубашки. Похожие царапины покрывают его шею и руки. И не надо обладать особым методом дедукции, чтобы догадаться, кто оставил мужчине эти боевые раны. И кто из присутствующих имеет ко всему этому непосредственное отношение. Глупая девица, которая отмечает также, что сегодня Джозеф в очках, и они ему чертовски идут. Наблюдение крайне несвоевременное для ситуации.

— Доброе утро, мисс Грин, — говорит Фостер и исчезает в дверях своего кабинета. Его голос звучит зловеще, как из могилы. Ничего хорошего это не предвещает.

— Я же говорил, — тихо стонет Нил, — все очень плохо! Я же говорил, что идея с енотом…

— Просто не напоминай мне об этом, — прерывает Иви.

Она устало плюхается в свое кресло и трет пальцами глаза, позабыв, что сегодня накрасила ресницы. Дешевая косметика мигом размазывается по щекам и, надо думать, теперь Иви и сама выглядит, как покойница. Она судорожно соображает, что делать. Понятно, что идти на расстрел к Джозефу, но ей нужно морально подготовиться. И хоть как-то смягчить удар.

Она вытаскивает из кармана пиджака телефон. Ну, она хотя бы сегодня принарядилась — это ее самая приличная одежда, хоть в гроб клади.

Хватит о гробах и покойниках, — останавливает она себя. Джозеф ее не убьет. Он в принципе хороший парень, как она и сказала… ему же. Главная проблема заключается в том, что после увиденного Иви чувствует себя просто-таки катастрофически виноватой. Она без понятия, как нейтрализовать последствия таких масштабов. Ладно еще мелкое хулиганство, но все эти царапины… И ему, вероятно, досталось не только от енота, но и от хозяина съемной квартиры. Иви слышала крики этого типа, он не произвел на нее впечатление человека, исключительно понимающего и способного к всепрощению.

Джозеф не ответил на ее последнее сообщение, но прочитал его. Это вдохновляет девушку на дальнейшие пируэты.

«Он мне нравится, поэтому я так глупо себя вела. Я столько всего натворила… может подскажешь, что мне делать, чтобы загладить вину?»

Просмотрено.

Иви ждет. Она пытается отвлечься, включает компьютер и проверяет рабочую почту, наблюдая за коллегами. Телефон упрямо молчит. Она снова берет его в руки.

«Дай угадаю: сейчас ты скажешь, что такие вещи лучше обсуждать со своим психотерапевтом? Ха-ха, я та еще нищебродка, у меня нет на него денег. Но, вроде как, с друзьями тоже можно. Мы же еще друзья? Или …?».

Ну давай, — умоляет она про себя, — пожалуйста, Джозеф.

«Не скажу. Но я думаю, что такие вещи не совсем этично обсуждать с другим мужчиной».

— О! — вырывается у Иви, она прижимает пальцы к губам и воровато оглядывается, проверяя, не слышал ли ее кто-то из коллег. К счастью, все заняты своими делами или успешно делают вид. Да и ее эксцентричными выходками уже никого не удивить.

«Почему?»

«И, кстати… мы так и не выяснили, вдруг ты лесбиянка, которая говорит о себе в мужском роде».

Иви блефует, но она крайне решительно настроена. Терять ей уже нечего. Она испортила все, что могла испортить, так почему бы не пойти ва-банк?

«Даже если так, то лесбиянке тоже не сильно приятно наблюдать из фрэндзоны, как девушка, которая ей нравится, разглагольствует о симпатии к кому-то другому».

Она ерзает на стуле и нервно кусает губу. Божечки! Боже.

«Так я тебе нравлюсь? Но ты же не знаешь, вдруг я на самом деле мужчина. Или старая бабка. Или ужасная уродина».

«Догадываюсь, что нет».

«А я догадываюсь, что ты никакая не лесбиянка. Я более чем уверена в этом».

Иви торопливо запихивает телефон в карман и вскакивает с места. После такого только полный вперед, решает она. Она ловит сочувствующий взгляд Нила, занимающего соседний с ней стол. Он, вероятно, подумал, что она наконец-то собралась с храбростью, чтобы явиться к боссу на ковер и получить наказание за все свои прегрешения. В каком-то смысле он прав. Иви врывается к Фостеру в кабинет без стука и замечает, как он нервно швыряет телефон в верхний ящик своего стола. Ага, значит, строчил ей ответ. Краска, заливающая его бледную кожу, ярчайшее тому подтверждение.

— Мисс Грин.

Иви плотно закрывает дверь и проверяет, нельзя ли ее запереть. К сожалению, нет, но ее совершенно не останавливает это обстоятельство. Она намерена говорить. И, если повезет, не только говорить. Она внезапно вспоминает язвительный совет Карен и он кажется ей все более беспроигрышной тактикой действий.

— Ты сказал, чтобы я держалась подальше, — начинает Иви, медленно, угрожающе приближаясь к столу Фостера, — но я не собираюсь этого делать. В смысле — держаться подальше.

— Ох, — роняет он и вдруг требует, указывая на нее исцарапанной енотом рукой, — стоять.

— А?

— Что там у тебя? — спрашивает он, хмурясь, — черви в карманах? Мыши? Еще какая-то мерзкая херня?

— Что? — возмущается Иви, она выворачивает карманы пиджака, вытаскивает телефон и показывает ему, — ничего! Ничего такого! Я вообще-то пришла мириться и просить прощения!

— Можешь себя не утруждать, — возражает Джозеф, — я тебя не уволю.

— Да я вовсе не…

— Я сам ухожу, — огорошивает он.

К такому повороту Иви точно не готова. Она категорически против. В любом случае, и особенно, если это из-за нее, потому что она его изводила и в конце-концов таки довела до ручки. Но все заранее заготовленные ей речи мигом вылетают из ее головы. Ей хочется по-детски разреветься, но она понимает, что этим ничего не добьется. Но у нее есть другой план. Она шустро обходит стол, прежде чем Фостер вызовет полицию или санитаров, чтобы выдворить ее вон, и склоняется над ним, доверительно заглядывая в глаза. Она нежно проводит пальцами по глубокой борозде на его лице, оставленной енотом. Кадык Фостера дергается. Он почти не дышит. Иви пугается, что он сейчас точно позовет кого-нибудь на помощь.

— У меня нет червей в карманах, — говорит Иви, понизив голос, — но куча тараканов в голове. Из-за них я не умею правильно себя вести с теми, кто мне нравится. А ты мне очень, очень нравишься. С самой первой встречи. Дай мне шанс все исправить. Мне так жаль, что я заварила эту кашу. Пожалуйста…