Себастиано Дзиани, так звали рыцаря, прибыл в Константинополь с инспекцией венецианских торговцев. То ли они перестали какие-то налоги уплачивать, то ли еще что. Однако, миссия была больше для отвода глаз. На самом деле, Дзиани занимался банальным шпионажем и готовил доклад о состоянии дел в Византии. Он же стал одним из инициаторов операции по похищению людей.

А попался очень даже просто и, может быть, комично. Рыцарь стал требовать уважения к себе и колено преклонения. Он требовал с нашего бойца, который, ряженным под местных, ходил по укреплениями венецианцев и запоминал их расположение. Итог… удар кистеня с мешочком песка на конце, а рыцаря решили доставить в качестве трофея, ну и для получения информации. Стоян поджег один из домов в стороне, отвлек венецианцев и прошмыгнул на нашу территорию.

— Итак, горящая стрела, пущенная из дома, где содержатся заложники, — это сигнал к началу. Все должны понимать, что времени мало, что там, в центре квартала сейчас умирают наши люди, — давал я последние наставления перед штурмом.

— Зачем ты сам идешь? — спросил Ивар, когда я проходил группу, которую решил самостоятельно вести.

— Если сегодня не получится, то очень многое из моих начинаний не будет иметь смысла, — отвечал я.

— Я тоже поведу отряд, — подбоченившись, сказал Ивар.

Я только с укоризной посмотрел на датчанина. Мы уже говорили о том, кто может идти на такое сложное и специфическое задание. Тут нужно уметь тихо ходить, убивать по-особому, чтобы жертва не успевала или не могла проронить ни звука. Как минимум, опыт подобных операций нужно иметь. И я показал Ивару то, что умею и чему обучены мои люди. Он же показал, что лучше «танков», это если говорить по аналогии с компьютерными играми будущего, чем ближайший к командиру Варяжской страже отряд, нет. Они бьются громко, и так жестко и умело, что сложно придумать кто в пешем строю сравниться.

— Ты, мой друг, прорви оборону венецианцев вовремя и не дай мне умереть. А если что… — я похлопал по плечу скандинава, приложил указательный палец к своим губам, в знаке «молчать». — Встретимся с тобой на пиру у Одина, в Вальхалле.

— Удивительный воевода в православном Ордене, Одина поминает, пить пиво хочет в небесных чертогах, — громоподобно рассмеялся Ивар.

— Какой есть, — усмехнулся я, после, уже громче, для своего отряда, скомандовал. — С нами Бог! Выходим!

— Дзынь, — почти в полной тишине сорвавшийся камушек, падающий на каменную мостовую с высоты второго этажа, издал столь пронзительный звук, что я невольно поморщился.

Обидно будет, если сейчас нас обнаружат. Уже пройдено около ста шагов вглубь Венецианского квартала, осталось меньше половины и резко закончатся и баррикады, и воины, спящие прямо на мостовых или даже бодрствующие. Мы не стали прорываться боем, это было бы убийственным решением. Нужно действовать нелинейно. Поэтому в одном из домов, из тех, что служили, словно крепостные стены, была просто открыта задняя дверь.

То, что может показаться «простым», в ходе данной операции, конечно же, вовсе не легко осуществить. Нужно было зачистить дом, сделать этокрайне быстро и бесшумно, что уже нетривиальная задача, но, учитывая заснувшего вражеского наблюдателя, все вышло более-менее без проблем. Это если не считать ушибленную ногу одного бойца моей группы. Его пришлось оставить на месте.

Следующей проблемой было выйти из дома, для чего пришлось взять под контроль крышу. А там пятеро вражин, из которых двое не спали. Сработали, хотя и нашумели. Один из венецианцев кулем скатился с крыши после того, как был сражен арбалетным болтом. Шумно получилось, но, учитывая, что все остальные вражеские бойцы нейтрализованы, допустимо. На этом участке нет тех, кто мог бы всполошиться. Иные враги в соседних зданиях.

Контроль над крышей давал возможность оценить обстановку внутри Венецианского квартала. Да, мы можем просто выйти через дверь и окажемся внутри периметра условного вражеского лагеря. Однако, чтобы это сделать, нужно знать о наличии врага рядом с домом.

Когда уже настроился на движение, когда в крови бурлит адреналин, худшей пыткой является ожидание. Нетерпеливо, переминаясь с ноги на ногу, я ждал, когда придут сведения с крыши. И какое же было разочарование, что за домом все чисто и лишь пятеро бойцов, укрывшись своими плащами, спят. Почему-то хотелось убить еще больше венецианцев.

Узнав о том, что они также стали причиной угасания русской торговли, я стал их ненавидеть. Правда, до сих пор не понял, что раньше произошло: Русь перестала создавать те продукты, что нужны были Византии, или же Руси перекрыли торговлю и она перестала производить, может так статься, что во всем виноваты викинги, закончившие ограбления Европы. И пусть рациональным мышлением понимаю, что слишком много было процессов из-за которых угасла торговля на Руси, но вот захотел найти виноватого, чтобы без сомнений с ним воевать, нашел — Венеция.

«Час волка» — самое сладкое для сна время. Так что эти «храпуны», спящие сразу же за дверьми сыграли за нас. Во-первых, они так храпели, что шум передвигающихся бойцов тонул в громком храпе. Во-вторых, замыкающие незатейливо перерезали им глотки, уменьшая количество врагов.

Дальше — проще. Делай то, чего от тебя не ожидают, и тогда все должно получиться. Полверсты, если не больше, мы двигались почти строем. Отряд в три десятка бойцов в накидках с крестами не вызывали особого недоумения. Ну, идут союзники, пусть себе идут. Мало того, на мне было облачение рыцаря Дзиани. И я, словно таран, пробивал дорогу для остального отряда, воины которого мало внешне отличались от венецианцев. В полутьме не понять, кто именно идет. С рассветом вопросов у венецианцев было бы куда больше, так как светлые лица явно русской наружности отличались от смугловатых южноевропейских типажей.

— Стой! Сеньор рыцарь, вам туда нельзя! — в ста метрах от компактно расположенных зданий, где, судя по оперативной информации, находились заложники, наше продвижение остановили.

— Вы не узнаете меня? — надменным голосом, стараясь говорить без акцента на итальянском языке, спросил я.

Наступила пауза. Лицо офицера, преградившего дорогу, стало меняться от озадаченного вида к проявлению страха. Что-то я сделал не так. Акцент выдал? Или может быть этот командир хорошо знаком с Дзиани? Причина того, почему венецианец стал пятиться назад, понятна. Он распознал подставу.

«Эх, а так все шло гладко!» — подумал я и рванул на венецианца с ножом.

Хотелось и здесь сделать все тихо, без звона стали и долгого боя, но не вышло. Трое сопровождающих вражеского командира отреагировали быстро. Они, прежде чем попытаться извлечь свои мечи или же вскинуть заряженные арбалеты, стали кричать во все горло.

— Аюто, периколо! — закричали трое воинов прежде,чем быть сраженными арбалетными болтами.

У меня не вышло сразу убить командира заставы, но, пока я извлекал свою саблю, он оказался утыканным болтами.

— Прицельно стрелять! — вызверился я на своих бойцов.

Треть арбалетов были разряжены, а впереди бой.

Срочно были взяты нужные вещи из наплечных мешков, что были у каждого воина свои. Чуть в стороне также послышались звуки сражения. Наверняка, это Стоян начал действовать открыто, скорее всего, расценив обстановку, когда мой отряд обнаружен. Теперь вперед, быстро!

— Самострелы на взвод и делай как я! — выкрикнул я и быстро побежал в сторону расположения заложников.

Отступать точно нельзя. Многие спят и есть шанс успешного штурма здания.

— Тзынь, — арбалетный болт ударил меня в живот, но отскочил, оставив только неприятные ощущения, будто палкой боднули.

Держит панцирь, отличная все же броня. И пусть очень жарко и я изливаюсь потом, так как стеганка под панцирем очень теплая, но это я переживу. Уже пережил. Не будь на мне хороших доспехов, уже корчился от боли, умирая, так как шить кишки или запаивать их, никто тут не умеет, тут вовсе полевой хирургии практически нет. Если только не в моем войске, но и я не смог сильно продвинуться в этом направлении.