Нынче пандидактион — наиболее уважаемое в Европе учреждение образования и науки, нет достойных конкурентов. Об этом знали и ученые мужи Византии, среди которых были и европейцы и даже арабы.

И тут приходит внешне огромный, особенно в сравнении с физически нетренированными, толстыми или тщедушными, учеными, и разделывает их, как мясо для тушения, на мелкие кусочки. И что же оружием служит в этой схватке? Знания!

Первым делом Владислав начертал карту Евразии с обозначениями государств, островов, гор и рек с названиями как византийскими, так и неизвестными ромеям. Когда Влад это делал, ученые обступили его и заворожено, стараясь не дышать, наблюдали за откровением. Сперва было трое ученых, после их количество росло.

Тот, кто считал себя знатоком географии, был готов вступить в спор, так как имел собственные представления о том, где заканчивается Евразия, как выглядит Индия, что за ней нет ничего. А тут еще Африка…

— Там не может быть пролива! — воскликнул главный светила научной мысли Византии, Евфстафий Солунский. — И что это за линии?

— Это меридианы, я смогу пояснить, для чего их нарисовал, — невозмутимо отвечал Владислав.

Ставший свидетелем спора одного из самых ярких умов современной Византии и молодого русича, Андроник животрепещуще рассказывал, как спокойно и очень убедительно стал доказывать свою правоту Влад.

— Как же спорил с самим Евфстафием? — будто ребенок удивился Мануил.

— Он даже не столько спорил, василевс, Владислав научал, будто Евфстафий ученик, а воевода наставник, — вторя эмоциям императора, с некоторой веселостью отвечал евнух. — А после Влад сказал, что иные земли столь обильны и богаты, что он не хочет за просто так рассказывать о них. Они далеки, но сделают любую державу великой, если этой державе удастся достичь берегов тех земель.

— Вот даже как? А не врет он? — василевс даже забыл о том, как подобает ему вести себя, сбросив маску надменности и величественности, он не сдерживаясь выказывал свою заинтересованность.

— Этого я сказать не могу, но воевода говорил, что на наших кораблях, или на венецианских, совершить такое путешествие крайне сложно, или вовсе невозможно. Но он знает, какие корабли можно строить, чтобы они шли под парусом даже против ветра, — прозвучала новая порция небылиц.

— Под парусом? Без гребцов? Против ветра? — василевс рассмеялся, но быстро посерьезнел. — Думаешь, Андроник, что такое возможно? Это же преимущество в большом море!

Евнуху польстило то, что василевс, назвал его по имени, потому чиновнику и властолюбцу сильно захотелось оставаться нужным, интересным, приносящим новости о чудесах.

— Да, василевс, такое возможно! — с чувством собственной значимости уверенно сказал евнух.

— Дальше! — потребовал император. — Нет, погоди!

Василевс хлопнул в ладоши и, будто из-под земли, материализовался слуга.

— Вина и фруктов. Финики не забудь! — повелел правитель и вновь обратился к Андронику. — Продолжай!

И евнух продолжил. Он рассказал, что видел книгу, что написана была Владом. Там было много цифири. Воевода сам лично пролистывал каждую страницу и объяснял, что к чему. Первое, наверное, самое главное, что Влад использовал арабские цифры, причем несколько видоизмененные. Он несколько часов доказывал, что именно такие цифры могут продвигать математику, что латинскими сложно углубляться в исследования.

— Этот спор уже был и продолжается. Русич смог что-то изменить и убедил использовать арабскую цифирь? — не теряя интереса, спрашивал император.

— Он предложил решить несколько уравнений, написанных латинскими цифрами и арабскими. Влад решил очень быстро и ловко. Как он сказал?.. А! «Теорема Виета», — чуть закатывая глаза, рассказывал Андроник.

— Не знаю такого… Виета. Впрочем понятно, что этот Влад и тут силен и разумен. Если отринуть все домыслы, что он благословлен, или, напротив, что служит дьяволу, а принять во внимание хитрость и ум самого Влада… — отставив золотой кубок с вином и кинув косточку от сладкого финика на пол, Мануил вновь явил взгляд властителя. — Зачем ему это? Думай, евнух! У меня уже сложилось впечатление, что многое, что он делает, не зря, за этим стоит хитрость. Как тогда с венецианцами…

Император замолчал, ему было неприятно понимать, что он, великий василевс, подставился под не самый сложный трюк. Мануил хотел, чтобы в разборках в венецианском квартале участвовали только наемники и члены русского Братства. В таком случае, василевс мог бы откатить ситуацию назад. Между тем, его уговорили пригласить венецианцев на переговоры. Парламентеров заманили в ловушку и всех перебили, чем «замазали» императора в грязи. Теперь уже не так правдиво звучат слова Мануила, что он не причем в том, что случилось с венецианцами.

Так что, отправленный навстречу крестоносцам, Владислав Богоярович та фигура, от которой василевс продолжал ждать подвоха. Знал бы он, какой 'подвох’подмахнул молодой воевода! Андроник знает. Но тайну соития Евдокии и воеводы Братства нужно не сейчас разыгрывать, а ждать удачного момента.

— Я думал, василевс, над тем, зачем и почему так поступает воевода. Тут у меня есть несколько ответов. Первое, он хочет привлечь к себе на Русь молодых ученых. Старики не поедут, а молодым, тем, кто еще учится, воевода уже сделал предложение. Обещает деньги и новые знания, получив которые от отработают у него, а после, через семь лет, могут вернуться в империю, — высказывал свои суждения евнух, но был перебит императором.

— Для молодых, с теми знаниями, что они имеют и могут получить, крайне сложно добиться высот, а вот получив что-то новое, чего у нас еще не знают, молодые через семь лет затмят стариков и получат статус и деньги. На это расчет? — император усмехнулся. — Знает Владислав на какие болевые точки нажимать. Не все, но найдутся те, кто поедет с ним, чтобы хоть что-то получить новое. К арабам ездят, так что, на Русь не пойдут? Для того и демонстрация в пандидактионе знаний. Это могло быть полезно и для империи, когда наши ученые станут мудрее. Что еще? Ты сказал — первое!

— Второе, василевс, он постоянно говорит о какой-то «Пиндосии» или о «Пиндостане». Как-то проговорился, что открытие этих земель перевернет мир. Ему нужны ученые мужи, как и корабелы, чтобы создать корабли, новые, совершенные. Говорил, что чертежи кораблей есть, но там еще много дорабатывать нужно, что один он многоне понимает, — сказал Андроник и, видя, что император хочет что-то спросить, сделал паузу.

— Странное название «Пиндостан»… Варварством от него веет. Но как выйти, к примеру, из Медитерранского моря, если мусульмане контролируют Геркулесовы столбы? Хотя… — император просиял. — Норманны же дважды недавно разбили мусульманских пиратов. И я знаю одного норманна, жаждущего морских открытий…

— Вы думаете «скормить» эту информацию Роджеру Сицилийскому? Чтобы он послал свой флот не к вашим Афинам, или острову Корфу, а туда? Куда мы еще и не знаем? Польстился на призрачные богатства? — евнух понял задумку императора.

Мануил встал со стула, властно посмотрел на, ставшего мгновенно коленопреклоненным, евнуха и строго сказал:

— Ты слишком умен, Андроник, понял замысел, раньше того, как он созрел у меня в голове. Достаточно ли ты умен, чтобы молчать там, где это нужно?

— Мой василевс, я нем, словно рыба, — быстро отвечал евнух.

— Тогда тебе и готовить эту интригу. Пусть думают, что у нас не получается собрать сильный флот, дабы прорваться через Геркулесовы столбы к бесконечному океану. Но следует пустить слух, что есть земли намного богаче и моей империи и арабов. Золото кружит голову и Венеция польститься на такое, или же Сицилия, не важно. Нам нужно готовить свой флот, но сперва посмотреть на тех, кто достигнет той самой «Пиндосии», а после включаться самим. Может, никакой земли и нет, — раскрыл суть своей задумки император.

— Я оправдаю, василевс, твои надежды, все сделаю! — заверил императора евнух.

— Сделаешь, у тебя выбора нет. Или получится, или ты умрешь. Но ответь мне, евнух, есть ли третье, чего хочет добиться Владислав? Кроме банальной торговли? — спросил Мануил.