Мне аж дышать легче становится, когда я ее вижу. Но тут же принимаюсь озираться по сторонам: фух, Кости нигде не видно. Только пара амбалов, сопровождающих крошку.

Подхожу к ним.

— Почему ты ушла, пока я спала? — закончив обниматься с Тёмой, тут же бросается ко мне Аленка. Она обнимает меня за коленки, а я поглаживаю ее спутанные волоски. — Я так расстроилась!

— Иди ко мне, — подхватываю ее на ручки, и прижимаю к себе. — Расскажи мне, ты в сад пришла? Или просто поздороваться заглянула?

— Ивахина Надежда, я полагаю? — подает голос один из амбалов.

Киваю.

— По приказу Константина Георгиевича мы теперь будем каждый день приводить Алену Константиновну лично к вам.

— Вот как? — осматриваю замученную лохматую Аленку, пытаясь не выдавать личной заинтересованности, чтобы никому в голову не пришло этим воспользоваться. — Алена Константиновна, значит мы с вами теперь каждый день будем в саду видеться?

— Мгм! — кивает довольно. — Я очень папу просила! И он согласился. Представляешь?!

— Тогда давай начнем с того, что ты возьмешь сейчас Артемку, вы пойдете в группу и найдете там у Тёмы в шкафчике расческу, — говорю я, радуясь, что все же могу поучаствовать в жизни крохи. На своих условиях: — Я сейчас с твоими сопровождающими пообщаюсь и приду тебя расчесывать. Хорошо?

Аленка чмокает меня в щеку, я опускаю ее на ножки и они с Темой, взявшись за руки убегают в сторону сада.

Поворачиваюсь к бугаям:

— Значит первое, — говорю я строго, — передайте папе, чтобы он наконец купил для Алены все необходимое для сада. Мы занимаемся в каждой группе по возрастам, нужны краски, альбомы, бумага — я вам список напишу. И сменная одежда не помешала бы. У Аленки ничего этого нет, — выговариваю я, надеясь, что мое негодование будет в полной мере передано папаше. — Я общалась с ее воспитательницей: мать ваша не озаботилась этими вопросами, так может хоть отец включится. У нас не частный сад, поэтому на такие вещи просто нет финансирования. Поэтому до сего дня воспитателям приходилось из собственных карманов ей покупать все.

Один из амбалов достает купюрницу и, вытащив из нее все деньги, протягивает мне:

— Этого хватит? — бросает высокомерно.

— Кажется вы меня не поняли? — цежу зло. — Говорю пусть ваш мажор-папаша возьмет свои деньги и своего ребенка! Найдет на нее гребанных два часа, сходит с малышкой в магазин и узнает какие ей хочется карандаши, нравятся ли ей лосины с единорогами или бабочками, и в конце концов пусть купит ей резинки для волос! Не нравится — валите в частный сад, где вам будут в жопу дуть за бабло!

Амбал так и стоит с протянутой рукой и открытым ртом. Зато второй быстро находится:

— Ты походу, дуреха, не знаешь, с кем дело имеешь? — ухмыляется, явно впечатленный моей дерзостью. — Ты если нашему боссу всю эту тираду загонишь, он тебя быстро на место поставит.

— Я прекрасно знаю, с кем дело имею, мой хороший, — не без сарказма отвечаю я. — И поверьте, больше всего я сейчас как раз и хочу, чтобы этот ваш босс поставил меня на место. Всю мою жизнь на место поставил, где взял, и больше не смел приближаться! — ядовито выплевываю, обхожу бугаев и шагаю к саду, где меня ждут дети.

Однако сзади слышаться нагоняющие шаги.

Не поняла?..

— Мне показалось мы закончили? — непонимающе смотрю на шагающих за мной мужиков. — Вы можете быть свободны.

— Не можем, — отрезает один из них. — Приказано с Алены Константиновны глаз не спускать.

— Да вы шутите? — возмущаюсь я. — Это же детский сад какой-то! Раньше она как-то справлялась тут без вас, чего вдруг теперь понадобилось за ней по пятам ходить?

— Раньше огласки не было, что она дочь Константина Георгиевича. А теперь много лишних людей в курсе.

Ох уж эти замашки мажорские. Мне не понять конечно.

Достаю телефон:

— Номер мне своего Константина Георгиевича диктуйте! — требую я. — Щас поговорим с вашим боссом. Что он еще за хрень придумал, детей пугать бугаями толстолобыми.

— Вы же педагог, — стыдить меня пытается. — А ругаетесь.

— Номер! — рявкаю.

Один из амбалов наконец диктует мне номер Кости, и я принимаюсь метаться по площадке перед входом в сад, слушая длинные гудки в трубке.

— Кто? — звучит резкий ответ из динамика, и я вдруг теряю всю свою решительность.

— К-костя, — выдавливаю тихо, совсем растерявшись. — Доброе утро.

— Надя? — его голос становится значительно мягче. — Что-то случилось?

— К-конечно, случилось, — его заинтересованность возвращает мне уверенности в себе. В конце концов это ему от меня чего-то нужно, а не мне! — На кой черт нам в саду эти твои бандиты? — я даже кулак от злости сжимаю по инерции.

— Послушай, Надь, — он устало вздыхает, — я ведь вообще не хотел отпускать Алену в сад. Если бы ты согласилась работать у нас, мне было бы спокойней.

— Этому не бывать! — отрезаю категорично. — Я не соглашусь, так что можешь не продолжать уговаривать.

— Вот и Аленка ни в какую не хочет соглашаться на другую няню, — отвечает он. — Она буквально бойкотирует меня, отказывается есть нормально, не дает даже причесать ее. Понимаешь? Поэтому мне пришлось пойти с вами обеими на компромисс. Хоть мне и не нравится идея с садом. Но вы мне не оставили вариантов. Однако я хочу быть уверен, что моя дочь в безопасности.

— Лучше бы ты ее от безалаберности собственной жены охранял. А не вот это вот все, — фыркаю я. — Убирай этих своих амбалов, говорю! Будут они мне еще детей пугать! Ты хоть понимаешь, что тебе поиграться, а для меня это работа!

— Они не уйдут, Надь, — отрезает жестко. — Вообще выбрал самых толковых и проверенных ребят. Но если будут себя плохо вести, говори. Я их другими заменю. Или уже просто приезжай ко мне на охраняемую территорию и нам обоим так будет спокойней, — кажется он просто издевается надо мной.

Аленка не оставила ему выбора. Так он теперь пытается и у меня выбор отнять?

Сделает мою работу в саду невыносимой, чтобы я сдалась и сделала так, как хочет этот манипулятор?

А вот хрен!

Не на ту напал.

— Отлично! — рявкаю в трубку. — Пусть остаются!

Сбрасываю звонок и кладу телефон в карман. Бросаю яростный взгляд на эту парочку твикс:

— Ну че? — осматриваю двоих из ларьца. — Замесить, нарубить? Или наоборот?

— Кого? — непонимающе хмурятся.

— Вам лишь бы «кого», душегубы, — вздыхаю я. — Эх, и сказок-то они совсем не знают, а пришли в сад работать. Ну ничего, здоровые мужики всегда в хозяйстве полезны. А у нас как раз летний ремонт в саду начался. Найду чем вас развлечь.

— У нас приказ только за Аленой Константиновной сдедить. Больше ничем не обязаны, — пожимает плечами тот, что понаглее.

— Это мы еще посмотрим, голубчики, — улыбаюсь ехидно. — Босс ваш сказал, что если плохо себя вести будете, то заменит, а может и вовсе уволит, — слегка утрирую, чтобы нащупать рычаг давления. — А я ведь и пожаловаться могу, что мол филоните, в телефон вместо работы тычете, или на нянечками несчастными ухлестываете, — развожу руками. — Так что, ребят, либо мы договоримся по-хорошему, либо...

— Ах ты ж су… — тот что понаглей шагает ко мне, но его останавливает второй, что постарше.

Я отшатываюсь.

— Босс велел никого не обижать без надобности, — шикает он на товарища и поворачивается ко мне. — Вы Антошу простите, он у нас молодой, башка дурная еще. Меня кстати Николай звать. Будем рады помочь с ремонтом, но один из нас все равно должен оставаться при ребенке.

— Договорились, — киваю я. — Приятно познакомиться, Николай. Я — Надежда Сергеевна. Пойдемте определим фронт работы для «дурной башки».

— Эй, а почему только мне?! — возмущается Антоша.

— Потому что очевидно у Николая с самоконтролем куда лучше, нежели у вас, — чеканю я. — Я просто не имею права подпустить к детям малознакомого мне и явно сильно неуравновешенного типа.

Разворачиваюсь и иду к саду.